Феномены Тени и зла в волшебных сказках

Сновидение в процессе анализа отчасти представляет собой индивидуальную реакцию человека, а кроме того бессознательное раскрывает состояние коллективной психики и показывает его как вечную проблему, которая к тому же несет на себе структурный след своего времени. Родная мать является основой драматургии индивидуальной семьи, но за этой драмой стоят архетипические сновидения, которые свидетельствуют о том, что общая проблема молодых людей — необходимость оторваться от матери, и форма такого отделения является особой для каждого конкретного мужчины. Поэтому можно сказать, что это содержание и сказок, и сновидений отчасти является вневременным, а отчасти — специфичным для данного времени, ибо ни сон, ни сказку нельзя считать в полной мере бессознательными. Наиболее корректно было бы назвать сновидения продуктами бессознательного, однако они являются феноменами, присущими периферии сознания, — бессознательными являются лишь те сновидения, которые вы не можете запомнить. В волшебных сказках вечность бессознательного сочетается с относительной хронологичностью сознания, так как они не являются совершенно бессознательными.
Волшебные сказки, «написанные» авторами, нельзя считать подлинными волшебными сказками, ибо на их содержание в той или иной мере накладывает отпечаток личность автора. Сказки Андерсена отражают характерные религиозные проблемы его страны. У него был дар, позволяющий показывать, что происходит в глубине психики, и таким образом писать почти настоящие волшебные сказки, однако он был чрезвычайно невротичен, так и не смог отделиться от своей матери и никогда не был женат. Почти все его сказки пропитаны ощущением трагизма из-за невозможности формирования связи с Анимой, — так же точно эта связь не могла сформироваться в его собственной жизни. Он не смог освободиться от личных проблем. Хотя авторские поэтические сказки было бы очень интересно изучать, я от этого воздерживаюсь, так как, насколько вижу по реальной жизни, ни один художник не может полностью освободиться от груза индивидуальности, а значит, это будет совершенно иная категория сказок. В фольклоре перед нами истинный «скелет», костяк, который служит основой драматизации более общих феноменов.
Проблема возвращения после странствия будет актуальна до тех пор, пока существует проблема бессознательного. В таких ситуациях люди ожидают конкретного внешнего решения и считают его вполне уместным: например, ответа на вопрос, следует ли жениться или сменить профессию, — но дело не в этом. Нам нужно осознать бессознательные процессы, но при этом не следует преждевременно «пришпиливать» их к внешней ситуации. Очень рациональный человек всегда будет настаивать на том, чтобы интерпретация сновидения была точной и односторонней, и будет возмущен, если она останется неясной и их символика не будет расшифрована. Он потребует, чтобы ему в нескольких словах объяснили, что сие означает, ибо хочет совместить внутреннее состояние с внешней реальностью.
В таких случаях вам следует настаивать на своей интерпретации, оставить все как есть и не искать других решений. Тем самым вы можете достичь покоя внутри себя и жить в нем. Однако затем появляется «проблема коня золотисто-рыжей масти», потому что, естественно, во внешней реальности ничего не изменилось и проблема практического смысла остается. Так бывает с пациентами-иностранцами, которые приезжают сюда, в Швейцарию, обсуждают свою семейную ситуацию и прорабатывают ее на психологическом уровне. Но затем им нужно вернуться домой, и они раздумывают, а не вернутся ли они буквально на «развалины», то есть что все будет уже не так. И дома ситуация меняется именно в силу изменений, произошедших с пациентом. Иногда, возвратившись, пациент говорит: «За это время моя мать должна была измениться», не осознавая того, что он сам изменился и ровно это меняет дело. То же самое происходит с людьми, которые не покидают своей страны. Анализ формирует некую искусственную обстановку, и когда человек возвращается назад, к трудностям настоящей жизни, возникает вопрос: как связать анализ с реальностью? Несмотря на то, что полезно смотреть на свое состояние как на чисто психологическую картину, спустя какое-то время вам придется сопоставить оба своих состояния, и тогда мы сталкиваемся с опасностью возникновения новых проблем и новых кризисов. В том особом состоянии, в области, отражающей состояние сознания, обнаруживается Анима — только как образ, а не как живая трехмерная реальность.
 
Теперь король и верный Иоганн прибыли в чужую страну и сталкиваются с реальностью живой Анимы. Это значит, что они встречают ее во вневременной неструктурированной области бессознательного. Например, в конкретной ситуации, когда мужчина лишен контакта со своими глубокими чувствами и глубинными эмоциональными уровнями, его Анима не будет для него живой, он о ней только фантазирует. Часто приходится встречать мужчин, имеющих образное отношение к бессознательному. Они могут признать, что бессознательное содержит множество символов и мотивов, но если вы попытаетесь подвести их к тому, что эти символы и мотивы влияют на реальную жизнь и на сознание, живущее своей собственной жизнью, и что если неправильно себя вести, то Анима заболеет, — тогда их рационализм побеждает, ибо они не в состоянии признать, что бессознательное может способствовать болезни или побуждать их мчаться на бешеной скорости по шоссе. Допустим, человек, находящийся в пограничном состоянии, слышит голоса. Если вы скажете, что это проявления бессознательного, к которым следует прислушаться, и он согласится с тем, что голоса не являются характерным патологическим симптомом, это уже неплохо. Но если вы скажете, что голоса следует считать высшим авторитетом, которому нужно подчиниться, то часто человек заболевает или же с ним происходит несчастный случай, прежде чем он согласится с вами и уступит, так как это означает сделать шаг вперед.
Художники и другие люди искусства зачастую охотно соглашаются с мыслью, что именно бессознательное дало им вдохновение, которое они проецируют, создавая свои картины или литературные произведения, но при этом они страшно стыдятся проходить анализ. По их мнению, он погубит их творческие способности. Однако на самом деле они боятся принять за реальность свои творения, опасаясь, что статуя богини Венеры может сойти с пьедестала и заключить их в свои каменные объятия. Они думают, что это их произведение, а потому оно не может двигаться, ибо это продукт их творчества и он не имеет права ожить и обнять их. Они узнают этот образ, но отказывают ему в праве быть живой реальностью, которая могла бы войти в их жизнь. Все это наводит нас на мысль о времени появления нашей волшебной сказки. «Проблема возвращения» возникает, как только появляется вопрос, какое отношение все это имеет к действительности, к нашей реальной жизни. В данном случае Аниму можно распознать в образе королевны с золотой крыши, которая находится высоко, тогда как рыжий конь представляет ее с совершенно другой стороны. Существующая в реальности Анима, с одной стороны, имеет сексуальную привлекательность, а с другой — воплощает нечто божественное. Беатриче у Данте могла бы быть такой королевной с золотой крыши, живущей на самом верху, тогда как в самом низу он бы обнаружил ведьму, танцующую с Дьяволом. И Дева Мария, и Мария-блудница являются двумя сторонами одной Анимы. Как блудница она воплощает привлекательность для противоположного пола, выражая эмоциональный призыв и вызывая сексуальное влечение, а на самом верху она воплощает все то, что Данте говорит о Беатриче. Это Венера Ourania (небесная Венера) и Венера Pandemos (мирская Венера), божественная и плебейская[69]. Символом одной из них является голубь, а другой — воробей. В Аниме содержится эта двойственность, и эта двойственность состоит не в разделении на духовное и телесное, а находится в самой ее сути, где-то между противоположностями. Мужчину эти противоположности разрывают надвое: он испытывает, с одной стороны, характерные эмоции, вызванные естественным влечением к противоположному полу, а с другой — внутреннее переживание самого высокого порядка.