Посвященные в любовь... (СИ)
Увидев родителей, малыши радостно бросились навстречу.
— Подождите, мои хорошие, остановила детей Маша. Мы с папой сейчас быстро умоемся, переоденемся и будем с вами обниматься.
— Вань, как хорошо, что при переезде мы оставили что-то из нашей и детской одежды на всякий случай, — улыбнулась Маша. Вот он и настал этот самый случай. Думаю, что мы и заночуем здесь.
— Главное, что все позади и мы вместе. Маш, никогда меня не трясло так от страха, как сегодня, когда ты уехала вроде как на заказанном такси, а настоящая машина пришла минут через десять. А потом мы услышали, как ты кричишь и пытаешься разбить зонтом стекло.
Все быстро по машинам и помчали в это Девяткино. Я чудом услышал, как водитель возмущался, что приходится менять маршрут и ехать в Старые Сосенки.
Я свою машину быстро развернул и успел проскочить мост. Остановился и позвонил Римасу. Он три машины все-таки отправил в Марино. А сам с Микой и Сашкой рванул сюда. Но мост уже был перекрыт. Причину не знаю. Знаю, что когда на мосту появился Громов с командой, ему открыли проезд и за ним проскочили наши. Но ты тут уже сама открыла боевые действия.
— Маш, я сегодня с особой остротой прочувствовал на себе, что без тебя моя жизнь бессмысленна. Я люблю тебя, моя нежная и страстная девочка, — хрипло прошептал он и с такой жадностью поцеловал ее, будто стремился скрепить поцелуем свои слова на веки вечные.
— И я люблю тебя, мой самый сильный, самый страстный мужчина. И я хочу, чтобы у нас появился четвертый Хрюрик, — сказала она.
— Маша, я не ослышался? Ты правда хочешь четвертого Хрюрика? — прижал он ее к себе.
— Вань, надо быстрее умыться и переодеться.
— Раздеться надо, любовь моя.
— Ваня, мы сказали детям, что умоемся, переоденемся и будем с ними обниматься. Они так ждали нас. Потом обед праздничный. Все ждут нас. А вот после всего… Хоть до самого утра…
— Да, ты права, счастье мое.
* * *Иван и Маша спустились вниз, и малыши бросились к ним. Перебивая друг друга, Сашенька, Нилушка и Даник рассказывали как они помогали бабулечке Вере и дедушке Нилу.
— Я принес бабуле соль, а потом злой перец, — гордо сообщил Нил.
— Не злой, а жгучий, — поправил его Саша. Я принес бабушке большую ложку и потом попробовал вкусный фарш.
— А я съел пирожок и сказал, что он вкусный. Сам помыл тарелочку, а потом разбил нечаянно, — сказал Даник.
— Все вы молодцы! — обняла их Маша. А что же наша Миюшка делала?
— Мия касила, — радостно сообщила малышка.
— Что ты делала, доченька? — переспросил ее Иван.
— Ка-си-ла. Вот так касила. Как мама, — провела она пальцем по губам.
— Папа, Мия достала из сумочки другой Мии помаду, — сказал Нил.
— Не понял, сынок. У другой Мии?
— Здравствуйте! Это у меня тезка моя достала помаду. Я Мия Штейн. Вы меня не узнали, Ваня?
— Не узнал! Ты повзрослела и очень похорошела, Мия. А это моя жена Маша.
— Здравствуйте, Маша. Я много слышала о вас от моих братьев. У вас чудесные и умные детки. И вы очень красивая.
— Да, детки взрослеют, а мы стареем, — рассмеялся Мика.
— Ты не старый, ты очень красивый, в самом расцвете сил, — смутилась Мия.
— Угу, как Карлсон. А для тебя, деточка, я уже старый пень!
Маша покачала головой, увидев, как блеснули слезы в глазах Мии.
— Мия, пойдем поможем Вере накрывать на стол, — предложила Маша, чтобы удержать девушку от слез.
— Да, конечно.
— Не обижайся на него, Мия. Сегодня у всех был очень тяжелый день. Все переволновались.
— Ты мне расскажешь, что случилось. Ой, Маша, ничего, что я на «ты»?
— Отлично! А о том, что случилось, думаю, будут говорить за столом.
— Маша, а можно с тобой дружить?
— Конечно, можно. Вот с Мариком мы друзья.
— А с моим папой?
— С твоим папой мы, скорее, уважающие и понимающие друг друга люди.
— Вера, мы пришли помогать, а здесь, оказывается, все готово.
