Моя ненормальная (СИ)

— Тебя становится слишком много в моей жизни, Кучерявая.
— Ада, — бурчит в ответ. Поднимаю.
Замираю с бесячей ношей в руках.
— Как? — вдруг послышалось.
— Меня зовут Ада, — с гонором.
Не выдерживаю…запрокидываю голову и ржу в слух.
— Это же надо было! — смех душит, перехватываю тоненькое, костлявое тело, потому что от хохота утекает сквозь пальцы. Шипит от моей сильной хватки. — Пиздец. Прости. А тебе идёт.
Хмурится. Злится…А я не могу остановиться, ржу.
Надо же — Ада. Вот прям сто процентов её имя. Адское отродье… Чертёнок…Грубо как-то, но бля…Идеально подходит девчонке. Я бы даже сказал королева Ада, но лучше промолчу, конечно же. И так вон губки подрагивают, но судя по взгляду не из-за слёз. Злится, как маленький зверёныш, чесслово.
Открываю пассажирскую дверь и притормаживаю.
— Кусаться больше не будешь? — смотрю с прищуром.
— Подумаю, — язвительно.
— Я могу тебя и тут бросить, — дергаю бровью. Не могу, конечно. Не изверг же я, как например тот, кто её так разукрасил, но она этого знать не может.
— Бросай, — великодушно, ни разу не испугавшись. Непробиваемая дура.
Усаживаю всё-таки рядом с собой. Буду контролировать её тело движения.
— Да… — отвечаю на вибрирующий телефон. На той стороне Тоха. Опять…
Выслушиваю просьбу и чувствую себя феей крестной. Принеси подай, желание исполни…
Выдыхаем, Жека.
Поворачиваюсь к девчонке. Смотрит в окно, хорошо бы узнать кто с ней так обошелся и отправить в больничку вызвав ментов, но сперва надо покормить голубков. Зверёныш вроде как не умирает.
— Послушай, Ада, — не знаю как ей сказать, что повезу в лесной домик. — Меня друг попросил привезти еды им с девушкой в лесной домик. Сейчас отвезем, а потом я тебя закину в больницу.
— Нет! — испуганно, на грани инфаркта. В глазах паника, а руки уже шарят по карте в поиске ручки.
— Не бойся, — поднимаю руки к верху. — Тебя никто не тронет там. Он с девушкой своей.
— Нет! Нет! — мертвой хваткой цепляется в рукав моей куртки. Да, что с ней такое? — Поеду к ним! Только не в больницу!
Нихрена не понимаю…мозг стопорится от считанного ужаса в её глазах. Кручу на повторе интонации, пытаюсь понять её, но как-то не получается.
— Окей, тише, успокойся, — накрываю ладонью её руку.
Вздрагивает и одёргивает.
— Не надо так делать… — шипит отворачиваясь к окну.
— Как? — не догоняю.
— Трогать меня. Не надо.
Окей, блять, недоразумение. Не трогаю и даже не смотрю. Рулю в сторону дома.
Паркуюсь возле крыльца. Стучу, но никто не выходит.
— И чем же вы там блять заняты с самого утра? — тихо бурчу себе под нос, заглядываю в окна.
Нет, я конечно, догадываюсь чем можно заняться рано утром со своей желанной девушкой.
Может там никого нет? А тогда где их носит?
У меня так косоглазие разовьётся. Одним смотрю в дом, вторым поглядываю на эту ненормальную. С неё станется с больной ногой сорваться. Шуганная какая-то.
Прикосновений боится. Подметил этот момент ещё когда на руки взял. Все её кости в миг задеревенели. Если такое возможно, конечно. Но она будто окаменела в моих руках. Неужели так неприятно, когда её трогают? Или, когда именно мужчина трогает?
Ведь кто-то же её так разукрасил… Как на маленькую, пусть и ненормальную, девочку рука поднялась только? Убил бы суку…
Выдыхаю протяжно. Утро, а я хрен знает где, с сюрпризом от жизни в машине.
Почему именно мне достался этот подарочек, не знаю. Но, видимо, кто-то там наверху решил, что у меня мало проблем.
Телефон в кармане вибрирует и тут же тухнет.
Ах, да, тут же связи нет…Проверяю…Реально на экране три заветные буквы — SOS.
Твою ж …
Из-за поворота выходят голубки.
Ну, здравствуй, Кира, — оцениваю мысленно.
Симпатичная, конечно. Чего друга так клемануло: не пойму? Ну, может, она особенная какая-то. Ему виднее.
