Чисто убойное дело
– Ми-ми-мо! Мо-ми-мо! – разминал свой голосовой аппарат ведущий артист.
Неожиданно дверь в гримёрку распахнулась и появилась главная героиня сказки – Настенька. На ней был простой сарафан, вышитая рубашка, а голова повязана платком. В гримёрке было полутемно, горела только настольная лампа, поэтому Головко не сразу узнал Яну. А когда узнал, то от удивления с размаху плюхнулся в кресло.
– Яна?! Почему ты в костюме Насти?
Цветкова на всякий случай спросила:
– А Насти нет?
– Я сегодня ее не видел. Десять минут до начала. Где Абрикосова? – заволновался Иван Демидович, вставая и приближаясь к Яне. Тут он внимательно посмотрел на дочь: – Почему ты в ее костюме? Случилось что? Да не молчи ты, а то я с ума сойду!
– Настеньку буду играть я.
– Ты? – На Головко было страшно смотреть. – Почему?
– Ты перестал соображать?
– Потому что я перестал пить! Такая вот взаимосвязь прослеживается. Я так расстроен! Можно я выпью? Вся карьера летит в пропасть.
– Нет! – твёрдо заявила Цветкова. – Я здесь, чтобы заменить Настю и не дать погибнуть твоей карьере.
– А где же Абрикосова?
– Послушай, я тебе потом всё объясню. Сейчас не стоит терять время даром. Был третий звонок. Пора. – Яна резко повернулась к двери и неожиданно услышала позади стон.
Иван Демидович держался двумя руками за лицо, а между пальцев струилась кровь. Яна бросилась к нему:
– Что случилось?
– Коса…
– Что коса?
– Ты меня огрела, словно дубиной. Я тоже не понял сразу. Ты махнула головой, а твоя коса ударила меня по носу. – Иван Демидович ухватил Яну за косу. – Она такая твёрдая, тяжёлая и… ледяная! Что это?
– Прости меня, я выбежала из дома с мокрой головой и постояла на морозе, она заледенела, наверное. – Яна бросилась к гримировочному столику, схватила пачку салфеток и дала отцу. – Вот возьми.
Тот тяжело опустился на стул.
– Ой, не ко времени всё это. В глазах прямо звезды рассыпались. Ну ты даёшь. Ледяная коса – страшное оружие сиротки. У меня затылок ломит, наверное, давление подскочило.
– Что делать? Может надо «Скорую»?
– Что ты! Какая «Скорая»? Иди… Сейчас твой выход! Я ко времени моего появления на сцене буду в порядке. Только не угробь своей косой моих коллег. Столько лет вместе, мне их будет жаль!
– Иду-иду! – сказала Яна, меняя окровавленные салфетки. – Пень волшебный – это еще роль Егора Валериановича? – спросила она.
– А как же! Он же дуб, он же яблоня с молодильными яблоками, леший, водяной, куриные ноги избушки…
– Сколько же ему лет?
– Точно не знаю, кажется девяносто.
– Ого! Ну, ладно. Пошла.
– С богом, – булькнул вслед дочери ведущий артист, временно выведенный Яной из строя.
Конечно, Яна не обладала железными нервами. И поэтому отвечала на вопросы артистов за пять минут до начала спектакля с большим волнением. А всех, естественно, волновал вопрос: почему Цветкова решила выйти вместо Абрикосовой? И где сейчас Настя Абрикосова, почему она не явилась на спектакль? Яна решила не морочить всем голову затейливыми рассказами, а сказала просто: «Меня попросила о замене сама Настя. Я согласилась. Все подробности будут потом».
– А где твой отец? – спросила с тревогой Яну ее мама, Валентина Петровна, одетая в костюм мачехи. – Пьёт в гримёрке?
– Мама, давай не сейчас. У вас же перемирие!
– Откуда ты знаешь про перемирие? – удивилась Валентина Петровна.
– Отец сказал. Он сейчас придёт. Не волнуйся.
– Приготовиться! – громко объявили по внутренней связи.
– Полный зал! Полный зал… А комиссия? Комиссия пришла… – раздалось последнее шушуканье за кулисами и заиграла музыка.
Открылся занавес и началось первое действие. Яна посмотрела в зрительный зал – и лучше бы она этого не делала! В третьем ряду на лучших местах она увидела Мартина, а рядом с ним Ольгу Федосеенко. Интересно, что они забыли на детском спектакле провинциального театра? Ишь, воркуют как голубки, склоняясь друг к другу головами. Вот тихонько засмеялись – весело им! Ну, Мартин, погоди! Как говорится «красный пролетарский серп сверкнёт над твоей башкой!».
