Плохой Ангел (ЛП)

— Отец так не думает, — предупредила Мара.
— Он определённо нас слышит, — произнёс более низкий мужской голос. — Я только что видел, как шевельнулись его глаза.
— Зачем тебе понадобилось так сильно его бить? — пожаловалась другая женщина. — Если бы ты просто оглушил его, мы могли бы засунуть его в багажник его машины и оставить там.
— Мы всё равно можем это сделать, — проворчал Молокай. — Мы можем сделать это сейчас. А потом столкнуть его со скалы в океан.
— Я же говорила тебе, — огрызнулась Мара. — Никто не собирается выбрасывать его в океан. Отец сказал «нет». Ты можешь случайно убить его. В любом случае, ты ошибаешься насчёт того, что это решит наши проблемы, даже в краткосрочной перспективе. Ты же знаешь, каковы эти набожные ублюдки. Если мы убьём одного из них, они пришлют на замену не одного, а ещё двадцать.
— И ещё раз повторюсь… Ну и что? — Молокай пренебрежительно фыркнул. — Через восемнадцать лет нам будет на это наплевать.
— Ты удивишься, — сказала Мара, выдыхая. — Восемнадцать лет — это ничто, Молокай. Для одного из таких существ это мгновение ока.
— Он слушает вас, — произнёс степенный мужчина с низким голосом.
— Ох, да заткнись, Руперт, — огрызнулся Молокай.
Дэгс колебался, стоит ли открывать глаза, стоит ли попытаться взглянуть на лица. Судя по тупой, густой пульсации в голове, не говоря уже о том факте, что по ощущениям его вот-вот вырвет, он сомневался, что это что-то изменит.
Либо они собирались убить его, либо нет.
Он держал глаза закрытыми.
— Он определённо очнулся, — кисло произнёс знакомый женский голос.
Дэгс был почти уверен, что это та, кого они звали Летиция.
Кто-то наклонился и легонько шлёпнул его по лицу.
— Открой глаза, ангелочек, — сказала та же женщина. — Мы знаем, что ты притворяешься. Просто открой. Пока мы не срезали веки с твоего лица.
— Манеры, Лет, — упрекнула другая женщина.
Дэгс осторожно открыл глаза, щурясь от яркого света.
Он обнаружил, что окружён ещё большим количеством тёмных фигур, чем видел до того, как его вырубили. Судя по яркости света, он предположил, что они, должно быть, затащили его внутрь. Когда он медленно моргнул, фокусируя взгляд, то обнаружил, что может видеть лица в дополнение к этому тусклому кроваво-красному свечению в их радужках.
Два из этих лиц одновременно выделились перед ним, заставив его вздрогнуть, и не только потому, что они находились ближе к нему, чем он предполагал, пока его глаза были закрыты.
Одно из этих лиц принадлежало Джейд, его школьной подруге.
Он не узнал её голоса среди других говоривших.
Другое лицо принадлежало детективу отдела по расследованию убийств Каре Моссман, его не-подруге со средней школы, но иногда союзнице, а иногда и занозе в заднице.
Его осенило, что именно её голос он узнал.
До сих пор он не связывал лицо Кары с этим голосом.
Он предположил, что это потому, что демон внутри неё, «Летиция», разговаривала не очень похоже на Кару Моссман. Интонация, тон, эмоции, стоящие за её словами, даже сами слова отличались от того, что ассоциировалось у него с женщиной-детективом отдела по расследованию убийств.
Из-за этого он не уловил связи.
Теперь он знал, почему Кара не отвечала на его звонки.
Чёрт возьми.
Дэгс посмотрел на Джейд, затем снова на детектива отдела убийств, всё ещё пытаясь прояснить зрение, заставить свой мозг работать. Даже в те туманные первые секунды до него дошло, что Джейд выглядит иначе, чем Кара. В отличие от других демонов, Джейд выглядела странно обкуренной, как будто она присутствовала здесь только наполовину. Ещё более странно, что Дэгс не заметил красного свечения в её радужках.
Он видел это сияние на каждом другом лице, склонившемся над ним.
Он понятия не имел, что это значит.
Он попытался собраться с мыслями. Перед глазами всё колебалось, то появлялось, то исчезало, отчего кружилась голова, и он заподозрил, что у него может быть сотрясение мозга.
Его руки были странно расположены над головой.
