За пределом. Том 2 (СИ)

Кстати о нём: Бурый понимает, что у него в группе есть крыса? Нет, он точно знает об этом, но что он будет делать? И на кого думает? Меня это волнует в первую очередь, потому что я новенький, и вполне логично подумать на меня, пусть есть и факты, который указывают на обратное. Но будем честны, когда среди вас предатель, многие доводы перестают работать. Особенно в криминале, где по одному подозрению тебе привязывают камень к ногам и шее, после чего сбрасывают в воду в порту.
Меня это по понятным причинам не радовало и пугало, особенно когда я получил себе врага в лице одной очень злой личности, которая неадекватно зла и непредсказуема.
На этот раз мы ехали не в том направлении, куда ехали до этого, потому я сразу и спросил об этом Француза.
— А тебя ебёт? — тут же осведомилась между делом Фиеста.
— Ты меня ебёшь, — парировал я.
— Сладкая, ты чего горькая такая? — уже поинтересовался Француз. — Паренёк просто…
— Заткнись, — бросила она с отчётливым безразличием.
Забавно, но Фиеста выглядела действительно очень тихой и какой-то… холодной, как в режиме ожидания, не считая выпадов в мою сторону. Она даже чем-то напоминала мне программу. Ей задали цель, и она идёт к ней. Ей будто было наплевать на то, что происходит вокруг, кто перед ней и что требовалось сделать для достижения цели. Была только она, её желания и задача. И этим самым она сильно напоминала мне девушек из моего класса, которым тоже на всех плевать. Возможно, вырастут такими же интересными личностями.
Но, видимо, даже у программы случаются заскоки. В данном случае я её заскок, так как она вроде молчит, но сразу реагирует на меня, как на единственный раздражитель, после чего вновь уходит в режим ожидания.
— Мы едем сейчас к Соломону, — решил проигнорировать её Француз. — Сейчас будет настоящая кухня. Наш шеф-повар устроит всем закваску.
Ничего не понял. Интересно, он наш язык учил на кухне, где работал, или что? Какой шеф-повар? Какая закваска? Что за кухня?
Ладно, про шеф-повара могу немного понять, про кухню тоже, но что в его понимании значит закваска?
— То есть… наркобарон будет… выслушивать каждую из сторон и решать, кто прав? — перевёл я его.
— Верно. И кого-нибудь точно ощиплет.
Тем временем мы выехали обратно в первый район Нижнего города, мчась по улицам, словно за нами была погоня. Несколько раз мы даже проскакивали на красный, едва не сбивая людей. Те отшатывались в разные стороны и точно вспоминали нас не самым добрым словом.
Так мы проехали практически до самых складов, которые располагались в неизвестном мне районе. Учитывая, что на территории города они вряд ли бы располагались, а город на побережье, то могу лишь предположить, что недалеко от порта, но не на его территории, потому что нас бы туда никто не пустил. Я издалека видел и хочу сказать, что его охраняют получше, чем границу. Два ряда забора, колючие проволоки, вышки, прожектора, фонарные столбы, освещающие каждый метр.
Мы свернули к ним с оживлённой дороги, шедшей к Верхнему городу, и проехали по старым убитым дорогам, подскакивая на кочках. Слева и справа выстраивались бесконечные огромные ангары и большие здания, напоминающие цеха.
Здесь не было ни ламп, ни каких-либо зданий, которые бы попали под понятие «обитаемые». В такие места едут обычно на разборки или чтоб прикопать неугодного человека. И сказать, что я струхнул в этот момент, не сказать ничего. Нечто подобное я ощущал, когда мы с Малу и Сиренью в тир в лесу ехали, но здесь всё было немного иначе. И повод завести меня сюда тоже был, что никак не радовало.
— Мы куда? — поинтересовался я.
— Страшно, что во рту кисло? — усмехнулся Француз. — К Соломону едем. На большую готовку. Не домой же наведываться к нему, верно?
— Да… — протянул я, всё равно чувствуя беспокойство и прикидывая, успею ли я выхватить пистолет у Фиесты, если брошусь сейчас на неё. Немного поразмыслив над этим, пришёл к выводу, что нет, не смогу, просто стоит вспомнить её железный хват. Не думаю, что хватит сил управиться с ней голыми руками.
