Феномены Тени и зла в волшебных сказках

Но верный Иоганн при последних словах своей речи пал наземь мертвый и обратился в камень.
Король и королева много о нем горевали, и король все говорил: «Ах, как это я мог так дурно вознаградить за такую великую преданность!» И приказал окаменелое изображение Иоганна поставить в своей опочивальне рядом с кроватью. Как только, бывало, взглянет на него, так и заплачет и скажет: «Ах, если бы я мог вновь оживить тебя, мой преданнейший слуга Иоганн!»
По прошествии некоторого времени королева родила близнецов, двух мальчиков, которые стали подрастать и радовать своих родителей. Однажды, когда королева была в церкви и близнецы сидели и играли в опочивальне отца, тот еще раз в глубокой скорби взглянул на окаменелого Иоганна и воскликнул: «Ах, если бы я мог вновь оживить тебя, мой преданнейший Иоганн!»
И вдруг камень заговорил: «Да, ты можешь оживить меня, если пожертвуешь тем, что для тебя милее всего на свете». — «О, все, что только есть у меня, — воскликнул король, — всем я для тебя готов пожертвовать!» И камень продолжал говорить: «Если ты собственной рукой отрубишь головы твоим двум сыновьям и вымажешь меня их кровью, тогда я оживу вновь».
Король сначала испугался, услышав, что он должен собственной рукой умертвить своих милых детей, но потом вспомнил о великой преданности верного Иоганна и о том, что ради его спасения тот пожертвовал своей жизнью, выхватил меч и отрубил детям головы. И когда он их кровью обмазал окаменевшего Иоганна, жизнь вернулась в камень, и верный Иоганн стал перед ним снова бодрый и здравый.
Он сказал королю: «Твоя верность мне не может остаться без награды!» — и с этими словами взял головы детей, приставил их на прежнее место, смазал разрезы их же кровью, — и те вмиг ожили, стали прыгать кругом и играть, как будто с ними ничего и не приключилось дурного.
Король очень обрадовался, и когда увидел, что королева возвращается из церкви, то спрятал и верного Иоганна, и обоих детей в большой шкаф.
Когда та вошла, он спросил ее: «Молилась ли ты в церкви?» — «Да, — отвечала она, — но я постоянно думала о верном Иоганне, который из-за нас накликал на себя беду». Тогда сказал он: «Милая жена! Мы можем возвратить ему жизнь, но дорогой ценой — ценой жизни наших обоих сыновей!»
Королева побледнела и ужаснулась в сердце своем, однако сказала: «Мы обязаны для него это сделать ради его великой преданности». Тогда он обрадовался, что и она думает с ним заодно, подошел к шкафу, отпер его и вывел из него и детей, и верного Иоганна и сказал: «Богу хвала! И он спасен, и наши сыночки возвращены нам!» Тут только рассказал он королеве, как было дело. И с той поры они жили в великом благополучии до самой смерти.
В первой сказке портняга и башмачник также служат воплощением архетипических противоположностей: добра и зла. Кроме того, аист приносит нового короля, который является примиряющим символом. В сказке «Фердинанд Верный и Фердинанд Неверный» благодаря влиянию нищего старика на одного из героев (Фердинанда Верного) он становится королем, а другой персонаж (Фердинанд Неверный) просто исчезает из сказочного сюжета. В сказке о верном Иоганне ситуация развивается еще дальше: так как старого короля не нужно свергать (ибо он уже при смерти), в сказке воплощается следующая стадия развития ситуации, когда король умирает естественной смертью. И есть молодой король, королевич, и по своей функции образ верного Иоганна во многом аналогичен образу аиста. Иоганн «создает» молодого короля, и образ башмачника присутствует только в очень странной форме — в наличии проекции короля на Иоганна, в котором он ошибочно видит злоумышленника. Яд в сказке можно было рассматривать как проекцию короля, но вместе с тем он воплощается в отравленной крови его невесты, в образе рыжего коня и рубахи для жениха. Ядовитый элемент, который в первой сказке представлен в образе башмачника, на этот раз оказывается содержащимся в невесте, из которой он должен быть удален, пока она представляет собой фигуру Анимы. Ее яд является причиной всех недоразумений; именно из-за него король на время потерял доверие к своему верному слуге.