— Маш, ты сама как?
— Хотела бы выйти в лес, чтобы там наораться и слезами омыть весь этот ужас.
— Моя ты хорошая, — обняла ее Вера. Тебе надо снять стресс. Я помогу тебе. Одевайся, нам хватит 15 минут.
— Мам, вы куда собрались? Я с вами.
— Мика, сынок, я хочу дать Маше пострелять из пневматики, чтобы снять стресс.
— Мам, мне тоже надо снять стресс, так что я с вами.
Они ушли вглубь сада. Включили освещение. Мика установил мишень. Сам он стрелял отлично. Вера достала пневматический пистолет и стала объяснять, как надо стрелять.
Мика задумался, когда Маша как-то слишком уверенно встала в позицию, прицелилась и забабахала все пять пулек в яблочко.
— Я знала, что ты мое продолжение, расцеловала ее Вера.
— Меня папа научил стрелять, — объяснила Маша. Я думала, что все забылось. Но нет!
— Машка, я тебя обожаю! — по-братски чмокнул ее в щеку Мика.
Мужчины прибежали в сад и ахнули, узнав что в стае теперь два супер стрелка. Римас с Иваном выбили по четыре десятки. Мика выбил пять. Иван потребовал реванш. Подмигнув Маше, он легко выбил все десятки. И Маша поняла: Ванечка специально допустил ошибку, чтобы поддержать Римаса.
По морю аки по суху…
После ужина обсуждение похищения Марика и силы духа Маши продолжилось.
— Интересно, а откуда Князь узнал о кулоне в форме гриба? — спросил Саша.
— Когда я влетела в дом, спасаясь от разъяренного мерзавца, то закрыла двери изнутри и решила подтащить стол. И вот на столе я увидела ежедневную газету Le Figaro с фотографией моего отца, Александра Лурье. Там же было мое фото с кулоном. Я схватила газету и спрятала в сумочку. Тихо открыла окно и спрыгнула вниз. Окно прикрыла и стала пробираться за домом и вдруг услышала такой родной голос. Это Ванечка, не оборачиваясь, меня почувствовал и велел немедленно идти к машине.
Я сейчас принесу газету и мы узнаем, что привлекло внимание этого недочеловека.
— А можно мне сказать? — как на уроке, поднял руку Марик. Я знаю, откуда у него появилась газета. Его знакомый принес ему старые газеты для розжига печи несколько дней назад. И среди них он увидел французскую газету. В день, когда меня утащили роллеры, этот Князь звонил какому-то Глебычу и сказал, что доля его будет в пять процентов. И еще сказал, что все будет окей и чтобы этот Глебыч срочняком надыбал ему французско-русский словарь. Потом позвонил еще раз кому-то спросил, как переводится слово «héritage». Я чуть не выкрикнул из комнаты «наследство». А когда этот тип принес словарь, то сидел даже ночью, пытался перевести текст.
Все это время Иван сидел с закрытыми глазами и держал Машу за руку. Спустя время он сказал:
— О кулоне Князю рассказал Игнат. Он подслушал, как Маша рассказывала о своей семье Лике Красовской и показывала ей фотографии отца и мамы. И Князь, и Игнат думали, что этот кулон сделан из драгоценных камней и внутри спрятан огромный бриллиант, продав который можно было жить безбедно.
— Я сейчас принесу газету, и мы все поймем! — воскликнула Маша.
— Ну вот все и прояснилось, — сказал Иван, когда вся в слезах Маша закончила читать газетную публикацию.
— Воробушек, пойдем умоемся, перестанем плакать и все вместе подумаем, что со всем этим делать.
Вслед за ними вышел Мика. Но направился он в свою комнату. Надо найти эту газету. Le Figaro он тоже выписывал. Но в самом начале декабря все были в шоке от случившегося с Иваном. Потом он сам летал в Израиль за уколами. Потом племянник Князя пытался отравить Ваню и выкрасть Машу. Было не до газет.
* * *Адвокат Рене Тессье, принявший дела после скоропостижной кончины своего коллеги, занимавшимся с самого начала наследованием недвижимого имущества барона Александра Лурье, оказался в патовой ситуации.
Кристоф Арно, опытнейший адвокат, должен был поднять дело еще в ноябре прошлого года, когда дочери Александра Лурье исполнилось 25 лет. Ее отец выбрал передачу наследства дочери по достижении 25 лет в форме дарения, чтобы существенно уменьшить налоговое бремя наследницы. Однако Арно этого не сделал. Его помощник был в неведении.