Утилизация (СИ)

— Вы не замужем?
— Нет.
— У вас в графе отец прочерк, — прокомментировала девица, подняв брови домиком. — Я правильно поняла?
— Да.
— Отчество Марии — Юлиановна? Отец Юлий?
— Это не отчество, а матчество.
— В смысле…?
— Матчество. Производное от Юлия. У моей дочери матчество.
Девица вытянула губы трубочкой. Её удивление было неподдельным.
— Первый раз слышу, — пробормотала она под нос. — Извините, проконсультируюсь с начальницей.
Девица подняла трубку, цокнула по кнопкам ногтем двузначный стационарный номер.
— Ираида Павловна, у меня вопрос. Женщина просит внести в свидетельство матчество. Матчество, — повторила громко по слогам, — по имени матери. Так можно вписать? — прослушала ответ и кивнула головой. — Спасибо, — положила трубку, переключилась на меня с неестественной улыбкой. — Сейчас всё сделаю.
Через несколько минут я вышла из кабинета со свидетельством о рождении дочери, сделав, как я полагала, ещё один шаг к свободе. В молодости я даже представить не могла, что буду, как чумы бояться отца своего ребёнка. Белые единороги на полном скаку пронеслись мимо, оставив меня в куче дерьма от своей жизнедеятельности.
Варианты развития событий я знала. Спасибо девчонкам, просветили. Если новоявленный папаша пойдёт войной, то меня ждёт суд по установлению отцовства, генетическая экспертиза и наезд от органов опеки. Если это произойдёт, я должна представить доказательства, по которым суд может отклонить притязания отца.
Хотелось мне этого или нет, но я стала во главе своей маленькой семьи. Какой бы жалкой и слабой я не была, как бы не корчилась в сомнениях, не стонала и не плакала, не тряслась от надвигающегося ужаса, я обязана принять вызов.
  
**
 
Больно и обидно сознавать, что никто не поможет, не возьмёт часть забот на себя, не пожалеет. Одинокой путницей с младенцем на руках придётся брести среди толпы, изображая уверенность, которой нет и в помине. Опустошение погребло все мои благие намерения: искать подработку, предложить услуги бывшим коллегам, подать на выплаты, посмотреть, какие льготы положены матери – одиночке. Ничего из этого списка я не сделала, провела весь день рядом с дочерью на кровати. Меня словно отбросило в начало игры в прежнее состояние.
Бродить внутри себя, как топтаться в трансе по кругу под зомбирующие удары бубна. Ощущение вины, никчёмности, бессилия, опустошённости накатывали мутными волнами снова и снова. Требовалась хоть какая-нибудь поддержка извне, чтобы разорвать парализующий волю круг.
Я набрала Лизу. Она почти мгновенно взяла трубку, словно ждала звонка.
— Привет. Что случилось?
Сразу в яблочко. Я ещё слова не сказала, а она уже поняла, без причины не позвоню.
— Бывший приходил. Боюсь, снова появиться. Он на меня как пылесос действует. Сил нет, ничего делать не могу.
— Не хочешь созвониться с Андреем?
На секунду я замерла. Странное предложение.
— Зачем?
— Андрей хоть рядом постоять может, если что. Пуганёт твоего, тот и свалит в закат.
Лиза, видимо, забыла, при каких обстоятельствах мы познакомились с Андреем. Он не сделал для неё ровным счётом ничего. Откуда такое доверие?
— С ним опасно связываться. Служит охранником, водится с этими…
Лиза неожиданно перебила меня.
— Юля, он тренер по греко-римской борьбе, просто летом в лагере подрабатывает.
Новость поразила. В моём воображении Андрей как минимум был из органов или работал в пенитенциарной системе.
— Он детей тренирует?
Я вспомнила спортивные кульбиты Андрея у костра.
— Конечно. А ты его в монстры записала?
Доверять словам Лизы было так же опасно, как нырять в незнакомом месте. Мама рассказывала, как мой дядя – отличный пловец залихватски нырнул перед толпой девушек и сломал шею. И всё же…
— На всякий случай сбрось контакт.
Зря попросила, Андрею я не позвоню.
— Он, кстати, спрашивал про тебя. Переживал. Я сказала, что ты в порядке.
— Балаболка ты, Лизавета.
— Ага. Девчонки чат организовали, делимся там друг с другом. Не хочешь к нам?
 
