Война жреца. Том I (СИ)

Лу поддерживала меня в этом, понимала это бремя силы, которое давило на мои смертные плечи и мозги ежеминутно. Очень просто жить, когда ты высший хищник и справиться с тобой могут только боги: в этом мире все можно было решить силой, и если бы я был безумен и тщеславен, то, наверное, захватил бы клерийский престол. Или трон любого другого государства. Несогласных — в расход, остальных — на короткий поводок. О том, как брать заложников и вынуждать людей делать то, что мне было бы нужно, я знал по методам подобного воздействия из прошлой жизни. Десяток-другой лет и я бы воспитал благородных заложников в духе безоговорочной верности лично мне, и уже бы правил, опираясь не только на божественную мощь, но и на их поддержку.
Да, все это было осуществимо. Я даже четко знал, что и в какой последовательности я бы стал делать. И вот это пугало. До дрожи в коленях пугало то, что в один прекрасный день я могу проснуться и подумать «а почему бы мне не стать кровавым императором всея Таллерии?», а потом начать воплощать этот план в жизнь.
Мой удел — держаться в тени. Выход на первые роли ничем хорошим закончиться не может, а если я хочу прожить отведенный мне срок с Лу, да сделать этот мир лучше, то стоит до последнего хвататься за те осколки человечности, что еще остались в ошметках моей души.
Риса запуталась. Даже сейчас, через такое расстояние, я ощущал, как метались ее мысли и чувства. Маленькая одинокая девочка, толку, что ей было уже двадцать пять — она всю сознательную жизнь провела в стенах Академии — сейчас изо всех сил пыталась оправдать свое существование. Сначала ей надо было спасти древний артефакт, не дать жрецам Единого добраться до столь мощного оружия. Эта задача, что была поставлена ей покойным мэтром Нагалем, была выполнена. И внезапно Рисанриэль как-то потеряла цель. Смысл своей жизни. Боевым магом в легионе княжества ей уже не стать — нет ни легиона, ни княжества. Артефакт она вывезла, мэтра, который столько лет вел и наставлял ее — не стало. Мы даже не похоронили старика, просто оставили его тело гореть в подожженном Рисанриэль доме.
И вот, цель нашлась. Причем жирная, мастистая. На эту цель наложились старые мечты, обиды, какие-то надуманные причины. О чем она там думает сейчас? Убеждает себя, что это ради ее братьев?
Читать мысли Рисы было сейчас легче легкого. Во-первых, вокруг на тысячу шагов не было ни души, все же на заходе солнца люди уже сидят по домам. Во-вторых, думала сейчас волшебница настолько громко, что проигнорировать этот поток не было ни единой возможности.
— Знаешь, я все равно подстрахую, — сказала Лу, сбрасывая на землю плащ и оставаясь в одной рубашке. Так ей будет легче двигаться в бездне.
— Я не против. Только не убивай ее, хорошо?
— Если только ты будешь в порядке, — серьезно ответила Лу, — не для того мы прошли через столько испытаний, чтобы моего единственного Истинного Жреца прикончила какая-то истеричка из Академии.
Я нежно улыбнулся Лу, она же легко коснулась моего плеча и сделала пару шагов назад — к зарослям низкорослого северного кустарника, чтобы выйти из поля зрения Рисанриэль. Пусть статус Лу как богини будет для волшебницы тайной.
Я повел плечами, разгоняя кровь по мышцам, пару раз подпрыгнул на месте, перехватил посох, который даже не стал демаскировать — так и оставил деревянной палкой — и мерно зашагал в сторону Рисы.
Когда до волшебницы осталось полторы сотни шагов, я попытался образумить девицу:
— Рисанриэль! Я не знаю, что на тебя нашло, но давай спокойно погов…
Я не успел закончить — пришлось уворачиваться от огромного огненного шара, который отправила в мою сторону девушка, тяжело взмахнув мечом снизу вверх.
— Риса! Да подожди же ты!
Я не успел ступить и пары шагов, как вслед за шаром полетело лезвие. Да непростое: магичке удалось закрутить его, то есть оно постоянно меняло плоскость. Под такое не поднырнуть, такое не перепрыгнуть, только отойти в сторону. Так как лезвие было в ширину почти четыре метра — нормально так меч дает ей дури! — пришлось уходить в сторону прыжком с перекатом.
