Изабелловая масть (СИ)

Что-то отдалённо схожее с болью, вспыхнуло внутри меня в тот момент, когда Виктор, притормозив на несколько секунд, с новой силой вошёл в меня. Так глубоко, что я заскулила, и моя рука молниеносно нашла его торс. Упершись ладонью в твёрдый пах, я попыталась остановить его. И… Господи! Судя по тому, что он замер, я была понята им.
— Прости, — влажный лоб коснулся моего плеча, — Прости…
Освободив мой рот, он опустил руку и нежно обхватил мою шею. Обвёл большим пальцем конвульсивно бьющуюся венку и, спустился к моему животу. Ниже… до тех пор пока не нащупал мой клитор. Невесомо коснулся его, задевая за живое. Мгновенно находя точку, с помощью которой так легко манипулировать женщиной. Медленно наматывал мелкие круги вокруг него, и снова начинал раскачиваться. Я задрожала от подступающей развязки. Мои колени затряслись от слабости. Если бы не его вторая рука… Он так крепко держал меня…
Виктор наполнял меня собой яростнее, чем прежде. Вбивался так, словно боялся, что испарюсь. Исчезну и он не успеет насладиться этой близостью. Невольно выгибаясь под его прикосновениями, я запрокинула руку, хватаясь за его шею и впиваясь ногтями в скользкую смуглую кожу.
Слышу как с его губ срывается злобное утробное рычание. Он близок. Кажется, близок так же, как и я. Сволочь. Ненавижу его.
Толчок за толчком. Рывок за рывком. Смешанное дыхание. Мне почти плохо. И почти не больно.
Я напрягаюсь, обхватывая своими стенками его член. Сжимаю его, чувствуя, как его пальцы лихорадочно играют с набухшим клитором. По моему позвоночнику пробегает горячая волна. Кипяток, заставляющий меня прерывисто застонать и, опустив голову, ощутить жар и влагу на своих бёдрах. Прислушаться к его рычанию в тот момент, когда его семя испачкало мои ягодицы…
А затем наступила тишина. Такая, чёрт возьми, оглушительная. Мне показалось, что от неё вот-вот лопнут барабанные перепонки.
А внутри пустота.
Что может быть хуже?..
  
Глава 27
 
Причудливые узоры плясали на стене, изображая, как мне казалось, то пожар, то морские волны. То когтистые ветки отдавали тень сквозь тонкие и старенькие занавески. Я смотрела на эти «танцы» не меньше часа. Демонстративно игнорируя Виктора и его поползновения в мою сторону, я всеми силами пыталась не поддаться эмоциям.
Я не произнесла ни слова с тех пор, как он, вспотевший и довольный, слез с меня после утоления своей ночной жажды…
Позволив себе всплакнуть, я вышла из комнаты и обтеревшись мокрым полотенцем, вернулась в спальню. Он ждал, что я заговорю… но я не могла произнести ни звука.
Я слишком устала на тот момент. И заснула едва моя голова коснулась подушки.
Утром меня разбудило мягкое и нежное касание к щеке. Это были его губы. Единственное чего мне хотелось: чтобы он оставил меня в покое.
Сейчас я просто ждала. Ждала когда он уедет. А я была уверена, что он уедет. Оставит он меня здесь одну или нет — неважно.
Спустя час его автомобиль скрылся в тени деревьев…
Отойдя от окна, я одела на себя вчерашнюю одежду и вышла из комнаты. Обошла небольшой дом, проверяя каждый угол и, убедившись, что я здесь одна, отправилась на кухню.
Он снова приготовил для нас завтрак.
Я отпила немного всё ещё тёплого какао и потянулась за тарелкой. Это была овсяная каша с добавлением какого-то варенья.
Мило?
Нет.
Мне казалось, что моя злость только нарастает. Я терялась в собственных эмоциях. Я даже разобраться в них не могла! Это было подобно пыткам…
— Доброе утро, — позади меня кто-то тихо откашлялся перед тем как поприветствовать.
Тяжело сглотнув, я повернулась и увидела перед собой знакомое лицо. Тот же охранник, что и в апартаментах: Михаил.
— Доброе, — буркнув в ответ, я тут же отвернулась. Насупившись, делала вид, что меня не беспокоит его присутствие. Хотя… его присутствие раздражало.
При свете дня этот дом уже не казался мне таким зловещим и безнадёжным. Пожалуй, Виктор даже был прав, назвав его безопасным. Пожалуй…
 
