Скандальный развод (СИ)

Набираю номер, указанный внизу сертификата, и мне сразу же отвечает приятный женский голос:
- Добрый день, меня зовут Лилия. Чем могу вам помочь?
- Лилия, здравствуйте. Я звоню по поводу подарочного сертификата на мастер-класс от Фомина. Когда я могу воспользоваться им?
— Минуточку, я сейчас посмотрю расписание Артема Николаевича. М-м-м, если вам будет удобно, то можно назначить на среду во второй половине дня.
Мы согласовываем время, я не чувствую воодушевления, даже не уверена, что смогу чему-то научиться. Проще нанять повара. Или продолжать заказывать еду из ресторана. Или... вспоминаю о Вадиме и на ум приходит еще один вариант: найти мужчину, который умеет готовить.
Остаток дня я провожу в квартире. Настроения куда-то идти нет. Ни на минуту не упускаю из виду телефон. Боюсь проворонить тот момент, когда Титов позвонит мне и скажет что я могу ехать и забирать Лею.
НО вот за окном уже стемнело, а от него никаких новостей.
Соврал. Единственное, что на ум приходит. Я опускаюсь в кресло с бокалом вина.
Разочарованная во всем окончательно. И тут же вздрагиваю, кота тишину разрезает мелодия дверного звонка.
Сердце пропускает удар и начинает биться с новой силой. Кроме Титова ко мне некому приходить. Скорее всего снова затребует ужин, который я даже не пыталась в этот раз приготовить. Это все выглядит безумно глупо. Я завтра же соберу чемодан и вернусь к себе. К счастью, репортеры потеряли к нашей с Кириллом паре любой интерес.
Я открываю дверь и, задрав подбородок, надменно спрашиваю:
— Что?
Вадим не успевает ничего сказать, так как внизу раздается громкий лай. Я опускаю взгляд и не могу поверить своим глазам.
— Лея? Малышка моя! — я и сама толком не понимаю, подхватываю ее на руки или это она в них прыгает.
Маленькое тельце извивается и заливается радостным лаем, а я не могу сдержаться от того, чтобы не прижаться к ее мордочке.
Только сейчас осознаю, как же дико скучала! Раз за разом тихо повторяю: «мы вместе, моя зайка! Вместе представляешь»?
Прижимаю собаку к груди, стараясь сильно не давить, и возвращаю взгляд на Вадима.
На его губах растягивается ехидная улыбка. Руки в карманах, смотрит на меня снисходительно.
— Как у тебя это вышло? — спрашиваю изо всех сил стараясь вернуть себе безразличный вид, вместо того чтобы поблагодарить. Чувствую, как вся покрываюсь красными пятнами и начинаю гореть. Отчего-то смущаюсь в его присутствии.
- Попросил людей проследить за твоим мужем и его любовницей, чтобы узнать, где держат собаку. А потом просто перелез через забор во двор и забрал ее.
Я молча пялюсь на него несколько секунд, пытаясь понять, он шутит или серьезно.
— Но... Но это ведь незаконно!
На мое искреннее удивление Вадим снова реагирует просто ухмылкой. Пожимает плечами:
— Что ты знаешь о презумпции невиновности, Марьяна? Я не проникал на чужую территорию, пока не доказано обратное, а как доказать, если свидетелей нет записей с камер нет.
Он тянет руку к моей Лее. Я еле сдерживаюсь, чтобы не отвернуться, но решаю, что он имеет право к ней прикоснуться. Вадим кладет руку на ее головку и легонько треплет.
— ЕСТЬ только сбежавшая собака, но она могла и сама улизнуть, найти свою хозяйку.
Он рассуждает так по-милому легкомысленно, что как бы мне ни хотелось оставаться серьезной, я улыбаюсь.
Ловлю себя на этом, прокашливаюсь, ровняю плечи и снова надеваю на лицо безразличное выражение:
— То есть ты предлагаешь мне всем говорить, что беременная Лея нашла меня каким-то чудом по запаху на другом конце города?
Вместо внятного ответа Вадим пожимает плечами.
Убирает руку от Леи и смотрит мне прямо в глаза:
— Надеюсь, с возвращением собаки к тебе вернется и самообладание, Марьяна. —Он говорит иначе — холодно и серьезно. Я душу в себе обиду и желание ответить, что я не истеричка. — На следующей неделе у нас заседание. Мне нужно, чтобы ты была к нему морально готова.
— А ты-то сам готов? — Веду себя привычно пренебрежительно, проезжаюсь по мужчине взглядом, словно очень сомневаюсь. Хотя на самом деле, я в него верю куда больше, чем в себя. Но Вадим об этом не узнает.
 