 
Дальше нашу дуэль можно было охарактеризовать как игру в вышибалы. Риса, размахивая из стороны в сторону непропорционально большим для нее мечом, отправляла в полет огненные шары, стрелы, лезвия, мух, даже разок наколдовала что-то по размерам с огненную глыбу — огромный сгусток горящей плазмы, который падал на меня откуда-то сверху. Я же, что тот зайчик на лужайке, прыгал из стороны в сторону. Так и воевали. От большинства заклинаний я уклонялся, что-то ловил правой рукой, а огненных мух — отбивал посохом. Несколько раз я использовал иллюзии, но Риса их моментально развеивала, после чего атаковала с удвоенной яростью.
Последнее меня беспокоило. Я банально волновался, что девица надорвется и сожжет часть своей души, как вырвал кусок своей когда-то я. Но вот я отдаленно понимал, что делал, она же могла только догадываться о последствиях. В лучшем случае — магическая инвалидность. Она больше никогда не сможет колдовать. В худшем — это ее убьет.
Через минут пять девушка стала выдыхаться. Огненные шары летали не так часто, да были не такими быстрыми, крупные заклинания Риса вообще перестала формировать. В этот промежуток времени я сократил дистанцию до волшебницы до двадцати шагов, то есть подошел почти в упор. Если бы захотел — нырнул бы в бездну и разорвал ее душу на части, моих способностей в междумирье вполне хватало, чтобы провернуть эту операцию за пару секунд и успеть вернуться в собственное тело, пока труп волшебницы еще не коснется сухой травы. Видимо, понимала это и Риса, так что перешла в свою последнюю, отчаянную атаку.
«Антон! Она на пределе!», — прозвучало в голове.
Это Лу говорила со мной из бездны.
Ладно, я дал ей выпустить пар, но игры кончились. Она так реально доведет себя до ручки.
Первую огненную стрелу я просто пропустил мимо, чуть сдвинув корпус влево. Вторую и третью — поймал правой рукой. Сейчас, находясь почти в упор, я слышал, как тяжело дышала девушка. Грудь ходила ходуном, плечи и руки дрожат от перенапряжения, над верхней губой собралась испарина, а глаза волшебницы заливал противный липкий пот. Только взгляд горел огнем и решимостью.
Пока Риса не подняла меч в очередной раз, я преодолел оставшиеся между нами пять шагов, ударом правой руки выбил из ослабевших ладоней девушки оружие, после чего едва ощутимо тыкнул ее наконечником посоха в грудь.
Впервые Рисанриэль осознала, с кем связалась. Так на меня иногда смотрел десятник Валл, видя во мне не странного счетовода, а дикого зверя, который может разорвать его на части. В ее глазах промелькнул ужас, сожаление и какое-то смирение. Она приняла то, что сейчас умрет. И была готова к этому. По мыслям девушки я понял, что другого исхода она и не ожидала. Менталист до нее добрался, она не справилась. Впереди — только тьма и, если повезет, чертоги Фора.
Это продолжалось буквально несколько секунд. Она смотрела на меня, не решаясь даже моргнуть, ожидая мгновенной смерти, я взглядом изучал ее.
— Убита. Я выиграл.
Я убрал от ее груди оружие и оперся на посох, будто бы это на самом деле была простая деревянная палка. От моего обнаженного торса сейчас валил пар. Все же девочка заставила меня побегать.
Волшебница тонко всхлипнула, после чего осела там же, где и стояла, тупо плюхнувшись на задницу и глядя прямо перед собой.
То, что было для нее смертельной битвой с великим злом, для этого самого великого зла в моем лице оказалось просто разминкой, игрой. Впервые выпускница Академии Магии, архивариус Рисанриэль, осознала, насколько она беспомощна.
Особенно, если отобрать у нее возможность колдовать.
Она вычерпала свой источник до дна — я еле успел, еще заклинание, и она бы зачерпнула из души — и сейчас была просто молодой девицей, которая не может ровным счетом ничего.
— То, что бросать мне такой вызов было в принципе глупо, я думаю, ты и так поняла, — начал я тихо, глядя куда-то в сторону и наслаждаясь прохладой.