Демон движения
____________
* Среда (фр.).
- 164 -
жизни, которого, несмотря на выдающиеся способности, во всем опережали ловкие посредственности, ни с того ни с сего становился сильной личностью, предприимчивой и упорной. «Трус душой и телом» нежданно превращался в скорого на оскорбления скандалиста, который даже мог быть опасным.
Во время поездок Годземба не раз становился участником любопытных приключений, из которых выходил победителем благодаря своей задорной и неуступчивой позиции. Какой-то ехидный свидетель одного из таких скандалов и в то же время его хороший знакомый, посоветовал ему улаживать все дела чести только в поезде, и только на полной скорости.
- Mon cher* стреляйся всегда в вагонных коридорах; ты будешь драться как лев. Как Бог свят!
Однако искусственное усиление жизненной энергии впоследствии фатально сказывалось на здоровье: чуть ли не после каждой поездки он болел, после минутного всплеска психофизических сил наступала гнетущая реакция. Несмотря на это, Годземба очень любил ездить поездом и не раз придумывал себе вымышленные цели путешествия, лишь бы только опиумизироваться движением.
И вчера вечером, садясь в скорый до Б., он не знал точно, зачем едет; даже не задумывался над тем, что будет делать сегодня ночью в Ф., где через несколько часов его должен был выбросить поезд. Пустое. Почему это должно было его беспокоить? Вот он удобно сидит в теплом купе, смотрит через окно на мелькающие мимо него пейзажи и едет, мчится со скоростью сто километров в час.
-------------------------
На улице тем временем совсем стемнело. Ток, пущенный невидимой рукой в грушевидную лампу под потолком, залил помещение ярким светом. Годземба задернул занавеску, повернулся к окну спиной и посмотрел вглубь купе. Поглощенный наблюдением за медленно погружавшимися во мрак окрестностями, он до сих пор не заметил, что на
____________
* Мой дорогой (фр.).
- 165 -
одной из станций в вагон зашли два человека и заняли свободные места напротив.
Теперь, в желтом свете лампочки он обнаружил своих vis-a-vis* попутчиков. Вероятно, это были молодые супруги. Мужчина, высокий и щуплый, с темно-русыми волосами и коротко подстриженными усами выглядел лет на тридцать с небольшим. Из-под четко очерченных бровей смотрели светлые, веселее и добрые глаза.
Всякий раз, когда он обращался к своей спутнице, искреннее, открытое, чуть удлиненное овальное лицо украшала милая улыбка.
Женщина, тоже блондинка, только более светлого опенка, была небольшого роста, но хорошо сложенная. Буйные густые волосы, незатейливо скрученные в две толстые косы на затылке, обрамляли маленькое, свежее и симпатичное личико. Короткое серое платьице, стянутое скромным кожаным пояском, подчеркивало обольстительную линию бедер и упругих девичьих грудей.
Оба были с ног до головы покрыты дорожной пылью: очевидно, возвращались из похода. От них исходило очарование молодости и здоровья, свежесть горного воздуха, та своеобразная аура, которую приносят с собой с вершин уставшие туристы. Были заняты оживленной беседой. Кажется, они делились друг с другом впечатлениями от похода, в который ходили вдвоем, так как первые слова, на которые Годземба обратил внимание, относились к какому-то неудобному приюту на вершине.
— Жаль, что мы не взяли с собой шерстяное покрывало, знаешь, то, что в красную полоску, — сказала маленькая пани. — Было немного прохладно.
— Стыдись, Нуна, — упрекнул ее улыбающийся спутник. — Нельзя признаваться в подобных слабостях. Моя папиросница у тебя?
Нуна, погрузив руку в дорожную сумку, достала из нее требуемый предмет.
— Есть, но, кажется, она пустая.
____________
* Лицом к лицу (фр.), здесь — находящихся напротив.
- 166 -
- Покажи!
Открыл. На лице появилось разочарование страстного курильщика.
- Печально.
Годземба, которому тем временем уже удалось несколько раз поймать взгляд пикантной блондинки, воспользовался случаем и, вежливо склонив голову, протянул свой богато оснащенный портсигар.
- Могу ли я услужить?
Тот, отвечая на поклон, вытащил одну сигару.
- Стократно благодарю. Впечатляющий арсенал! Батарея на батарее. Любезный пан предусмотрительнее меня. В следующий раз надо получше запастись в дорогу.
