Соблазнение невинной, или Два мужа для попаданки (СИ)
«Какая магия? Что за бред?» — хотела сказать я, но тут же поняла, что этот «бред» сидит где-то в районе моей шеи.
— Василина, пока я пытаюсь вылечить вашу хозяйку, поделитесь, что произошло сегодня с госпожой? А, может, вы расскажите, Валери? — мужчина раскрыл саквояж, достал две склянки с голубой и чёрной жидкостями.
— Я не помню, — губы не слушались. — Ничего не помню, — голос больше походил на карканье вороны.
— Немудрено, голубушка, жизненный канал перебит. Будет хорошо, если после выздоровления вы хоть что-то вспомните. Так, пьём сначала чёрное снадобье, — он больно надавил на мой подбородок, пришлось открыть рот и проглотить горькую пакость. — А затем сразу же голубое. Я немного обезболил вас, сейчас поверну на живот и приступлю к магическому лечению. Если что, зажмите зубами подушку. Придётся потерпеть.
— Вы же знаете нашу ситуацию, господин Тирошин, — Василина решила начать рассказ. — Времени осталось мало, моя драгоценная хозяйка никому не нужна. Вот на свой страх и риск она отправилась к соседу. Я её отговаривала, слухи о нём плохие ходят, пусть он и граф. Но, говорят, сущий варвар. Вы же видите, насколько мы стали бедны. Наёмные слуги, охрана и прочие давно разбежались, украв всё, что плохо лежит. Только крепостные и остались, да и тех кормить нечем.
Я внимательно слушала няньку-матушку, сейчас пригодится любая крупица информации. Нужно придерживаться версии о потери памяти. А о переселении души даже не заикаться, а то признают ещё ведьмой и сожгут. А жгли ли в России ведьм? Хотя я и не в России, а в какой-то Росси. Лучше молчать, тем более, что исторические факты именно в этот момент отказывались вспоминаться.
— Я не знаю, что произошло на самом деле в поле. Но, скорее всего, своенравная Лилит чего-то испугалась и сбросила госпожу Валери…
— А потом ещё и потопталась по ней? — усмехнулся Тирошин, водя вдоль моего тела руками.
— Не знаю! — поджала губы Василина. — Но кобыла вернулась в стойло через два часа после отъезда госпожи. Мы с сыном тут же отправились её искать, — она посмотрела на меня и продолжила: — И нашли, госпожа Валери еле дышала. Прохор кинулся в деревню за помощью, чтоб телегу привезти. Только вот не оказалось её в деревне. Мужики в поле забрали, сено перевезти нужно было.
— А почему сразу на руках не унёс? — доктор внимательно посмотрел на няньку.
— Так испугались, мы очень испугались… Голова отказывалась соображать, — ответила Василина.
— Хорошо, что вовремя нашли. Думаю, этой крупицы магии не хватило бы надолго. Ещё час и умерла бы ваша хозяйка.
— Хватило бы, я ещё и не так могу, — всё же подал голос странный сосед, сидящий на спине. — Перепутать меня с магией. Коновал, лошадей иди лечить!
— О, смотри-ка, а магия со мной не согласна. Какой хороший всплеск, — доктор радостно потёр руки и, наконец, отошёл от меня. — Переломы я срастил, влил свою магию, сделал временный мостик в жизненном канале. Если приживётся, то, значит, останетесь жить, госпожа Валери.
Страх сдавил горло. Что значит «если»? Нет, я не согласна, я хочу жить… Слова застряли в горле, на глаза накатили слёзы.
— Доктор, не расстраивайте мою хозяйку, она и так еле жива.
— Да, не подумал, — мужчина закрыл чемоданчик. — Это исцеление, зная вашу ситуацию, запишу в долг.
— Зачем? Вы к управляющему нашими делами загляните. Он всё же должен из наследства на лечение выделять. Пусть золото по приказу императора находится в руках управляющего, но лечение он обязан оплатить. Ещё бы на еду и одежду из него выбить. Совсем совесть потерял, — пожаловалась доктору женщина.
— Спасибо, голубушка, всенепременно загляну, — мужчина склонил голову и, не замечая жалоб Василины, продолжил: — Завтра опять ожидайте меня, проверю самочувствие нашей драгоценной Валери.
Женщина улыбнулась и присела в реверансе.
