Исчезнувший убийца

— Она тоже не верит в то, что ее муж убийца? — хмыкнул Деверсон.
— Не перебивай. Я вспомнил, что у Вольрафа были контакты с какой-то фирмой по производству химических реагентов. Я приехал вчера сюда и довольно быстро узнал название фирмы. Выехал в Трентон и сумел найти там этого фотографа.
— Так сразу? — недоверчиво спросил Чарльз.
— Вот так сразу. Можно подумать, в Трентоне живет миллион человек. Этот фотограф — старик, эмигрант из Югославии, Видо Дренкович. Он честно рассказал мне, что слышал выстрелы и крики как раз в тот момент, когда Эдстрем говорил с ним по телефону. А это значит, что алиби у Эдстрема абсолютное. Понимаешь, он не мог быть убийцей.
— Хорошо. Предположим, что Эдстрем не виноват. Предположим. Тогда кто? Святой дух? Убийца стоял рядом с Анной Фрост, в пяти метрах от нее. Куда он исчез? Испарился? Ты что, хочешь, чтобы я серьезно поверил в дурацкую версию?
Виктор почувствовал, что начинает нервничать. Действительно, он об этом почти не думал, ему казалось главное — доказать алиби Эдстрема. Но кто тогда убийца? И что самое поразительное — почему в таком случае не сработали приборы, их электронная аппаратура, камеры?
— И, наконец, главное. Для чего убили Анну Фрост?
— продолжал Деверсон. — Кому была выгодна ее смерть? Если даже Эдстрему заплатили, я говорю если, — добавил он, заметив протестующий жест Виктора, то и тогда — кто именно заплатил, зачем?
— Ты не обидишься, если я расскажу тебе одну интересную историю? — спросил Виктор.
— Какую историю? — подозрительно покосился на него Деверсон. — Ты сегодня набит историями. Сначала, кстати, скажи, где этот твой фотограф?
— С минуты на минуту он будет здесь, — спокойно сказал Асенов, — история очень интересная. Вчера, когда я ехал в Трентон, на дороге меня едва не сбил темно-синий «Фиат», водитель которого явно не хотел, чтобы я попал в Трентон, к Дренковичу.
— Как это, чуть не сбил? Ты что, выходил на дорогу?
— Я обнаружил, что «Фиат» едет за мной и, остановившись, вылез на дорогу, узнать в чем дело. Твои соотечественники весьма любопытные люди. Они едва не раздавили меня, но преследовали от самого Нью-Йорка.
— А потом отстали?
— Да.
— И ты привез этого фотографа с собой? — почти с ужасом спросил Деверсон.
— Зачем? Он обещал сам приехать сегодня утром.
— А если эти люди действительно следили за тобой? Им будет невыгоден такой свидетель. Как ты думаешь, Виктор? — Чарльз в упор посмотрел на своего напарника, прищурив глаза.
— Не знаю, — Виктор подумал, — «Фиат» потом меня не преследовал. Я бы обнаружил слежку. Нет, за мной никто не ехал. Это точно.
— А этот «Фиат» прицепился к тебе только вчера?
— По-моему, да, но… — Виктор замялся, ища слова, — еще до этого на меня напали двое ребят. Может быть случайность. Но на грабителей они были мало похожи. Судя по всему, они хотели вырезать у меня аппендицит.
— Операция не удалась, — хмыкнул Деверсон, не сводя своего тяжелого взгляда с болгарина.
— Не удалась. Я «попросил» их не приставать. Кстати, попросил довольно вежливо.
— Они послушались?
— А что им оставалось делать?
— Ты доложил об этом случае руководству? — спросил Деверсон.
— Нет. Я, честно говоря, думал, что это обычное хулиганское нападение.
— А теперь так не думаешь?
— Не думаю. Судя по всему, я заинтересовал твоих любознательных сограждан. Или твоих бывших коллег.
— Не говори глупостей, Виктор. Если бы мои коллеги всерьез захотят убрать тебя, я не дам за твою жизнь и десяти центов, — сказал вдруг необычно серьезным тоном Деверсон. — Я думаю, тебя хотели испугать.
— А кто именно, ты подскажешь?
— Не знаю, — уклонился Чарльз, — во всяком случае, не мои бывшие коллеги, это точно. Значит так, — сказал он после небольшого молчания, — значит Эдстрем невиновен. Предположим на одну минуту, что это действительно так, хотя этого быть не может. Но зачем убили Фрост? По-моему, Виктор, нам надо проверить все дела этой лаборатории за последний месяц. Чем они занимались с Вальтером? Может быть, там мы найдем ключ к этой тайне.
 
