Конфидент (СИ)

На берегу Деманд рассчитывал подкормиться немного хотя бы ягодами, если ничего другого не сыщет. Сезон ещё не наступил, но водились в округе потаённые пригретые солнцем местечки, где раным-рано созревала синюха, да и разная разность помельче.
Жители городка как раз расползлись по родным домам, чтобы пообедать, так что на улицах Деманд почти никого не встретил. Окна кухонь выходили на задние дворы, но сытные ароматы всё равно достигали ноздрей, порождая в желудке новые мучительные корчи. Не повезло, что там говорить. В приличном виде он ещё мог сунуть нос в харчевню попроще и попросить хлеба взамен чёрной работы, но грязного и мокрого нигде не пустили бы на порог.
В пролёте одной из улиц показался склон горы и беленькие стены обители, притулившейся прямо под скалами. Соваться к насельникам вообще смысла не имело. Они полагали, что заботы достойны лишь убогие и немощные, а прочие должны добывать пропитание трудом. Демонд тоже так считал, вот только есть хотел прямо сейчас, раньше, чем потрудиться.
Проулок, ведший к реке, спускался вниз длинными пологими ступенями, Деманд запрыгал по ним, разгоняясь, как поступил бы в детстве, но штаны от этих упражнений почти не просохли, более того, холодный ветер с верховий ясно намекнул, что поправить причинённый одежде убыток следует в самое ближайшее время.
Шум потока Деманд слышал давно, собственного говоря, в городе нашлось бы немного мест, куда не достигал рёв стремительно несущейся по камням воды, но вблизи эта торжественная музыка поражала воображение. Деманд невольно приостановился, любуясь стремительными струями, но от их бега закружилась голова, так что пришлось отвести взгляд и пуститься по берегу в поисках удобного для стирки места.
Почти бессознательно он свернул налево и пошёл по течению. Ему нравилось в долине, где тёплый климат позволял людям жить безбедно, но горы вокруг напрягали выросшего на плоских равнинах паренька, душа его привыкла к простору. Деманд решил, что хватит с него круч, стоит начать новую жизнь в иных пределах.
Подходящего спуска к воде всё не попадалось, он машинально шагал дальше. Где брёл по тощему дёрну, где карабкался по влажным кручам, но в итоге нашёл замечательное местечко. Наверное, захватив с собой корзину снеди (невольно сглотнул), он с удовольствием провёл бы здесь время с приятной барышней за любезным сердцу разговором, но поскольку ни одного из вышеназванных ингредиентов в распоряжении не имелось, решил, что и для стирки этот уголок сгодится.
Скалы образовали уютную нишу, где на пригретой солнцем полянке пламенели цветы, склонились, отяжелев от ягод кустарники, а до заводи с чуть медленнее чем в прочей реке бегущей водой можно было добраться, не рискуя свалиться в поток.
Недолго думая он разделся догола, сполоснул сначала мало пострадавшую от грязи рубаху, расстелил её на припёке, а потом взялся за штаны и сапоги. Мылящихся растений поблизости не нашлось, он попытался затереть самые неопрятные пятна чуть шероховатыми, обточенными водой камнями. Получалось неважно. Впрочем, результат на первый раз удовлетворил. Деманд пристроил штаны на просушку, а потом набросился на так желанную сейчас пищу.
Ягоды ещё не созрели полностью даже в этом тёплом уголке, заметно вязали во рту, но он знал по опыту, что так быстрее обретёт чувство сытости, даже если наестся понарошку, а не всерьёз. Набив брюхо, Деманд уселся на травку и под неумолчный шум воды задумался о будущем.
До сих пор ни разу не приходилось самому распоряжаться своей жизнью, всегда руководили старшие и он не то чтобы растерялся, но обнаружил, что стоит на самом краю неведомого пока поля деятельности. Вероятно, на нём росли, где пусто где густо, способные прокормить неприхотливого парня колоски, но как приступить к поиску, он пока не сообразил. Для начала следовало прикинуть собственные навыки и достоинства.
Деманд знал крестьянскую работу и за три года не разучился её делать, мог быстро, имея первоначальный опыт, освоить несложное ремесло, но после обучения в настоящей школе душа жаждала большего. Горизонт раздвинулся за счёт полученных знаний и прочитанных книг.
 
