Инквизиtor (СИ)

Не хотел вынимать член, обняв за низ живота, повернул к себе боком, прижал рукой, так, чтобы она никуда не ушла. Вытащил плед из-под себя, укрывшись, уснули вместе. Мирон никогда не засыпал раньше с женщиной, предпочитая уходить в свой мир после акта. От Анны бежать не хотелось, желал проснуться и снова вернуться в её лоно. Познать радости утреннего секса!
  
Эмоции
 
Вы свободны в проявлениях эмоций! Никогда не задумывались, что это доступно не всем?
Если эмоции владельца, словно стая хищных птиц, отпущенных на волю, приносят новую жертву обладателю, - таких носителей система поджимает практически с пелёнок, не дав возможности накопить потенциал. Никому не выгодно отпускать в свободное плавание тех, кто может в режиме волнения или переживаний взрывать лампочки активностью своего поля или отключать многоэтажный дом от энергоснабжения. Влиять на сетевые подключения, пробуждать грозовые облака на ясном небе, или разрывать тучи, пробуждая солнце. Вычислять и вести таких людей, формируя им иллюзию благополучия, тоже часть системы безопасности режима.
Рингтон в ночи разбудил Мирона. Осторожно, чтобы не потревожить спящую Анну, мужчина встал. Вытащил телефон из кармана джинсов, лежащих на полу. Тихо прошёл в ванну. Абонент неизвестен.
Ему обещали три дня выходных, но по факту, он по-прежнему остаётся в режиме круглосуточного напряжения, урывками находя возможность своей реабилитации. Головная боль пульсирующими ударами отображалась в висках. Встреча с вазой в квартире педагога не прошла бесследно.
― Слушаю! ― кратко ответил на звонок.
― Мирон, доброй ночи, это Александр из центрального отдела полиции. Срочно, до пересменки, приезжай к нам, Петра Сергеевича забери, пока не оформили. На проходной скажешь, что ко мне, выйду, всё объясню!
― Через полчаса буду! ― в телефоне раздались короткие гудки.
Глубоко вдохнул, включил кран, умылся холодной водой. Взгляд остановился на браслете с бирюзовой бусиной. Комплект? Или всё-таки не всё убрал после задержания Соколовой? Другой вопрос его сейчас интересовал больше. «Время три часа ночи, куда Апостола могло занести?»
Вернулся в комнату. Утренний секс придётся отложить до следующего шанса провести с Аней полноценную ночь.
― Анют! ― мужчина коснулся плеча спящей девушки.
Анна, отвернулась, натягивая на себя плед. Бесчеловечно прерывать такой сладкий сон, но выбора не оставалось. Погладил, девушка пробурчала в ответ что-то невнятное. Ему так хотелось лечь рядом, почувствовать нежность её кожи, прижать к себе.
― Аня, проснись, пожалуйста! Мне уезжать пора.
― Мирош, куда ты в ночь? Поспи ещё? ― открыв глаза, ответила протяжно. Раскинула руки, приглашая мужчину в свои объятья.
― У тебя таблетка есть от головной боли? ― с сожалением, что не может остаться рядом, Мирон спешно одевался.
― Случилось что-то? ― Анна, потирая глаза рукой, пристально посмотрела на мужчину. Поднялась.
― По работе вызвали, таблетка где?
Девушка обнаженная поднялась с кровати, напоминая своими соблазнительными формами о произошедшем накануне. Принесла стакан воды и таблетку, Мирон заказал такси в приложении. Поцеловала его в щеку.
― У кошки боли, у собачки боли? ― погладила его по голове.
Улыбнулся, наблюдая за тем, как Аня проявляет о нём заботу. Голая, с копной рыжих растрёпанных волос, она смотрелась сексуально и одновременно забавно.
― Спасибо, ты невероятно добра к братьям меньшим. Закроешь дверь за мной? Я позвоню вечером, ― головная боль не давала возможности попрощаться нормально.
За много лет несения службы в патрулировании города, Мирон, однозначно, имел гораздо больше, чем Апостол знакомых с «земли» (так называли отделы полиции у них). Пётр Сергеевич, привыкший к кабинетной работе, смутно представлял реальность за гранью документооборота и не особо разбирался в суете Облачного города. Учитывая, что вчера его вечер продолжился в борделе, сложно предположить, по какой причине начальник попал к сотрудникам другого ведомства.
 
