Наперегонки с Саванной (ЛП)

— Я тоже. Начинаются занятия с понедельника в школе Ста Дубов.
— Я там же учусь, — говорит он.
Рори отходит от Звезды, чтобы поговорить со мной, и я понимаю, что с ним легко поладить, точно так же, как с парнями, с которыми я раньше работала. Оказалось, что ферма Витфилдов справа по дороге от Кедар Хилл, это ферма здесь еще со времен Гражданской Войны, но вместо лошадей они разводят коров и тренируют собак. В действительности Джек купил три его собаки-охотницы у отца Рори несколько лет назад.
— Почему ты работаешь здесь, если у вас есть собственная ферма?
Он не смотрел мне в глаза.
— Требования для молочных продуктов упали, так что мои родители не очень-то обходительны с зарплатами. Мне приходится работать здесь, если хочу себе наличку.
— Понимаю тебя. Я по той же причине хочу работать тренером для лошадей.
Рори поворачивается, чтобы схватить другую щетку, нарушая основное правило поведения с лошадьми № 101: никогда не поворачиваться спиной к лошади. Используя преимущество в этой ситуации, Звезда слегка подталкивает плечо Рори, заставляя его двигаться к выходу из стойла. Затем жеребец ложится на пол и сворачивается в клубок поперек его соломенной кровати точно, как щенок. Что за шутник.
Я засмеялась.
— Умница, Звезда.
— Давай, парень, — говорит Рори. — Вставай.
Лошадь поднимается на ноги, затем пускается рысью по стойлу. Он определенно чистокровный жеребец: много энергии с капелькой сумасшествия. Я люблю его бестолковую индивидуальность. Звезда подходит ко мне. Он высокий и гладкий. На нем нет ни кали жира.
— Будь осторожна, — говорит Рори. — Он кусается.
Звезда положил свой подбородок мне на плечо, я почесала его загривок. Он очень мускулистый, что подсказывает мне поверить, что конюхам сложно его чистить. Он, наверное, плохо себя ведет, когда его моют. Рори схватил лопату, зачерпнул навоз, потом бросил мимо меня в тачку.
— Ты такой красивый мальчик, — говорю я Звезде. Он нюхает мою руку, фыркает и пытается укусить меня за предплечье. Я разоблачаю его как раз вовремя. Чистокровные жеребцы не питомцы: они кусаются, как акулы.
— Нет! — говорю я.
Звезда смотрит мне в глаза, и я пристально вглядываюсь в его, бесстрашно позволяя бросить мне вызов снова. Наше соревнование продолжается где-то больше минуты. Я удивлюсь, если он заглянул мне в душу и нашел там что-то, о чем я не знаю. Дорожки боли проходят сквозь меня, когда я думаю о Муншадоу и о том, как я испугана сблизиться с другой лошадью, учитывая, что случилось с Муншадоу. Наконец Звезда разрывает зрительный контакт, наклоняясь вперед, дернув меня за волосы, начинает ржать.
— Я выиграла, — говорю я ему, царапая его морду. Ему это нравится.
Я помогаю его помыть и проверить подковы и, наконец, узнаю, что он двухлетний жеребец. Рори подтвердил, что Звезда, в самом деле, Феррари среди лошадей, потомок Назруллы и Мановара, очень известных гоночных лошадей с давних пор. Пять лет назад его предок — отец — почти выиграл «Тройную Корону» [6]. Мы никогда не видели таких лошадей, как Звезда в Чарльстоне, потому что на тех гонках нет такого огромного денежного приза. Те гонки для лошадей-минивэнов: они делают свою работу хорошо, но они не бросающиеся в глаза или особенные. Единственной по-настоящему особой лошадью, которую я знала, была Муншадоу.
Я вздохнула и последовала за Рори к выходу из стойла.
— Эй, хочешь сегодня развлечься? — спросил он. — Мы можем сходить на вечеринку. Я представлю тебя людям.
— Как друзья или это свидание? — я не пугливая в плане отношений с парнем, которого я буду видеть каждый день на ферме, но это может стать неудобным очень быстро.
— Просто друзья. Ты, примерно, на фут ниже меня. Я сломаю себе шею, пытаясь поцеловать тебя.
Я решила, что мне нравится Рори Витфилд.
— Да, конечно. Сегодня звучит хорошо.
Джек неожиданно появился в конюшне.
— Витфилд, не мог бы ты оставить нас, пожалуйста?
Рори кивнул и направился к выходу без всяких слов. Джек поймал мой взгляд, мы стояли в относительной тишине. Эти проклятые пронзительно чирикающие птицы не хотели замолкать.
 
