О-3-18 (СИ)
Часы на стене давно перестали отсчитывать время. Это ведь не ее часы. Она за ними не должна следить. За окном светло. Но… как давно?
Поднявшись со стоном боли, Шайль хватает кобуру. Старичок «Левиафан» готов оторвать руку. Сил в это утро меньше, чем обычно.
В коридоре ее встречает заспанный Джуд. Волосы растрепаны, но все еще хранят на себе укладочную помадку. Черные тени вокруг глаз потекли. Шайль замечает на шее парня характерный синяк и хмурится. То же делает и Джуд.
— Проснулась наконец-то? Тебя не добудишься.
— А ты не особо и пытался, думаю, — отмахивается детектив.
Мимолетный взгляд на часы. Великолепно. Супер. На работу сегодня точно не опоздает. Видимо, проснулась с первыми лучами. Повод для гордости, объясняющий отсутствие сил.
— Я ночью проснулся с ужасной головной болью, — пожаловался Джуд, следуя по пятам за Шайль. — Так что нет. Пытался.
— О, ты хотел заразить меня мигренью? — невозмутимо спрашивает девушка. — Мило.
— Я хотел узнать, где ты держишь микстуры от боли.
Детектив бросает взгляд через плечо, отвлекаясь от чайника, в котором скоро будет вариться кофе.
— Ты живешь со мной три месяца и до сих пор не запомнил, что у меня нет лекарств для людей?
— Точно! — спохватился Джуд, шлепнув себя ладонью по лбу. — Волколюд. Как я мог забыть?
— Я тоже удивлена, — холодно отвечает детектив, кидая в чайник лишнюю ложку кофе. И еще одну. Для надежности.
Удивлена она не только тому, что Джуд не знает о лекарствах, но и тому, что пытался ее разбудить. Видимо, еще одна маленькая причина слабости в теле. Волколюдов не добудишься, если они уснули; но помешать отдохнуть — вполне получится.
— Кстати, — парень уселся на стул, уперся локтями в шатающийся стол.
Четвертая ножка по-прежнему короче остальных. Ничего не поменялось. Это все еще реальный мир.
— Если ты хочешь спросить, почему я не пришла на концерт… — начинает Шайль, но ее перебивают.
— Я и так знаю. Тебе пофиг, вот и все. Другое хочу спросить.
— Что?.. — детектив оборачивается, звякнув ложкой по чайнику. — «Пофиг»?
В ее зеленых, еще не проснувшихся глазах плещется не удивление — но шок. Гораздо более глубокий, чем хотелось бы испытать с утра.
— Пофиг — это когда наплевать, — объясняет Джуд, решив, что волколюд не знает человеческое словечко. — Короче, о другом. Ты когда выходной планируешь брать?
Ложка опасно замирает в пальцах Шайль. Рокер с недоумением смотрит на волколюда, дожидаясь ответа. А девушка молчит, пытаясь сориентироваться: она зла, расстроена или безумно зла?
— Ты чего зависла? — спрашивает парень и достает пачку сигарет из кармана.
«Луна». На пачке написано «Луна». Это довольно дорогое курево. Но Шайль не концентрируется на детали, поглощенная собственным хаосом эмоций. Почему-то ее задело. Первый ли это парень? О нет, не первый. Тем не менее, слово «пофиг» заставило сердце детектива дрогнуть и замереть, наполняясь яростью. Все же яростью, да.
Сигарета пускает прозрачный дымок. Джуд затягивается, мрачно улыбаясь. Он думает, что мрачно. Но эта улыбка скорее как горсть стекла, которую сыпанули в глаза Шайль.
— Почему «пофиг»? — тихо спрашивает девушка.
— Было бы не пофиг — пришла бы, — с готовностью объясняет Джуд. — Слушай, давай не об этом. Я сильно расстроен тем, что ты нарушила обещание. Я всем уши прожужжал тем, что моя девушка появится. А в итоге оказался… как лох.
Возможно, Джуд и есть лох. Но он об этом не подозревает.
— То есть вот это, — Шайль обводит себя рукой, — тебя не беспокоит?
Надорванный гольф, под которым виден бинт. Тонкий пластырь, наклеенный на лоб. И еще один, поменьше, — на виске. Разрезанная штанина, под которой щедро замотанное бедро.
Тем не менее, «беспокоит» не совсем то слово. Вряд ли Джуд может волноваться о чем-то подобном. Скорее всего, он даже не обратил внимания. Во всяком случае, все указывает именно на это. Рокер изучает детали, но все же непонимающе качает головой:
— Не понял.