Через решётку окна на проходной отдела на Мирона смотрел рядовой.
― Здравствуйте, я к Александру. Он предупредить должен был.
― Здравствуйте, документы предъявите! ― посмотрел водительское удостоверение. Не занося данные в журнал, нажал на кнопку открытия турникета. ― Второй этаж седьмой кабинет. Вас ждут.
Скрипнув тяжёлой дверью, миновал пустующую клетку для задержанных напротив окна дежурного. Прошёл по узкому коридору в поиске нужного кабинета. Поднялся по лестнице, постучал в дверь с цифрой семь.
― Входите!
Александр встал, вышел навстречу. Мужчины поприветствовали друг друга.
― Старлея дали? ― посмотрев на погоны, отметил Мирон. ― Поздравляю!
― Месяц уже как, спасибо! Как вы с этим чудиком работаете? ― сочувственно поинтересовался Саша.
― Так вроде не особо чудит он у нас… А где он, кстати?
― В допросной закрыл, чтобы не видели его лишний раз тут. Мирон, мы замнём это дело, никому не надо межведомственных конфликтов. Но в следующий раз - не факт, что смена будет моя.
― Что натворил? ― Мирон насторожился.
― Дебош в ночном клубе... Сопротивление при задержании! Ну, и он гашенный, по ходу. Экспертизу не проводил, чтобы не фиксировать. С администрацией клуба решайте сами.
― В смысле гашенный? Он не употребляет!
― Все с чего-то начинают. Пошли, сам посмотришь, ― старлей взял с письменного стола связку ключей.
Александр открыл дверь в допросную. Апостол, прикованный наручниками к стулу, дремал. Встрепенулся, услышав шум, поднял обезумевшие глаза на входящих.
― Я вам, суки, просто так не сдамся! ― рассматривая вошедших, попытался сообразить, где он находится. Дёрнулся корпусом вперёд: почувствовав резкую боль от стали на запястьях, остепенился.
― Пётр Сергеевич! Спокойно, это я ‒ Мирон! ― подойдя ближе, посмотрел в глаза начальнику.
― Ты что, заодно с биороботами? Ты же ‒ оборотень, объединились! Я так и знал, предатели! ― Апостол задышал часто, пытаясь вытягивать руки из наручников.
― Я вас домой отвезу! Всё хорошо! ― подчинённый смягчил интонацию.
― Ничего не хорошо, это восстание машин. Я знал! Они хотят забрать власть. Посмотри на него, ― шёпотом продолжил, ― они уже рядом! Они везде! Они и твой мозг поработят.
― Пётр Сергеевич, сейчас поедем домой, там отоспитесь, капельницу прокапаем, ― Мирон понимал, что в данной ситуации необходимо убедить начальника покинуть помещение спокойно.
Меньше всего ему хотелось бы созерцать трансформацию Апостола в присутствии третьих лиц и вызывать бригаду санитаров. Что стало причиной подобной ситуации разбираться будут потом.
― Могу его тут продержать до утра, но на пересменке придётся в журнал заносить… ― Александр крутил в руках ключи от наручников.
― Нет, этого точно не надо, сейчас успокою. ― Мирон, раздосадованный тем, что его вытащили из объятий девушки из-за этого всего, подошёл вплотную к Апостолу. ― Домой едем? ― спросил он строго.
Глаза начальника сузились, выражая недоверие. Зрачки расширились.
― Я просто так не сдамся! ― скалясь, произнёс Пётр.
― Сань, ведро есть? ― подойдя к старлею, спросил Мирон так, чтобы Апостол не слышал.
― Организую, ― Александр направился к двери.
― Воды холодной набери. Другого выхода не вижу.
Через двадцать минут мокрый, дрожащий Пётр Сергеевич пил горячий крепкий чай. Пытаясь сообразить, что произошло, и как он оказался в наручниках в отделении? Рассматривал обстановку, вгрызаясь глазами в синие стены и решётку на окнах.
***
― Лен, вор твой Апостол и должен или на зоне закончить или в дурке. ― Егерь пытался за завтраком убедить Елену в своей правоте.
― Мне без разницы. Мне нужен адрес моей дочери, ― Елена варила кофе. ― Если вор, его итак возьмут рано или поздно.
― Ты до сих пор не поняла, почему жила столько лет в энергетической клоаке?
― Как ты докажешь, что он фабриковал дела и обвинял невиновных, подводя их под ордалии, и забирал энергию себе?