В августе 79-го, или Back in the USSR
– Катя, а ты знаешь, что всемирно известная фирма «Риббок» выпускает в Таиланде только левые кроссовки, а в Тайване – только правые.
– Почему?
– А чтоб работники не воровали.
– Ничего себе!
– А в Египте фрески заупокойного храма Рамсеса III рассказывают, как фараон приказал выплачивать каждому воину после битвы нехилую премию за каждого убитого врага. Доказательством должна была служить вражеская рука. Но среди египтян тоже были жулики: они отрубали руки у своих же павших товарищей. Тогда Рамсес повелел приносить зубы, и, естественно, многие мертвые египтяне остались без зубов.
И все же фараон нашел выход – он приказал приносить отрезанные члены врагов.
– Почему?
– Потому что члены египтян отличались от остальных – они, как сейчас у евреев и мусульман, были обрезанные.
– Как обрезанные?
– Ну, не совсем, конечно, у них, по обычаю предков, была отрезана крайняя плоть.
– Слушай, Артур, а тут играть перестало! – Регина прервала нашу познавательную беседу с Катей и протянула мне телефон.
– Батарейка села. Забыл вчера подзарядить.
– Жалко, классная музыка, я такую и не слышала никогда! Ладно, тогда пошли купаться!
Вода была чистая и теплая, девчонки стройные и загорелые, солнышко яркое – что еще советскому мужчинке надо? Глаз не раздражали навязчивые «бананы» и парашюты, слух не напрягали шумные скутеры и наглые торговцы, как на пляжах Джомтьена. Я поймал себя на том, что мне начинает здесь нравиться.
– Ну, Артур, ну не лежи просто так, расскажи еще что-нибудь!
– Да, Артурчик, расскажи анекдот!
– Хорошо, слушайте. Останавливает грузин-автоинспектор грузина-водителя и спрашивает: «Права есть?» Тот отвечает: «Ест!» – «Техосмотр есть?» – «Ест!» – «Аптечка есть?» – «Ест!» – «Огнетушитель есть?» – «Канэчна, ест!» – «А радио есть»? – «Ест!» – «Тогда включай». Раздаются звуки лезгинки, инспектор начинает танцевать, двигаясь вокруг машины, и кричит: «Что смотришь? Не видишь, тэбэ танцую?! Дэнги давай!»
Заливистый смех девчонок прервал громкоговоритель, висевший недалеко от нас на фонарном столбе. Бодрый женский голос пригласил первую смену питания на обед. Регина утащила нас в шикарную санаторную столовую и накормила вкуснейшим обедом. До вечера наша компашка валялась на пляже, купалась, а я и Катя даже поднимались пару раз в ее комнату в санатории и занимались там черт знает чем.
Глава 3
Женщины – странные существа: сначала их в постель не затащишь, потом не вытащишь…
Ближе к пяти часам я сослался на дела и засобирался домой – надо было записать катушку Рустаму. Я позвонил Алику, воспользовавшись телефоном администратора, и тот заехал за мной через двадцать минут. Забрав из камеры хранения ноутбук и получив в студии фотографии, я приехал домой и поставил магнитофон на запись. Сам прилег отдохнуть, чувствуя, что перележал на солнце.
Вечером, вручив Рустаму катушку и получив две тысячи рублей, перекусил чрезвычайно вредными, богатыми канцерогенами прибалтийскими шпротами и бутербродами с икрой. Запил все это «Тархуном», вспомнив вкус молодости. Поставил телефон на зарядку, посмотрел телевизор – шел фильм-балет «Галатея». Выбор программ был небогат, но зато вообще не было рекламы.
Приходил Леха, принес заказанные мелочи, получил деньги, новый заказ на продукты и, довольный, убежал. Я посмотрел в зеркало: надо срочно побриться, а то стал похож на террориста. Пришла соседка тетя Вера, не старая еще женщина, спросила, не надо ли мне чего.
– Тетя Вера, а где у вас в Анапе хороший сейф купить можно? – задал я, как мне казалось, неожиданный вопрос.
– А че его покупать-то? У нас в кладовке стоит, приходи и клади чего хошь, – просто ответила тетя Вера. – Мой Семен до пенсии главбухом в порту работал, а перед уходом на пенсию сейф списал. Он его домой и привез – хотел там сбережения хранить.
– Хранит?
