Опасное притяжение (СИ)

— Попей, лучше станет, — успокаивает, — утром всегда так, — замялся, — когда болеешь. Давай я тебе помогу.
Неудобно жутко. Чувствую себя немощной и ни на что негодной. Опять всё тело болит. Но от помощи не отказываюсь.
Пью с его помощью и медленно поднимаюсь с места. Парни в коридоре сразу же расступаются, пропуская меня. И приятно и одновременно неловко от этого. Стоишь в туалете и думаешь, что за дверью рота солдат ждёт, когда ты уже этот туалет освободишь, и думы эти сильно сковывают действия.
Прохладная вода освежает и даже немного бодрит. Кофе бы ещё нормального выпить. Может во время стоянки, что-нибудь можно будет найти. В поезде, скорее всего, нереально.
Они сами спрашивают: не надо ли мне чего-нибудь? Обнаглела и попросила кофе или капучино нормальный — не растворимый. Самой рисоваться на улице в таком разукрашенном виде не очень хотелось, тем более, что парни с радостью согласились.
Абсолютно все выскочили на улицу прогуляться, ноги размять, да воздухом свежим подышать. После ночи в купе, хоть и с кондёром, свежего воздуха реально не хватает.
Закрываю дверь и дрожащими руками достаю телефон.
Включаю его.
Ожидаемо сыпется куча уведомлений, в том числе от Виктора — он по-видимому тупо поставил на автодозвон и уснул. Не сосчитать, сколько раз он мне звонил.
Пишу сестре:
«Пока всё по расписанию, скоро буду, жди».
«Жду!!!» — отвечает она с кучей смайликов.
Договорились с ней, что она никому пока не будет сообщать, о моём приезде. Согласилась. Думает, что я сюрприз хочу всем сделать. Увидит меня — поймёт всё про сюрприз.
Настраиваюсь и набираю Виктора.
Он отвечает почти сразу, после нескольких гудков.
— Как ты узнал? — начинаю сама и не с того вопроса, с которого планировала начать разговор.
— Жена его позвонила, сказала… — замялся, — спросила, не мои ли бляди сегодня у него в гостях были. Я водителю позвонил и к тебе…Малыш, извини, этого не должно было случиться. Мне даже в голову не приходило, что так всё обернётся. Я говорил ему, чтобы он к тебе не подходил. Он не знал, где ты живёшь, я просто не просчитал этого мудилу. Обещаю, больше никогда к тебе никто не подойдёт…
— Ты случайно со мной познакомился? — перебиваю его. Он молчит. — Случайно?
— Кать, я бы тебя никогда не обидел. Правда. На чём хочешь могу поклясться. Ты мне понравилась. Загадочная, странная даже временами. Но пи*дец, как понравилась, вот с того самого первого раза, как встретились…
— Не верю…
— Я избил своего брата.
— Он жив? — вопрос скорее риторический.
— Он мой брат…
— А водитель?
— В больнице, — тишина, — я хочу с тобой поговорить, когда ты вернёшься. — Я молчу и он продолжает: — у меня совсем никаких шансов?
— Нет… — сбрасываю звонок и выключаю телефон, чтобы не втягиваться в бесполезные объяснения и разборки. Не хочу. Не сегодня.
Он мог не знакомить меня со своим братом, но он специально его пригласил, чтобы посмотреть на мою реакцию. Могу ошибаться, но думаю, что именно так и было.
Скорее всего, нам всё равно придётся поговорить. Но не сейчас. Сейчас я не готова.
Поезд трогается с места и в дверь тихо царапают.
— Можно, — хриплю, срывающимся голосом, но меня слышат и дверь медленно отъезжает в сторону.
Парень уступивший мне место на нижней полке, заходит с несколькими стаканами кофе и по купе сразу же распространяется умопомрачительный аромат, в мозг поступает сигнал: всё хорошо, жизнь продолжается.
Вдыхаю в себя этот живительных аромат и растягиваю губы в благодарной улыбке. Ранка на губе трескается, капелька крови капает мне штаны.
— Ой, — вскрикиваю и хватаю салфетку со столика.
— Можно я? — ставит стаканы на стол, — у меня мама медик. Я знаешь, с детства всех собак и кошек в округе лечил, так что не бойся.
Впервые за долгое время мне хочется смеяться. Протягиваю ему пакет. Он внимательно, с серьёзным выражением лица, рассматривает содержимое. Достаёт то, что считает нужным и осторожно садится рядом.
— Правда муж тебя так? — аккуратно вытирает салфеткой мне губу
 