— Более чем. С некоторых пор желание размазать твоего мужа — одна из главных моих целей.
Объяснять, что он имеет в виду, Вадим не собирается. Развернувшись, идет к своей двери.
Я же провожаю его взглядом, отгоняя от себя лишние мысли.
Это никак не связано с тобой, Марьяна. Ты ему нужна разве что для спонтанного секса. Он не рвется защищать твою честь, он просто хочет самоутвердиться, повергнув сильного соперника.
  
Глава 23. Марьяна
 
Все утренние кофе и ужины до дня судебного заседания отменяются по ряду
причин. То не получается у Вадима, то я придумываю какой-то дурацкий предлог и выдыхаю, когда Титов отвечает мне сухое «ок».
Обратно в свою квартиру я не переезжаю, хоть и собиралась, но морально мне действительно становится легче, потому что Лея наконец-то со мной.
Несколько раз думала о том, чтобы по-соседски предложить Вадиму выводить на прогулку Лею с Марселем. Ведь какая разница, самое непозволительное между ними уже случилось, а близость нерадивого папочки может поможет моей беременной малышке и ее щенкам побыстрее забыть пережитый стресс. Тем более, Вадим не стал менее занятым человеком, а значит время для утренних и вечерних прогулок выкраивать ему тяжело. Но пока смелости озвучить это предложение я в себе не нашла.
В среду ровно в половину девятого выхожу из холла здания и направляюсь к машине Вадима.
Он уже ждет. Не знаю, волнуется ли, но выглядит привычно превосходно.
Стоит у машины и без смущения проходится взглядом по мне. Я в свою очередь глупо надеюсь, что мой внешний вид его будоражит. Хотя господи... Зачем мне вообще его будоражить?
— Доброе утро, — проявляя немыслимую галантность, Вадим открывает для меня дверь и помогает забраться.
Пока он обходит машину, я успеваю сделать три слишком глубоких вдоха. Ненавижу себя за это, но слишком сильно люблю его аромат.
— Доброе, — здороваюсь в ответ, только когда машина стартует.
Вадим реагирует на это усмешкой, но комментарий оставляет при себе.
Аккуратно выруливает на дорогу; начинает движение в сторону суда.
— Волнуешься? — очевидный вопрос задает после десяти минут не самой уютной в моей жизни тишины.
Юлить не хочу, поэтому киваю. Только не признаюсь, что волнуюсь по двум причинам, и предстоящий суд — как раз вторая, а первая — водитель.
— Ну давай о чем-то поговорим.
В ответ на его «щедрое» предложение я фыркаю. Скашиваю взгляд и смотрю не очень одобрительно. Вадим же словно веселится.
— О чем?
— О чем хочешь. Мне нужно, чтобы ты расслабилась и не выглядела так, будто совсем не веришь в своего адвоката.
Он так явно напрашивается на комплимент, что я не сдерживаюсь, закатываю глаза. А вот потом думаю.
На самом деле, есть тема, которую мне очень хочется обсудить.
Почему он так резко ушел после секса?
Первая обида прошла, но недопонимание осталось. Его поведение выглядит слишком противоречивым. Хотя подозреваю, он о моем может сказать то же самое.
Но вместо того, чтобы поговорить по душам, я выпаливаю:
— У тебя есть тату.
Удивленный Вадим приподнимает брови и смотрит на меня.
— Есть, — не отрицает, а у меня ускоряется сердцебиение. Мы оба прекрасно помним, при каких обстоятельствах я это самое тату увидела.
— Что там написано?
— А что, не успела рассмотреть? — Делая вид, что он — зануда, а я — дико возмущена, цокаю языком и снова закатываю глаза.
— Душновато, — как ни странно, на мое замечание он реагирует адекватно.
Регулирует температуру в салоне.
— Это фраза на латыни. «Жизнь без свободы — ничто».
И даже отвечает хотя не трудно заменить, что нехотя. Отрывисто. Я же поворачиваю голову и смотрю на водителя внимательно.