 
Имя Иоганн помогает раскрыть истину, так как это имя появилось из иудейской легенды о рабби Йоханане, который помогает царю Соломону достать невесту. Если имя пришло из этой легенды, оно позволяет нам увидеть, что Иоганн, создатель нового короля, — это персонаж, который служит воплощением образа жреца или шамана. Силы зла сосредоточены в Аниме.
Она, королевна с золотой крыши, явно одержима колдовскими чарами, способными погубить каждого, кто захочет к ней приблизиться. Эти злые чары нужно изгнать до того, как король может на ней жениться и остаться целым и невредимым. Эта тема является архетипической, а идея заключается в том, что прекрасная девушка, которая каким-то образом была заколдована или у нее в теле присутствует яд, убивающий всякого, кто к ней приблизится, остается заколдованной до тех пор, пока кто-то не догадается, как изгнать эту нечистую силу, — эта идея является общим элементом многих восточных легенд. В северных европейских странах невеста часто «становится ядовитой» вследствие ее тайной связи с живущим в лесах языческим демоном, и эта связь заставляет ее убивать мужчин. Пока король не сможет покончить с этой связью или убить демона или злого духа, овладевшего Анимой, он не может ее добиться.
Если бы мы попытались интерпретировать этот мотив психологически, то могли бы сказать, что Анима обладает функцией, которая осуществляет связь с более глубокими слоями бессознательного. Она представляет собой мост к коллективному бессознательному. Иначе говоря, если мужчина пытается осознать настроение или фантазии, которые исподволь на него воздействуют, если он над этим размышляет, то тем самым он проникает в более глубокие слои бессознательного. Ему следует спросить: «Почему я выхожу из себя?» Если мужчина себе задаст такой вопрос, он узнает, что стоит за его Анимой, и поймет, что она предназначена в невесты демону. С психологической точки зрения можно сказать, что Анима отравлена бессознательными импульсами, которые стремятся стать осознанными, а поскольку они таковыми не являются, то вместо осознания попадают в эмоциональную сферу мужчины и влияют на его настроение, поэтому, чтобы выявить в себе демонические силы, он должен пройти по мосту своих эмоций. Как правило, многие из импульсов представляют собой религиозные идеи, божественные фигуры, которые погрузились в бессознательное и должны получить доступ к сознанию. Мы можем сказать, что это не что иное, как религиозные связи, которые должны были оставаться бессознательными, ибо все, что не поддается интеграции, попадает в сферу Анимы, а следовательно, очищение Анимы, вообще говоря, означает пересмотр религиозных проблем. Как типичная женщина, Анима впитывает все, что витает в воздухе, все веяния новой эпохи, ибо, будучи менее ригидной и предвзятой, чем мужское сознание, она открывается возможностям нового Zeitgeist™ и, в постоянном беспокойстве относительно всего, что смогла захватить, лепит свое сознание заново.
Я была знакома с одним ученым, который, на мой взгляд, имел достаточно ригидное научное Weltanschauung[59][60] и оказался полностью подавлен Zeitgeist. Он в значительной мере позволял себе игнорировать открытия современной физики и добросовестно, чисто механически продолжал разрабатывать свои старые идеи. Я ему рассказывала о психологических находках и пыталась довести до его сознания, что открытия современных ученых в области физики и других естественных наук могут решительно перевернуть наши представления о мире и о материи, но он в таких случаях делался очень раздраженным и однажды сказал, что если эти открытия подтвердятся, то он застрелится. Думая, что это не самый лучший выход, я спросила у него, почему нельзя посмотреть на это с другой стороны и признать, что все сказанное соответствует действительности. Почему это вызывает шквал эмоций? Подобная фемининная реакция в попытке отстоять свою неправоту напоминает чисто женский каприз. Мир не рухнет, если изменятся идеи. На это мужчина сказал, что по его глубокому убеждению следует истину, которую он узнал еще студентом, донести до будущих поколений и что он чувствует себя ответственным за то, чтобы хранить эти идеи, а если узнает, что они были неправильными, то для него было бы бесчестно продолжать жить; тогда нужно застрелиться.