Жнец (СИ)

Да уж, а мне-то казалось, что я сглупил, заняв у сирены шестьдесят тысяч. Нет, ну надо же было такое придумать, а?
— Не самая разумная инвестиция, согласна. — чуть поникла Хигина. — Но, ты поможешь?
— Как, красавица? Назначить встречу букмекерам и выбить из них все дерьмо?
— Нет. Нужно всего лишь встретиться с бойцом, убедить его забыть о нашей договоренности, и вернуть деньги.
— А сама? Или дочки твои? Это же надежнее, чем мои уговоры.
Даже опустив тот факт, что уговаривать я могу ну очень убедительно.
— О моем участии никто не должен знать. Даже следов воздействия остаться не должно. Понимаешь, мне доходчиво, очень доходчиво объяснили, что произойдет со мной и моим бизнесом, если договоренности со спортсменом будут реализованы.
Скорее всего, зарвавшейся сирене кто-то важный и влиятельный показал, что не стоит лезть в чужой огород. А то пока на ее делишки глаза закрывали. Но это может очень быстро измениться, если она не отступит. И теперь она хочет и свое несостоявшееся участие в дележке пирога скрыть, и деньги вернуть. В противном случае в силу вступит Договор.
Договор… Как и все в нашей стране, что было связано с законами, Договор между людьми и пришлыми был тем еще дышлом. В теории, его нельзя было нарушить, поскольку заключался он на крови и магии. То есть, каждый лидер вида или общины, отвечающий за свой народ, приходил в один из храмов Исхода, и оставлял свою ДНК на алтаре.
Что это значило? Если поклявшийся нарушал Договор сознательно, да еще и вовлекал в его нарушение представителей своего или иного вида, храм его убивал. Но, если нарушения были допущены простыми разумными, не главами, то ничего такого не происходило.
То есть, фактически, Договор обходили постоянно. Но к нарушителям относились довольно жестко. В Уголовном Кодексе РФ не было статей, связанных с пришлыми. Злоумышленников просто выводили за систему правовых взаимоотношений и безжалостно уничтожали. Мир в таком сложном социуме, как Россия, стоил любых жертв.
Но дело, конечно же, было не только в Договоре. Скорее всего — сам свечку не держал — бизнес, связанный со ставками, тотализаторами и прочими азартными играми, держал кто-то очень высокопоставленный. Не из аппарата губернатора края, а в столице нашей многонациональной и многовидовой родины.
— Закрой эту проблему, Морозоф. — прошептала она мне на ухо. — Сделай это, и я спишу твой долг подчистую. Чистый лист и моя благодарность.
И тут еще эмпатия моя включилась. Дар и проклятье в одном флаконе. Я ощутил страх сирены, настоящие ее чувства, а не наведенный морок, за которым она их прятала. Уловил парочку очень сложных тонов в нем, которые утверждали, что обстоятельства, в которых оказалась матриарх, даже сложнее, чем она рассказала.
И согласился. Женщина в беде — это же самый сильный мотив для мужчины. Пусть даже женщина эта — из другого мира.
Да и долг надо было списать. Отдавать его реально было не из чего.
  
Глава 4
 
Прежде чем тащиться к продажному спортсмену, я забрался в сеть и с полчаса изучал о нем все, что смог найти. Так-то я со спортом не слишком дружен, с профессиональным, в смысле, но за МММА[1] нет-нет, да послеживал. Не скажу, что знаю поименно всех выдающихся бойцов, но с пяток имен вспомнить смогу точно.
Так вот, Ли Джинг, китайский нокаутер, выступающий в среднем весе, был мне совершенно неизвестен. Что было не удивительно сразу по двум причинам. Во-первых, запомнить всех этих азиатов с их зубодробительными именами, мог только какой-нибудь упоротый сионист. А во-вторых — их в МММА было очень много.
Причина такого положения дел крылась в том, что после Исхода, китайцы, японцы и прочие вьетнамцы с тайцами, внезапно оказались в лидерах по количеству людей, способных к магии. Я как-то читал одного умника, так вот он утверждал, что этому способствует особая ментальность и философия азиатов. Мол, люди Запада — материалисты, а Восток держался на вере, мистике и всяком непознанным задолго до того, как это стало мейнстримом.
 