— Меня вчера почти на рагу пустили. Я дралась с двухметровым ёрком, который тесаками машет как пьяница бутылкой. Мне было немного не до шумных вечеринок.
— Это был концерт.
— Шумный концерт. С шумными людьми.
— Людьми, которым я пообещал, что ты придешь, — настаивает Джуд.
— «Пообещал»?
— Ну да. Мне не верят, когда я говорю, что встречаюсь с волколюдкой.
— Вот как.
Шайль поворачивается к чайнику, в котором тоскливо плавает кофейный порошок. На это смотреть чуть приятнее, чем на Джуда. Девушка накрывает посудину крышкой и ставит на толстую плиту. Щелчок — металл разогревается магическим кристаллом.
— Так что насчет выходного? Когда собираешься брать? — напоминает Джуд, докуривая дорогую «Луну».
— Смотря для чего, — удивительно спокойно отвечает Шайль.
— У меня встреча со спонсором. Хочу хотя бы туда тебя привести.
— Зачем?
— Ты ведь моя девушка, — слащаво напоминает Джуд. — Я хочу, чтобы ты видела, как моя группа расцветает. Сначала спонсор, потом репетиция. Надо ведь тебе наконец-то послушать мою музыку.
«Моя», «мою». Слишком много. Джуд думает, что это все принадлежит ему? И даже Шайль? Она вряд ли с таким согласна.
— Лучше подумай, куда ты будешь приходить после концертов, — тихо отзывается девушка. — Про мой выходной не волнуйся, когда возьму — тогда возьму.
Джуд замолкает. Его лицо покрывается маской недоумения, но этого детектив не видит. Она смотрит на чайник. Не слишком интересное зрелище, но лучше, чем ничего, сидящее позади нее.
— Объясни? — тихо просит Джуд.
— Я не твоя зверушка, которую можно показывать всем. Странно, что ты забыл об этом.
— Ну…
— Как и о том, что в эту квартиру не приходят пьяными в стельку, воняя дерьмом, ссаньем и другой самкой.
— Так я ведь…
— Наконец, ты забыл о том, что я тебе ничего не должна. Музыкальные репетиции, видимо, плохо влияют на память. Купи себе витамины.
— Ты чего, малышка?
Тощий рокер поднимается со стула, оставив окурок на столе. Он ниже Шайль на добрый десяток сантиметров, а потому без особых проблем пристраивается подбородком на плече девушки. Его жилистые руки обвивают торс детектива, ощупывают мышцы пресса… и задевают бинты.
Короткий рык сопровождается глухим ударом. Ложка хлестко ударяет Джуда по лбу, и тот отскакивает назад, вскрикивая от неожиданности.
— Ты чего?! — парень держится за ушиб, пока из-под ладони на переносицу стекает кровь.
Шайль морщится, пытаясь отогнать запах добычи.
— Собирай шмотье и сваливай отсюда.
— У нас вообще-то договор на аренду…
— Ты его просрал, когда задержал платеж на полтора месяца. Сваливай.
— Я заплачу вечером! Все хорошо, успокойся…
Шайль поворачивается к Джуду.
— Ты понимаешь, что я тебе яйца выкручу? — спрашивает, помахивая ложкой. — Вали, пока я не взялась всерьез.
— Ты меня ударила! — Джуд вдруг ощущает уверенность.
Она ведь ударила. Вот прям по лбу ложкой вмазала. Снять побои и написать заявление… А там, глядишь, и…
— Чем я тебя ударила? — спокойно спросила Шайль.
— Ложкой.
— Докажешь?
— Легко! Могу хоть сейчас!
— Удачи. Продумай все хорошенько, пока собираешь вещи.
Чайник забурлил, вываливая через носик клубы пара. Щелчок — кристаллу суждено остыть. Любимая кружка осталась в спальне. Шайль невозмутимо хватает чайник прихваткой и выходит с кухни, оставляя Джуда стоять посреди нее в растерянности.
По пути девушка размышляет: а как вообще так получилось, что ее посчитали собственностью? Спонтанный секс, переросший в регулярный. Помогает сбросить напряжение. Но как все дошло до слов «моя малышка»? Концерт вскружил пареньку голову? Почувствовал вкус популярности?
Впрочем, последние недели эти отношения ограничивались совместным сном в одной кровати. Не слишком-то интересно. Лучше бы платил за жилье, чем вот так…