— Но теперь веришь, что Эдстрем не виноват?
— Не знаю. Если не он, то я буду очень рад. Но я еще не сумасшедший. Этого не может быть, но, честное слово, я буду очень рад, если твои слова подтвердятся.
Резко зазвонил телефон, Деверсон поднял трубку.
— Да, — подтвердил он, — да, говорит Деверсон, что у вас случилось…?
По внезапно изменившемуся лицу Чарльза Виктор понял: что-то неприятное. Деверсон еще несколько раз сказал «да, понял» и осторожно положил трубку. Затем повернулся к Асенову.
— Ты уже догадался, что случилось? — спросил он глухим голосом.
— Нет, — ответил Асенов.
— Звонили из местного отделения полиции. Там работает один мой знакомый. Только что в районе Уильямберга неизвестным автомобилем сбит какой-то старик, прохожий. В кармане у него найден телефон с нашим номером. Пострадавший скончался по дороге в больницу, не приходя в сознание. Тебе все понятно?
Виктор вдруг вспомнил слова старого эмигранта: «Я всего боюсь в этой проклятой стране. Я очень боюсь».
— Быстрее одевайся, я вызвал дежурную смену. Едем к Генеральному Директору. Нужно рассказать обо всем, — Деверсон резко поднялся, — слишком много случайностей для одного случая. Разрази меня гром, но похоже ты прав — Карл Эдстрем не виноват. И все-таки, кто тогда убил Анну Фрост? — тихо прошептал он и, посмотрев на многочисленные приборы, добавил. — И каким образом?
  
X
 
Генеральный Директор не перебивал своих сотрудников, слушая порой сбивчивую речь Виктора Асенова и короткие, подтверждающие реплики Чарльза Деверсона. Лишь иногда длинные пальцы вытянутой руки выстукивали незаметную и едва слышную дробь на большом полированном столе. Большие запонки с инициалами выделялись на белых манжетах рубашки. Сотрудницы называли его самым элегантным мужчиной среди всех мужчин Организации Объединенных Наций, что почти абсолютно соответствовало его облику.
Уяснив суть проблемы, Генеральный Директор откинулся на спинку своего кресла. Задумался. Оба инспектора терпеливо ждали решения высокого начальства. Шеф повернул голову и посмотрел на своего заместителя.
— Ну, — спросил он, — вы все слышали?
Заместитель кивнул головой. Это был человек лет пятидесяти, с резкими, грубыми чертами лица, производивший впечатление тугодума. Немногие знали, что этот человек несколько лет возглавлял «голубые береты» из личного состава специальных сил ООН по поддержанию мира в Ливане и был дважды ранен. Его всегда полузакрытые глаза и спокойный домашний облик резко контрастировали с его блестящим умом и взрывным характером.
— Мы должны поверить вам, мистер Асенов, и не верить очевидным фактам? — спросил заместитель Директора, — боюсь, для следователя этого будет недостаточно. И для суда тоже. Нужно искать убийцу. Каким образом он проник в помещение, каким образом исчез. Наверно, нужно шире использовать последние достижния науки и техники, просмотреть все возможные варианты.
— Сделаем так, — решил Генеральный Директор, — прошу вас обоих, мистер Деверсон и мистер Асенов, заняться этим делом. Оставьте все свои дела и занимайтесь только последними делами Анны Фрост. Проверьте все, каждую страницу, каждый час ее работы за последний месяц. Обратите внимание на их совместную с Вольрафом работу. И постарайтесь найти ту «мозоль», наступив на которую, Анна Фрост стала лишним свидетелем или невольным участником событий. Вся необходимая помощь вам будет оказана, можете быть свободны.
Оба региональных инспектора вышли из комнаты. Тревожное чувство своей вины и беспокойство мучили Виктора. Его тревога усилилась бы тысячекратно, если бы он мог слышать разговор, который происходил в кабинете Генерального Директора после их ухода.
— Значит наши опасения подтвердились? — спросил Генеральный Директор.
— Да, — подтвердил заместитель. — Вальтер Вольраф умер от яда. Кому-то очень мешали эти двое людей — Вальтер и Анна. Мы сумели незаметно совершить эксгумацию трупа и абсолютно точно установить, что Вольраф был убит.