— А сейчас не откажите, любезный Виктор Никанорович, отобедайте в нашей столовой. Машка с Дашкой уже накрывают.
— Спасибо, Василина, не откажусь, — довольный доктор вышел за дверь.
Василина, улыбаясь, подошла ко мне, присела на стул, на котором недавно стоял докторский саквояж и, смотря мне прямо в глаза, спросила:
— А теперь, нечисть неизвестная, раз тебя подлечили, то рассказывай кто ты такая! И как попала в тело моей госпожи?
— Что?.. — но откуда она узнала? Перед моими глазами явственно заплясали языки ярко-красного костра, на который я, ой, как не хочу взойти. — Я не понимаю, Василина, о чём ты говоришь. Это же я, Валери, — и правда, после лечения говорилось легче, и боль совсем не чувствовалась.
— Всё ты понимаешь. Мертва ты была целый час, если не больше. И я Прошку послала за телегой, сказав, что ты еле дышишь, чтобы не пугать мальчонку, и обдумать, как нам с ним быть.
— О чём вы? Не понимаю, — я натянула тонкое одеяло под подбородок.
— А о том, что Валери лежала на той поляне бездыханной, со сломанной спиной, и неожиданно она, то есть ты, жутко дёрнулась, открыла глаза и закричала. Да я чуть не поседела на месте. От сильного испуга первый раз подняла руку на свою госпожу, — я вспомнила, как щёку обожгла резкая боль. — Но тут же взяла себя в руки, главное, что хозяйка жива. И я очень надеюсь, что никто не заметит, что у тебя изменился цвет глаз. А хотя, если и заметят, то попросим доктора подтвердить, что в тебе появилась магия. Чудеса, однако…
— Интересно, почему для вас так важно, чтобы Валери была жива, пусть и с чужой душой в теле? А, может, это именно вы всё подстроили? Перемещение, вызов или как в вашем мире этот ужас называется?
— Да я, да я… — Василина аж побелела от возмущения.
Глава 5. Разоблачили?
Женщина успокоилась и невесело произнесла:
— Я же когда увидела её… тебя там, лежащей в траве, стала думать, как выкрутиться, — она грустно вздохнула и продолжила: — Хотела даже к некроманту обратиться, потратив все свои сбережения. Но это была глупая мысль: времени много прошло, он бы не помог. Да и как на воле потом жить без денег-то? Батюшка ваш… Да, теперь он ваш, запомните это! — Василина потрясла пальцем перед моим лицом. — В завещании указал, что после того, как его единственная дочь выйдет замуж, то я, да и многие другие крепостные, что верой и правдой служили старому господину долгие годы, получат вольную.
— Так в чём дело? — я поудобнее устроилась на кровати, спина, шея и голова почти не болели. — Раз вы сейчас принадлежите госпоже Валери, давайте я вам выдам вольную? — сначала ляпнула, а потом подумала: «А что если после получения вольной она меня же и сдаст властям? Нащебечет, что я ведьма и доказывай потом, что ты не верблюд».
— Если бы была такая возможность, то я сейчас танцевала вместе с Прошкой, убегая от этого имения далеко и надолго. В завещании вашего батюшки чёрным по белому написано: после свадьбы. Покойный хозяин нас покупал, а не Валери, поэтому он так и распорядился нашими жизнями.
— Да уж, не позавидуешь, — мне стало жалко крепостных. — Я так и не поняла, а в чём проблема? Ну, не ожила бы Валери, — тихо, на грани слышимости прошептала я. — Вы перешли бы к другому родственнику, он бы вас и освободил, выдав вольную…
— Ты совсем, что ли, глупа? Из какого тёмного закоулка тебя занесло к нам? Никто нам волю бы не дал, оставили бы себе или продали за ненадобностью.
— Но завещание?
— В завещании только про тебя сказано. Тебя нет… и нас, получается, не будет… — Василина всхлипнула.
— Не переживайте, как только я выйду замуж, то сразу вольную и получите.
Слёзы на глазах женщины моментально высохли, и она громко рассмеялась.
— Во-первых, тебя никто не воспринимает, как хорошую партию для брака. А во-вторых, у вас, госпожа Валери, совсем не осталось времени, чтобы найти мужей.
— Почему не воспринимают? Я что, страшная? Сколько мне лет? Есть зеркало? — задавая вопросы, в голове, почему-то крутилось слово «мужья».