— Я хочу извиниться за мое поведение сегодня утром, — сказал Джек. — Папа сказал, что джентльмены не заигрывают с персоналом.
Одно очко мне, я была права. Его отец дергает за веревочки марионетки.
Погодите. Он заигрывал со мной?
Биение моего сердца вышло из-под контроля. Он милый, но я никогда не смогу доверять ему. Я уверена, что все, о чем он заботится, — это только его состояние, как отвратительный мистер Кейтс из Чарльстона.
Джек продолжил.
— Этого не случится снова.
— Рада узнать, — говорю я, копируя его мега профессиональный голос.
Он выглядит шокировано на один миг, а потом выходит из стойла.
— Не могла бы ты мне помочь подготовить Клубнику к загрузке в ее трейлер?
— Конечно, — я двигаюсь к стойлу кобылы. — Куда ты ее везешь?
Джек залился краской.
— Я везу ее на случку в Лотус Фармс.
Я сдержала порыв смеха, представляя, что Джеку придется стоять и смотреть, как две лошади делают свои дела. Он ухмыльнулся моей реакции, но она растаяла моментально. Очевидно, что управляя конюшней, тебе не дозволено улыбаться.
Годовалый жеребенок вытолкнул голову из стойла, чтобы увидеть, что происходит. Я открыла замок стойла Клубники, вынула ее угощения и поменяла на другие.
— Джек, есть что-то, что мне нужно знать о Звезде перед завтрашней гонкой? Например, что мне следует делать во время разминки?
— Звезда боится чего-то, и никто не может выяснить, чего именно. Даже твой папа и Гил не знают. И если они не могут понять, то боюсь, мы никогда не узнаем, — говорит Джек, придерживая свинцовый повод Клубники.
Много лошадей боится глупостей. Я знала мощного жеребца, который был испуган одуванчиками.
— Какой рекорд Звезды в этом году? — спрашиваю я. — Я не видела его упомянутым в Daily Racing Form.
Морщинка залегла на его лбу.
— Он не занимал мест и не показал себя пока что.
— Сколько гонок он прошел?
— Шесть.
С происхождением Звезды, он должен был показать себя к данному моменту. Я чувствую досаду, кормя Клубнику лакомством.
Джек кивает моей реакции.
— Я пытаюсь получить несколько побед перед Dixiana Derby в октябре.
— Какой приз?
— Завтрашний — семьдесят тысяч долларов. Dixana Derby — пятьсот.
Я присвистываю.
— Сколько стоила случка, в результате которой появился Звезда?
Джек приводит в порядок шляпу, отводя глаза.
— Больше полумиллиона долларов.
Я свищу снова, но на этот раз громче, заставляя его нервно смеяться. Заплатить за рождение Звезды — все равно, что заказать самое дорогое блюдо в меню. Максимальная средняя цена за случку чистокровных жеребцов двести-триста тысяч долларов. Я представляю доходы Гудвинов, когда владельцы других конюшен хотят случку их кобылы с жеребцом из Кедар Хилл.
— Это один из тестов отца. Он дает мне бюджет и хочет увидеть, что я буду с ним делать. — Джек качает головой. — Я надеюсь, что Звезда, по крайней мере, займет место завтра. В противном случае, я потеряю чертову кучу денег отца… и провалю его тест.
— И потом ты не получишь наклейку, а? — шучу я. Должно быть мило иметь деньги, с которыми можно играть.
— Я хочу, чтобы мой отец знал, что я могу управлять конюшней. Я не хочу его разочаровывать. — Он одаривает меня грустной улыбкой, говоря искренне об упорной работе, и я чувствую острую боль в груди за него.
Успешная лошадь приносит доход. И Звезда даже не отработал деньги за сено и подковы.
 
— Я уверена, что ты сделал правильный звонок насчет случки. Разведение обычно решает задачу. Звезда бежал так быстро сегодня, он, возможно, пробежит также и в Цинциннати или завтра.
Джек тихо посмеялся, и перед тем как понять, что я делаю, я протягиваю руку и беру его за запястье, чтобы показать, что я поддерживаю его. Он кашлянул. Затем я отдергиваю мою руку. Черт.