Он попытался опустить одну ладонь, чтобы коснуться своего лица, почувствовав там что-то липкое, что-то, от чего у него дёргался глаз — это наверняка была кровь.
 
Его рука дёрнулась, наткнувшись на сопротивление.
Посмотрев вверх и назад, через плечо, он увидел, что его запястья скованы наручниками и удерживаются массивным ботинком из чёрной кожи со стальным носком. Проследив от ноги выше, по чёрным джинсам, затем чёрной футболке и золотому медальону на золотой цепочке, Дэгс прищурился, глядя на бледное лицо. Он узнал гигантского демона, того, кто использовал его челюсть в качестве боксёрской груши прямо перед тем, как кто-то ударил его ногой в лицо.
Демон с широкой грудью стоял на цепочке между его наручниками, давя на неё всем своим весом.
Дэгс встретился взглядом с демоном, и здоровяк подмигнул ему.
— Доброе утро, прелесть, — сказал он, ухмыляясь.
Дэгс слышал этот голос, когда его глаза были закрыты.
Это был стоический демон с каменным голосом, который говорил остальным, что Дэгс проснулся и слушает всё, что они говорят.
Дэгс оглянулся на остальных.
Тот, который, как он подозревал, был Молокаем, сердито смотрел на него.
Дэгс сообразил, что узнаёт и его.
Светловолосый ублюдок с голливудской внешностью всё ещё был одет в красные брюки, чёрную рубашку, чёрный пиджак и кроваво-красный галстук, которые он носил в клубе «Дельфин». Учитывая, что даже будучи человеком, старина Элвин пытался уговорить Феникс сняться в каком-то малобюджетном порнофильме, Дэгса не слишком беспокоила перспектива разбить парню лицо.
Его догадка о том, что «Элвин» и «Молокай» были одним и тем же типом, подтвердилась, когда демон нахмурился, направив свой свирепый взгляд на демоническую версию «Кары», которая теперь была «Летицией». Они обменялись взглядами, как будто оба были на одной волне.
— Я всё равно говорю, что нам надо убить его, — проворчал Элвин/Молокай.
— Я согласна, — сказала Кара/Летиция.
Демон с тёмно-рыжими волосами (вероятно, Мара) холодно посмотрела на них, но лишь закатила глаза. Очевидно, она устала спорить по этому поводу с ними обоими.
Молокай снова устремил свой свирепый взгляд на Дэгса, скривив губы.
— Ну типа, посмотрите на этого ублюдка. Просто от пребывания так близко к нему меня тошнит. Я не могу поверить, что он и Отец вообще принадлежат к одному виду. Мне нужно будет кого-нибудь убить, просто чтобы избавиться от этого запаха. Или, по крайней мере, помучить собаку или что-нибудь в этом роде.
Челюсти Дэгса напряглись ещё сильнее.
Кара/Летиция ухмыльнулась ему, очевидно, замечая его гнев.
Ту, которую звали Мара, слова Молокая не тронули.
— Мы не станем убивать его, брат. У нас есть приказы. Прекрати визжать, как рассерженный маленький поросёнок.
— Так что же нам тогда с ним делать? — спросила Кара/Летиция.
Она ухмыльнулась Дэгсу.
— Можем мы хотя бы немного поиграть с ним?
— Он видел наши лица, — сказала другая демоница, женщина, которую Дэгс не узнал. — Мы не можем просто позволить ему уйти. Нам нужно дать ему немного этого зелья. Того, что Отец велел нам приготовить. Он всё ещё во многом человек. Это должно подействовать на него достаточно, чтобы заставить забыть. Я предлагаю дать ему дозу, отвезти куда-нибудь в глушь и выбросить тело. Он от этого не умрёт, и, как сказал Молокай, это избавит нас от него на несколько дней.
Хмуро глядя на Дэгса, та же демоница добавила:
— В противном случае он вернётся сюда. Мы не можем случайно убить его, а Отец не хочет, чтобы мы снова переезжали. Этот тип уже вынудил нас отказаться от одного убежища. Того самого, которое каскадёр приготовил для нас в Восточном Голливуде…
— То место было помойкой, — ухмыльнулась Летиция/Кара. — Я не могу поверить, что Отец действительно намеревался там жить. Это было бы оскорблением.
— Это должно было быть всего лишь временным жилищем, — напомнила Мара, закатывая глаза.