— Нет. У меня нет мужа. Меня парень бросил за несколько месяцев до свадьбы — говорю спокойно, почти не чувствую ничего.
— Ох, — выдыхает удивлённо и смотрит так, как будто это его бросили, а не меня. — Дурак. — утешить хочет, но не знает, как это сделать. Маленький ещё.
— Нормально всё, — не хочу, чтобы меня жалели. Показываю ему на губу, чтобы продолжал.
— А кто? — не справляется с любопытством.
— Случайно получилось…
— Столько отморозков по улицам ходит, надо быть очень осторожными, особенно вам, девушкам… — начинает аккуратно обрабатывать мне глаз, закончив с губой. И глаз у меня даже чуть приоткрывается.
Рассказывает мне про синяки, про то, как он у меня будет меняться и на что мне нужно будет обязательно обратить внимание. Я даже расслабляюсь под его болтовню.
В дверь опять тихо царапают.
— Ой, — отвлекается, — мы хотели спросить, можно с тобой кофе попить? Что-то увлёкся я и забыл.
— Можно, конечно… — улыбаюсь. После его терапии, даже улыбаться почти не больно.
— Можно, — орёт он радостно, собирая влажные салфетки и убирая всё лишнее в пакет.
— Серый, ну ты чё застрял? — недовольно смотрит на него друг, — мы там стоим, ждём…
— Можно… — беру огонь на себя, — с удовольствием с вами кофе попью… — и тот расплывается в улыбке и радостно заходит в купе вместе с другом.
Все дружно начинают доставать угощения из сумок, болтают без умолку, показывают мне фотографии своих девушек, анекдоты и байки рассказывают из своей нелёгкой, но очень интересной курсантской жизни.
Через какое-то время к нам заходит их командир — они резко встают, но после его «вольно» расслабляются и продолжают меня веселить уже вместе с командиром, которому оказывается лет столько же, сколько и мне.
Все, кто не поместился к нам в купе, толкаются в коридоре и тоже пытаются поучаствовать в развлечении.
Впервые за последний месяц мне хорошо. Я смеюсь вместе с ними, хоть половины из того, что они мне рассказывают и не понимаю. Мне спокойно. Давно я себя не чувствовала такой защищённой.
В самый разгар нашего веселья, суровая проводница напоминает, что я приехала — пора на выход.
Прощаюсь со всеми до кого дотягиваюсь. Всех хочется обнять, но их так много… Даже грустно немного становится. Такие ребята хорошие.
Провожают меня всем вагоном. Кто-то даже пытается сунуть мне в руки свой номер телефона. Я так отвлекаюсь, что забываю про своё разукрашенное лицо.
И только испуганный вскрик, встречающей сестры, спускает меня опять на грешную землю:
— Катька, что с тобой?
  
Глава 16
 
Я собирала себя по кусочкам,
Как силуэт на листе — по точкам…(Татьяна Медведева)
Я сворачиваюсь в комочек, на старой, металлической кровати, боясь пошевелиться, чтобы скрип ржавой, провисшей решётки не нарушил моих сладких снов — единственное, что у меня осталось, в этом почти заброшенном дачном массиве, куда, по моей просьбе, привезла меня сестра.
Ночью мне хорошо. Так хорошо, что не хочется просыпаться
Мои синяки прошли бесследно недели через две, и вскоре я о них забыла.
Сердце же всё так же болело и не желало успокаиваться…
Но каждый день я вставала рано утром и заставляла себя жить.
Изредка ко мне заезжала сестра: привозила продукты, книги, которые я у неё просила, рассказывала новости о знакомых, которых я почти не помнила и пыталась хоть что-то узнать о том, что случилось. Но к концу второго месяца, махнула на меня рукой, окончательно, и больше не пытала.
Единственным живым существом, которому я доверила все свои тайны, стала соседская собака — дворняга Дружок. Только с ней я была полностью откровенна, только она знала обо всех моих проблемах, переживаниях и секретах. Больше никто.
К концу второго месяца я так привыкла к своей одинокой жизни, что была уже почти счастлива…