Конечно, хочу! Но…опять это ненавистное «но». Там Ирочка! Она будет читать мои стенания и злорадствовать. Одна эта мысль отбивала всякое желание быть в чате.
— Думаю, не стоит.
Известие о чате вывело из равновесия. Опять я оказалась за бортом, хотя к девчонкам питала самые тёплые чувства.
— Ой, у меня звонок на проводе, — затараторила подруга. — Перезвоню.
— Не надо. Пока.
Находясь в угнетённом состоянии, Лиза умудрялась поддерживать меня, спасла от насилия, в любых обстоятельствах оставалась на моей стороне. Наша случайная встреча обернулась привязанностью, эмоциональной близостью, душевной заботой. Не так давно я скрипела зубами, глядя на её картофельное платье, а сейчас расчувствовалась как сентиментальная столетняя старушка, вспоминая наши похождения в заброшенном лагере.
Простой разговор с Лизой потушил костёр сомнений, разогнал мысли – зомби вокруг него. Пространство внутри очистилось. Ещё толком не зная, с чего начну строить свой мир, я увидела мостик над пропастью, по которому шаг за шагом буду идти к незнакомой, но такой желанной твердыне.
Тёмно-лиловые сумерки окутали пространство за окном фосфорическим светом, скрыв чёткие очертания, оставив огни освещения как призраки, блуждающие в заколдованном царстве.
Глядя на мирно спящую дочь, я ощутила тихое умиротворение. Мы справимся. Мы обязательно справимся.
  
Глава 24. Незавершённый гештальт
 
Никогда я не мечтала о супер – пупер самостоятельности и независимости, как и не воображала, что буду сидеть за спиной мужа и вести домашнее хозяйство. Я по-обывательски хотела обычную семью и детей, но где-то в мечтах допустила ошибку, как говорят гуру, не конкретизировала картинку. Дочь появилась, но все заботы легли на меня одну.
Пособие составляло чуть больше четырёх тысяч, накопления таяли как снег на весеннем солнышке. Остро встал вопрос финансов. Я перешла на овсянку и гречку, два памперса днём и один ночью для Маши, но это не решало проблемы. В моём случае отказ от алиментов не был упрямством или актом зашкаливающей гордости, речь шла о нашей безопасности, как ни прискорбно об этом говорить.
Меня колотило от одной мысли о появлении этого человека в моём пространстве. Мистические раздумья о привороте, колдовстве и прочих оккультных ритуалах не раз посещали голову. Но ответственность за жизнь ребёнка требовала забыть о бесполезных, отнимающих силы «почему и за что». Время лежания на кровати безвозвратно ушло в прошлое, туда не стоило ни возвращаться, ни заглядывать. Получилось так, как получилось.
Когда я немного пришла в себя, закинула на сайты фрилансеров свою анкету и предложение: я готова была писать тексты, сценарии, корректуры, посты для соцсетей, составлять резюме и придумывать слоганы. Чем-то подобным я уже занималась, а если не занималась, так собиралась освоить.
Цену поставила минимальную. Первый заказ поднял во мне бурю восторга, я хотела прыгать и орать от счастья, как когда-то я прыгала до потолка от известия о том, что мою детскую пьесу захотел поставить профессиональный театр. От бешеного порыва спасла беззаботно агукающая Маша, я не хотела испугать её.
Жизнь налаживалась. Заказы стали поступать, прежняя тревога, дамокловым мечом висевшая над головой, ушла, я понемногу справлялась с новым расписанием. Свободного времени оставалось чуть, пришлось поступиться прогулками с дочерью, они стали кратковременными до магазина и обратно, плюс на лавочке перед домом, если погодка шептала.
Машенька мало капризничала, она вообще была спокойной, тихой девочкой. В нашем доме не звучали раздражённые голоса, громкая музыка, бьющие по ушам рекламные паузы из телевизора. Жизнь понемногу входила в спокойную колею. Кроме редких звонков матери никто не беспокоил, кажется, у бывшего к моей искренней радости появился другой объект интереса. Надо сказать, девушка возникла на горизонте еще в мою бытность рядом с сожителем. Думаю, кольца, которые он купил на нашу свадьбу, ему вскоре пригодятся, если и не уже.