Собственно говоря, именно за последнее он был особенно благодарен магам. Едва научившись складывать буквы в слова, открыл для себя огромный разнообразный мир, помещённый на печатные страницы. Преподаватели не мешали, поскольку чтение не вредило занятиям, и Деманд проглатывал книгу за книгой, не всегда хорошо понимая написанное, но стремясь усвоить как можно больше чужой восхищавшей его премудрости.
Романы про рыцарей и прекрасных дам мало занимали воображение, зато науки, коих люди, оказывается, придумали множество, завораживали внятной красотой. Он ужасно жалел, что на занятиях в классе этих материй касались так редко. Впрочем, большинство однокашников не стремилось погружаться в пучину знаний, твёрдо веря, что магический дар поможет в жизни больше, чем точные факты.
Прикинув накопленные навыки, Деманд с грустью признал, что начитан весьма поверхностно, хотя и во многих вещах сразу. Об этом говорил и ректор, благожелательно поощрявший юную любознательность. Наверное, следовало выбрать одну отрасль и полностью посвятить себя ей, но он ведь тоже предполагал все три года, что станет магом и неплохо устроится в этой жизни без сторонних умений. Предстояло пережить крушение надежд и начинать всё сначала, но тепло, сытость, ясный день, уже начинавший клониться к вечеру — всё ободряло и внушало надежду. Деманд решил, что разбираться станет по мере необходимости. Выйдет в большой мир, и что-нибудь он ведь предложит хотя бы для начала. Осмотрится, а повезёт, так сыщет подходящего товарища, чтобы не в одиночестве преодолевать беды, там и сытное поприще обретется. Живут же на свете люди, не обладающие магией, таких вообще большинство.
Рубаха почти высохла, а на штанах он обнаружил пропущенное грязное пятно, да ещё красовавшееся на самом видном месте. Пришлось опять спускаться к воде, Деманд решил заодно помыться, чтобы не источать зловоние, когда выйдет к людям.
Осторожно зашёл в реку, на мелкую воду и уже склонился к ней, чтобы выполоскать из ткани грязь, когда услышал с берега отчётливый девичий смех, словно милые барышни притаились в кустах и подсматривали из безопасного укрытия за незадачливым парнем. С дамским полом дел он имел мало, ухваток верных не знал, да и отчаянно застеснялся непотребного вида, потому невольно отшагнул дальше в реку, чтобы прикрыться водой, но ступня попала на осклизлый камень, подвернулась. Деманд опрокинулся и опомниться не успел, как оказался на глубине.
Плавать он не умел, но единственные штаны — главное достояние — уносились вниз по течению, и он, не раздумывая, кинулся следом. Холодная вода повлекла, притопила, потом вновь выкинула на поверхность. Деманд отчаянно работал руками, надеясь, что усердие заменит отсутствующий опыт, догнал-таки одежду, вцепился намертво в грубую ткань, но даже помыслить не успел о том, как теперь выбираться на берег. Река тащила прочь, не спешила отпускать добычу. Берега в тумане брызг казались неимоверно далёкими, недостижимыми. Деманд рванулся сам не понял к какому из них, лишь бы ощутить под собой спасительную твердь, но не справился с задачей. Вода разгулялась всерьёз. Поток подбросил, развернул и, видимо, шарахнул головой о камень. Деманд успел ощутить боль, а потом сознание померкло.
  
Глава 7 Кира
 
Кира проснулась среди ночи. Точнее, её выбросило из яркого необыкновенно правдоподобного видения. Сердце стучало часто, ладони повлажнели, болела голова и вообще самочувствие оставляло желать лучшего. Слишком вжилась в роль парня из ночного кошмара? Увиденное даже не тускнело в памяти, как это живо случается с обычными снами. Так и стояли перед внутренним взором едва прогретые жарким солнцем склоны невысоких гор, бурчала на перекатах непокорная река, в ноздри били чужие запахи, в лёгких словно стояла попавшая туда при утоплении вода. Погиб ведь тот парнишка из сна? Его нелепые телодвижения Кира воспринимала как свои собственные, изо всех сил пыталась совместиться с несчастным полностью, чтобы посодействовать его спасению давно приобретёнными навыками. Она-то плавала хорошо.