Здороваюсь, разговариваю и даже пытаюсь оторваться от пассажирского окна. Не стоит Тоху посвящать, ему мои проблемы сейчас ни к чему. Сгружаю пакеты с провизией.
— Ну, раз вы тут друг друга не поубивали. Мы поехали, — осекаюсь, понимая, что сам себя выдал.
 
— Мы? — тут же реагирует друг. Чёрт! Язык — помело.
— Ну, в смысле…да, — мысленно костерю себя.
Что поделать, нет у меня от друзей секретов. Мы всегда решали проблемы вместе. Просто это не совсем моя проблема. От слова «совсем» не моя!
Но видимо теперь у меня всё же появился секрет.
— Не познакомишь? — выжидающе смотрит.
— Думаю, не стоит, — закатываю глаза.
Не отстанет же. Догоняю, лучше познакомить самому, чем он сам откроет дверь (а он откроет — это же Тоха) и увидит мою спутницу разрисованную. Открываю пассажирскую дверь.
Взгляд друга меняется на глазах. Вот он был задорным, с жаждущим интересом, и вот стал почти озверевшим. В нашей компании не принято бить женщин, какими бы сучками они не были.
Скользит глазами по телу, я следом за ним.
Да-а-а, видок у неё жесть.
— Знакомьтесь, — тычу в девчонку пальцем. — Эта ненормальная Ада.
— Эм…Привет, — выныривает из-под Тохиной руки Кира и протягивает ручку моей ненормальной спутнице. Та слегка шарахается в сторону, но видимо, оценив ситуацию, всё же здоровается..
— Привет, — тихо. Насторожено. Надо же! Не шипит змеёй.
Наблюдаю за другом. Подвис. Вижу, как шестерёнки в голове крутятся. Ща выдаст!
— Отойдем? — бросает на взводе, а после поворачивается к своей девушке. — Угостишь гостей чаем?
— Ой, конечно! — спохватывается. — Пойдем, Ада. У нас есть такой чай вкусный, закачаешься. Ты такой не пила сто процентов. Липтон называется.
— Так Липтон же обычный…? — растерянно, не понимая, что Кира шутит.
— Нет! Ты что! Чай я делаю отменный, даже обычный, — уводит, провожаю взглядом.
Худая. Очень. Но даже с такой ужасной худобой она может похвастаться кругленькой попкой и грудью. Чуть откормить, помыть и…О-о-о, дорогой друг Евгений, да ты вообще мозги отморозил! Тормози, а!
Отходим к кромке леса.
— Это что за херня, блять? Ты чё начудил? — вываливает не церемонясь.
— Да, бля-я, — прикрываю глаза, так и знал. — Не я её так. Нашел такую по дороге домой. Когда к тебе ехал. Это бешенная сиганула в кусты, достал и вот…
Минутная оглушающая тишина. Каждый думает о своём, но смотрим на девчонок через стекло.
— Кто она? — чуть остыв, спрашивает Тоха.
— Без понятия. Со мной она разговаривать особо не стала. Только шипит змеёй и кусается. Причем в прямом смысле этого слова, — отворачиваю пальто и показываю укус на бедре.
Реально две дырки на штанах остались. Акула зубастая.
— Пиз… — глотает концовку слова и ржёт. Я бы тоже поржал, но… — Так я не понял, и куда ты её везёшь?
— В город собирался. А тут ты позвонил…
— А почему она в таком виде?
Вид Ады меня тоже беспокоит. На ней порванный на груди свитер, который она всё время прижимает, стараясь спрятать грудь и кожаная куртка. На ногах лёгкие кроссовки и рваные, грязные джинсы.
— Хрен его знает, — тяну задумчиво. Самому интересно, но эта вряд ли расскажет добровольно. Быстрее опять грызанёт.
— Идём. Кира чай заварила. Я жутко голодный.
— Ну, как у вас…тут? — осторожно разведываю обстановку.
— Ещё не внятно, но я работаю. Стараюсь, на пределе возможностей.
— Оно того стоит? — спрашиваю ради интереса.
— Стоит, Жек, — по-братски хлопает по плечу. Останавливаемся в коридоре. — Никогда в жизни не был так счастлив. Она больше, чем девушка, она — моя жизнь.
Чай, как чай. При чем такой себе на вкус. Поглядываю на Аду. В компании фигуристки ей комфортнее, но нам уже пора.
Опаздывать на встречи я не привык.
Едем по ухабам медленно. Ну и забрался же Тоха в «Тьмутаракань».
Изредка кидаю взгляды и лишь спустя время замечаю, что она кривится на кочках. Больно?
Меня осеняет, вдруг у неё не только синяк на теле? Фак!