Так это или нет, но, когда традиционные соревновательные и зрелищные виды единоборств были вытеснены с голубых экранов такими же, но с добавлением магии, лидерство в них, как в количественном, так и в качественном выражении, перешло к азиатам. И теперь на ринге чаще демонстрировались всякие кунгфу-стили, вроде "Самка богомола съедает голову самца после секса", нежели прямые и жесткие техники.
Ли Джинг был известен в основном тем, что бил мало, но очень сильно и точно. За это, в общем-то, его и прозвали нокаутером — двадцать шесть из своих сорока боев он закончил именно нокаутом. Явная специализация на усилениях тела, в ущерб всяким зрелищным метаниям огненных шаров и ледяных шипов. Что, собственно, и объясняло его не слишком высокую известность. В МММА было недостаточно вырубить своего противника, нужно еще было сделать это красиво, чтобы зрителям понравилось.
Военных так учили драться — жестко, экономно, эффективно. В идеале, один удар — один труп. И даже когда "фаер" в противника кидаешь, имеет смысл не в корпус бить, а в ноги. А еще лучше сноп "искр" пустить, чтобы одежда загорелась, а потом уже хуком вырубить.
По выданному мне номеру отозвался мужчина, представившийся менеджером бойца по имени Юра. Странно, тогда подумал я, а по голосу, вроде китаец. Но оказалось, что русское имя агент спортсмена использовал для простоты общения с ним.
— Приезжайте. — безо всякого автопереводчика, на хорошем русском, сказал он, услышав, что меня послала одна очень красивая женщина. — Заодно поможете мне с Джингом.
— Чем? — удивился я. 
— Хандра у этого… — далее последовало длинное перечисление матерных слов, которые менеджер произносил с пылом настоящего русского человека.
На это раз катить мне пришлось не на окраину, а в самый что ни на есть центр города. С пробками и парковками там оказалось еще хуже, так что встать пришлось в четырех кварталах, и до фешенебельной гостиницы, где размещались уже прибывшие звезды чемпионата, добираться пешком.
Термометр к этому времени перевалил за тридцать семь, так что в холл гостиницы я ввалился с громким стоном наслаждения. 
— Нет соблазна изысканней, чем центральный климатизатор! — провозгласил я в высокий потолок.
Цитата из старого фильма показалась мне очень уместной. Помниться, ее там демон произносил, который никак не мог отойти от жары ада. Что ж, я его прекрасно понимаю!
Усевшись в кресле, я набрал потными пальцами сообщение менеджеру спортсмена и откинулся на спинку. Все, теперь минут пять я могу просто сидеть и впитывать прохладный воздух всеми порами своей измученной кожи.
Ждать, однако, пришлось дольше. Когда через десять минут, уже основательно остывший, я глянул на экран коммуникатора, выяснилось, что мое сообщение китаец Юра до сих пор не прочел. Пришлось звонить, но трубку тоже никто не взял.
— Красавица. — с открытой улыбкой обратился я к женщине за стойкой регистрации. — У меня назначена встреча с господином Ли Джингом и его менеджером с необычным для китайца именем Юра. Но он почему-то не берет трубку. Не могли бы вы позвонить ему в номер и сообщить о приходе Морозова Константина.
Средних лет женщина, на эпитет "красавица" тянувшая только после долгого сидения в баре, с готовностью кивнула, и взялась за дело. Но тут же выяснила, что китайские товарищи не собирались брать трубку и стационарного аппарата. 
— Может вышли? — предположил я.
— Я бы отметила в журнале. — отклонила дежурная. — Вероятно, спят.
У меня в душе шевельнулся червячок сомнений, все-таки люди, ждущие гостей, не укладываются баиньки, тем более посреди белого дня. С другой стороны — китайцы же! Кто вообще может понять, что у них на душе твориться?
— У меня очень важное дело к ним. — пришлось улыбнуться совсем уж неотразимо. — Может вы попросите горничную на этаже постучать к ним в номер. А то не хочется, знаете ли, ехать сюда еще раз по этим пробкам.