Яна вышла на сцену и постаралась не смотреть в зрительный зал. Она была так зла, что ей стало просто нехорошо. Чтобы прийти в себя ей пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, словно она ныряла в воду. Постепенно она успокоилась и даже сорвала несколько раз аплодисменты зрительного зала.
После небольшого антракта она снова увидела Мартина в зале. Он уже был один, детский спектакль, видно, надоел его старой-новой пассии, и она покинула зрительный зал. А Мартин остался. Почему?
И тут Яна поняла. Скорее всего в комиссии находится какой-нибудь друг Мартина, который пригласил его на спектакль в роли независимого эксперта. Для кого-то мнение Вейкина важно, вот он и сидит, как приклееный к креслу. А подруга его не выдержала.
Яна дёрнула плечом, словно приняла решение.
– Сейчас мне надо сконцентрироваться только на роли, – сказала она себе. – Милая, глупая, наивная Настенька, но в то же время героиня, которая не побоится оборотня-медведя и наденет тому на башку ведро. А еще я должна понравится Морозке, иначе он превратит меня в ледышку.
И вот трагическая сцена, когда Настенька, убираясь у Морозко в ледяном тереме, должна дотронуться рукой до морозильного посоха.
Яна-Настенька пела песенку и подметала горницу, всё ближе и ближе приближаясь к страшному посоху, который забывчивый Морозко оставил в тереме Настеньке на погибель. И вот Настенька протянула руку к посоху, стараясь спасти птичку, севшую с лёту на макушку посоха, увенчанную пятиконечной блестящей звездой.
Птичка замёрзла и со звоном упала на пол, а Настенька вместо того, чтобы тронуть волшебную палку и замёрзнуть насмерть, стоит, открыв рот и пялится на посох, словно увидела чудо.
Яну посетило озарение.
Она увидела, что один конец на звезде отломан. А остальные все как один, напоминают предмет, который нашли в теле Аглаи Алмазовой.
Пауза несколько затянулась. В зале послышался сначала робкий шёпот, а потом и приглушенные крики:
– Дотронься до посоха!..
– Настя, умирай!
– Да что она, не слышит?..
– Падай, тебе говорят!
Артисты, столпившись за кулисами, тоже шипели:
– Янка, падай!
– Ты чего застыла, дура?
– Нет, я просто не могу… Дайте мне воды! Да падай же!
В этот момент Яна словно очнулась, плавно повела рукой и коснулась посоха. Зал замер. Яна покачнулась и красиво упала на спину, картинно откинув правую руку. Зал облегчённо вздохнул.
В этот момент на сцене появился Морозко и увидел распростёртую на полу Настеньку. Он сначала кинулся к ней, а потом к проклятому посоху. Но Настенька зашипела:
– Не трогай палку!
Морозко от неожиданности повернулся к ней и громко спросил:
– Что?
Зал замер. Потом кто-то хихикнул.
Но Головко нашёлся и патетически воскликнул:
– Что это?.. Кто это сделал?! – И потом, словно спохватившись, ударил себя по шапке: – Ах, я дурной, голова с дырой! Погубил Настеньку! Погубил голубушку!
Действие двинулось по проторённому пути. И вскоре сказка счастливо подошла к концу. Иван-Медведь, превращённый обратно в до́бра молодца, взял Настеньку за руку и немедленно позвал замуж. Ещё бы, с таким приданым! Та быстренько согласилась и было понятно, что в постылой семье отца она не останется ни минуты. Иван-бывший Медведь, облапил Настеньку и шепнул ей на ухо:
– Дождался, моя красавица! Обожаю финальный поцелуй! Слава богу, медвежью башку с головы снял, а то она линяет, волосы в рот лезут.
Яна немного отстранилась:
– Держи себя в руках! Никакого поцелуя, только одна видимость.
– Яночка, ну я тебя прошу…
– Не дай бог, хоть капелька слюны попадёт мне в рот, – отрезала Яна. – Давай целоваться, зрители ждут… – И она уткнулась ему куда-то в плечо.
Финальный поцелуй зрители одобрили и наградили артистов громом аплодисментов. Счастливые актёры выходили на поклоны несколько раз. Мачехе и Морозко даже преподнесли по букету жёлтых хризантем и это было очень трогательно. А вот Настеньку просто завалили букетами, у нее даже не хватало рук, чтобы их все удержать.