Прелюдия к знакомству оказалась удачной; непринужденный разговор потек гладким, широким руслом.
Супруги Раставецкие возвращались с гор после восьмидневного похода, совершенного частично пешком, частично на велосипедах. Дважды их заливал в теснинах дождь, один раз заблудились в каком-то ущелье без выхода. Но, несмотря на это, в конце концов успешно преодолели невзгоды, и прогулка оказалась превосходной. Теперь они возвращались по железной дороге, порядком измученные, но в прекрасном настроении. Они бы провели еще неделю среди хребтов Восточных Бескид, если бы не нивелировочные труды инженера; в ближайшем будущем Раставецкого ждала куча работы, которую он прервал лишь на короткое время, чтобы немного отдышаться. Возвращался охотно, поскольку любил свою профессию.
Годземба лишь урывками слушал объяснения, которые ему наперебой давали инженер со своей женой; его куда больше привлекали телесные прелести пани Нуны.
Нельзя было назвать ее красивой; она была лишь невероятно милая и безумно привлекательная. От этой пухленькой, немного приземистой фигуры струились чары здоровья и свежести, чувства беспокоила обольстительность ее тела, пропахшего ароматами диких трав и чабреца.
С первого взгляда ее больших голубых глаз он почувствовал непреодолимое влечение к ней. Было это тем уди¬
- 167 -
вительнее, что она не соответствовала его идеалу: он любил сильных, статных, решительных брюнеток, стройные фигуры, римские профили — пани Нуна же принадлежала к совершенно противоположному типу. Впрочем, Годземба обычно не отличался порывистостью, он был скорее холодной натурой, сдержанным в интимной жизни.
И все же ему хватило лишь раз пересечься взглядами с женой инженера, чтобы разжечь в себе потаенный жар вожделения.
Поэтому смотрел на нее огненным взглядом, пылко следил за каждым ее движением, каждой сменой позы.
Неужели она что-то заметила? Однажды перехватил застенчивый взгляд, брошенный украдкой из-под шелковистых ресниц, а затем опять показалось, что заметил на пунцовых, сочных, как вишни, губах предназначенную ему улыбку, исполненную веселой гордости и скрытого кокетства
Это его воодушевило. Начал вести себя смелее. В течение разговора медленно отдалился от окна и незаметно придвинулся поближе к ее коленям. Чувствовал их рядом со своими, ощущал их приятное тепло, лучившееся сквозь серое шерстяное платье.
В какой-то момент, когда вагон немного наклонило на повороте, их колени встретились. Несколько секунд впитывал сладость прикосновения — прижался крепче, притерся и тут с неописуемой радостью почувствовал, что ему отвечают взаимностью. Это было случайно?
Однако нет. Пани Нуна не отодвигала ноги; напротив, она положила одну на другую таким образом, что слегка приподнятое бедро заслонило от мужа чересчур наглое колено Годзембы. Так они ехали долгое, восхитительное время..
Годземба был в отличном настроении. Сыпал, как из рукава, шутками, запускал фейерверки пикантных или изысканно подаваемых острот. Жена инженера то и дело взрывалась каскадами серебристого смеха, которые открывали во всей жемчужной красоте ее ровные зубки, полупрозрачные и немного хищные; движения ее точеных бедер, сотрясаемых дрожью веселья, были мягкими, кошачьими, почти сладострастными.
- 168 -
Щеки Годзембы порозовели, в глазах пылали жар и упоение. От него исходило неодолимое очарование вожделения, он стремительно втягивал ее в свой чародейский
круг.
Раставецкий разделял их обоюдное веселье. Какая-то непостижимая слепота все плотнее заслоняла от него двусмысленное поведение попутчика, заставляла с каким-то странным пониманием смотреть сквозь пальцы на возбуждение жены. Может быть, он никогда не имел оснований подозревать Нуну в ветрености и потому верил ей безоглядно? Может, он до сих пор не был знаком с демоном плоти, таившимся под покровом простоты; до сего момента не ведал тайного разврата и фальши? Роковые чары распростерли над этим человеческим треугольником свою власть и гнали на неверные пути сумасбродства и беспамятства — проглядывая в спазматических подпрыгиваниях Нуны, в налитых кровью глазах ее обожателя, сводили в сардонической гримасе губы мужа.