 
— Да сейчас узришь, — он кивнул на железный шлагбаум впереди.
Когда наша машина, ехавшая первой, осветила его светом, буквально выхватив из темноты, практически из ниоткуда вышло двое человек с автоматами наперевес. Француз лишь мигнул фарами, на что один из них поднял руку, а второй открыл шлагбаум, который надо было отодвигать в сторону, а не поднимать наверх. Проехав чуть дальше, мы свернули сразу направо, где, к моему удивлению, приютилось небольшое здание, которое когда-то, да и сейчас скорее всего было администрацией этого места.
— Вот и приехали, — произнёс он, остановившись около дверей. — А вон и босс.
Из здания вышел Бурый, который выглядел весьма растрёпанным. Он сначала подошёл ко второй машине, что припарковалась справа от нас, заглянул в открытое окно и о чём-то переговорил с внутрисидящими, после чего подошёл к нам. Заглянул в заранее открытое окно.
— Так, пулю никто не получил?
— Нет, — ответил я. Хотел ещё сказать про Фиесту, но подумал, что сейчас не время и не место.
— Отлично, Соломон ждёт нас, так что слушай внимательно, Шрам, и запоминай. Мы с тобой познакомились месяца два назад. Ты грохнул одного уёбка, который доёбывался к девушке. Этот же хер пиздил товар со складов — так мы и познакомились. Ты работал по мелочи, выполнял всякие поручения внутри группы. Я тобой был доволен. Потом стычка с сыном Чеки, который первый доебался, напал, и ты был вынужден его убить. Скажешь, где его труп, и всё, чтоб проблем дальше не было. Ну а дальше уже что было, всё понял?
Всё… включая тот момент, куда я дел его труп. Вот с этим была реальная проблема, так как трупа-то и нет. Не бежать же мне сейчас к Сине и не просить её вернуть мне труп, верно?
Твою мать…
— Эй! Ты чё, уснул, Шрам? — немного раздражённо позвал меня Бурый.
— Нет-нет, я понял, просто запоминал всё, — кивнул я, постаравшись придать голосу уверенность.
— Отлично. Тогда вываливайся из машины и без глупостей. Ствол сразу отдай, так как там у тебе в любом случае его заберут.
— Хорошо.
Я просто оставил ствол прямо на сидушке, после чего выбрался на улицу.
Здесь пахло… солью и гнилой древесиной — эти запахи практически сразу ударили в нос, помимо чудовищной влажности, которую было невозможно не почувствовать. Значит, всё-таки портовые склады.
Быстро оглянувшись, я лишь заметил несколько фигур, что стояли в тени. Уверен, что их здесь гораздо больше, просто другие не показываются на глаза, в отличие от этих. Причём мне казалось, что эти специально стояли так, чтоб их было видно, как предупреждение неразумным, говорящее: за вами следят.
— Пошли, — кивнул мне Бурый.
Мы вошли в здание. Свет практически сразу на какие-то секунды ослепил меня, пусть и не был таким ярким. Внутри здание выглядело примерно так же непрезентабельно, как и снаружи. Потёртый линолеум, в некоторых местах до дыр. Стены, от которых отваливалась краска. На потолке помигивали лампы дневного света. Но по крайней мере здесь пахло чище.
Меня сразу повели вглубь и остановили перед дверью, на которой было написано «конференц-зал». Перед ней дежурило сразу двое человек с автоматами.
— Не ссы, Шрам. Он не кусается обычно. Закатывает сразу в цемент в бочках и сбрасывает на дно залива.
— Мне теперь спокойнее, спасибо, — поблагодарил я, и Бурый, хмыкнув, постучался.
Никто не кричал: «Войдите!». Нет, выглянул один из боевиков, как их здесь звали. Вышел, обыскал нас, после чего уже нараспашку открыл дверь, пропуская в небольшой зал. Само помещение представляло собой небольшую продолговатую комнату для переговоров. Куда больше меня волновали люди, что были за ним.
В сумме пять человек за столом.
Первым практически сразу в глаза бросился седоватый мужчина во главе стола с лысиной на макушке и выпирающим из-под его дорогого кремового костюма животом. Я бы дал ему лет пятьдесят или шестьдесят. Сидел, постукивая пальцами по столу и светя золотыми часами на руке. И вид он имел весьма… задумчивый.