– Нет, подсчитал, что в сберкассе выгодней.
– А сейф большой?
– Большой, несгораемый, килограмм триста весу будет! Да ты не бойся, Семен мой круглый день дома, телевизор смотрит, так что никто к нам не зайдет без спроса. Все в сохранности будет!
Каждый день ездить на вокзал надоело, и я решил посмотреть на сейф. Он действительно оказался неподъемным, старинным, с вензелями, с огромным кодовым замком. Шестизначный код можно было менять изнутри, как в камере хранения. Соседи вызывали доверие, и я решил хранить все свои богатства в сейфе, которому была гарантирована круглосуточная охрана. За пятьдесят рублей сейф был протерт чистой тряпочкой и сдан мне на месяц в доверительное пользование. Я набрал в качестве кода дату моего появления в Советском Союзе – «132008» и сложил в сейф свои сокровища.
Около семи часов вечера ко мне приехал довольный Марат – видимо, поездка оказалась сверхвыгодной, – но он тут же расстроился, услышав про Рустама.
– Но ты же обещал не отдавать записи неделю!
– Не боись, не отдам. Но ты сам виноват – нечего было жадничать! Всего семьсот рублей против двух тысяч! Ладно, не беспокойся, я тебя не забуду – буду чего-нибудь подкидывать. Вон «Чингисхан» обещанный лежит, и всего за тысячу рублей! Поторопись, через неделю у Рустама тоже будет, правда, уже за пять тысяч.
– Ладно, чего ж делать, – проговорил немного успокоившийся Марат, отсчитывая деньги, но не смог сдержаться и добавил: – Какой все-таки гад этот Рустам!
Мы заехали в какую-то кафешку за коньяком и поехали на комсомольскую дискотеку в дом культуры. У входа в зал, в фойе, стояла толпа желающих попасть на веселье. Марата, как и везде, здесь знали – он снабжал местных диск-жокеев новой музыкой, – и двое парней с повязками дружинников сразу же пропустили нас в зал. Дискотека была тематической – в лучших традициях советского времени. Большой полутемный зрительный зал, на сцене за столом, уставленным магнитофонами и усилителями, стоял ведущий и читал текст по бумажке. Половину зала занимали столики с белыми, из столовой, скатертями. За столиками сидел народ, пил лимонад, закусывая заварными пирожными, и с нетерпением ждал окончания тематической программы, посвященной творчеству Аллы Пугачевой. Ведущий говорил: «Сегодня она особенно хороша – длинное черное платье оттеняет, подчеркивает ее хрупкость, женственность. И поэтому так поражает, буквально захлестывает экспрессия, сила чувства, которым наполняет артистка песню – любовное признание. А потом вдруг на наших глазах элегантная женщина превращается в циркового клоуна – маленького, смешного, несчастного. С деревянными руками, которые, словно на шарнирах, падая, сгибаются в суставах. Пугачева поет песню Эмила Димитрова «Арлекино». Из старой, запетой песни (русский текст Б. Баркаса) она создает новеллу. Перед нами проходит жизнь циркового артиста. Смех сквозь слезы. И когда характерный – клоунский – смех вдруг сменяется трагическими интонациями, когда снята маска – сжимается сердце… Мастерство Аллы Пугачевой в этой песне заставляло вспоминать знаменитую «Маленькую балерину» Вертинского. А зал стонет, именно стонет, аплодируя.»
На большом экране меняются слайды, изображающие Пугачеву на конкурсе «Золотой Орфей». Хрупкая Алла – это приятное зрелище, я ее такой давненько не видел!
Нас посадили за столик с номером «8», накрытый на четверых, и Марат, пользуясь темнотой, плеснул в стаканы коньяка из красивой фляжки. Мы выпили и огляделись: в отличие от дискотек 2008 года, малолеток было немного, в основном за столами сидел народ в возрасте двадцати пяти – тридцати лет. Дискотеки в это время считались престижными мероприятиями, и билеты простым отдыхающим, естественно, не продавались.
Наконец тематическая часть подошла к концу, в зале прибавили света, и началась викторина. Викторины были моей слабостью – у меня в клубе, перед танцевальной программой, всегда проводилась интеллектуальная игра между столиками с розыгрышем главного приза – жареного поросенка. Я всегда сам подбирал вопросы для интеллектуальной игры или обменивался ими по Интернету с другими клубами и считался довольно сильным игроком.