Соглашаться с этим было не так просто, но правде в глаза посмотреть всё же стоило.
Опустив голову на собственные ладони, я закрыла глаза. Что будет дальше? Что? Будет? Дальше?
— Михаил? — всё же обратилась к мужчине за своей спиной.
— Слушаю? — его голос был мягким и спокойным. Это… располагало. Совсем немного.
— Мне можно покидать этот дом? В вашем сопровождении? Я имею в виду город…
— Нет, — коротко ответил, качнув головой из стороны в сторону.
— Даже с вами? — переспросив, я нащупала пальцами ложку и стиснула её в кулаке.
— Даже со мной.
— А мой телефон? Где он? У вас?
— Уже нет.
— У Виктора?
— Здесь не положены телефоны.
— Почему? — я недоумённо вскинула брови.
— Потому что по ним нас легко будет найти. Вас легко будет найти.
Задумавшись, я отрешённо кивнула. Я ведь даже не подумала об этом…
— А если что-то случится? Если вдруг понадобится телефон? Что тогда?
— Вам надо позвонить кому-то? — Михаил сделал шаг в мою сторону и сложил на широченной груди свои исполинские ручищи.
— Мне надо связаться с семьёй. У нас был договор… и с сестрой… в противном случае они снова поднимут тревогу.
— Простите, — уголок его губ слегка дрогнул, — но подобных распоряжений не было. Так что, ничем не могу помочь.
Отчаянно уронив голову на стол, я тихо зарычала. Это была безысходность. Это было разрушительное чувство собственной беспомощности. Той самой, от которой хочется лезть на стену. Той самой, от которой хотелось сигануть с моста. Если бы он был…
Мне не очень хотелось есть, но, поджав подбородок, я всё же набрала в ложку каши отправила ту рот. Не распознавая вкуса, я проглотила еду и сморгнула скупую слезинку. Смахнула её с щеки кончиками пальцев и вновь погрузилась в себя.
Я могла угнать машину, но… я не умею водить автомобиль. Совершенно. Я никогда этому не училась и, откровенно говоря, боялась руля. Однажды попробовав сесть за штурвал, я едва не укатилась в кювет, чуть не захватив с собой на тот свет Максима.
Максим…
Поймала себя на мысли, что почти не вспоминаю о нём. Мои мысли кружат только вокруг одного человека. Того, кто превратил мою жизнь в подобие Ада.
— Виктор вернётся сегодня? — тихо поинтересовалась не поворачивая головы.
— Да, — так же тихо ответил Михаил.
— Скоро?
— К обеду будет.
К обеду…
А сколько сейчас? Я осмотрелась, надеясь найти здесь часы. Но нет…
— Сейчас девять, — пробасил Михаил, будто прочитав мои мысли.
— Спасибо.
Ещё несколько ложек и, бросив свой завтрак, я накинула на плечи пальто, обулась, и вышла на улицу.
Яркое солнце обманчиво шептало о том, что всё будет прекрасно. Оно давало ложные надежды. Я проследила за тем, как порыв ветра поднял вверх кучу листьев, разметая их в стороны. Они медленно осели обратно на землю, а я, тяжело вздохнув, так же медленно прошла вниз несколько деревянных ступенек.
Через несколько секунд услышала позади себя скрежет, оповещающий о том, что Михаил не оставит меня одну. Он будет следовать за мной по пятам серой тенью.
— Я могу побыть здесь одна? — спросила, понизив голос.
— Нет. — холодно произнёс за моей спиной.
Отлично…
Скривив губы, я злобно зыркнула на мужчину, отмечая про себя, что Михаил, кажется, и сам был не в восторге от сложившейся ситуации.
На мгновение я закрыла глаза. Глупо отрицать очевидное: мне не выбраться из этого захолустья самостоятельно. Мне оставалось только ждать. Покорно опустить голову перед Виктором и ждать его милости. Только он сейчас может вытащить меня отсюда. Только он способен вернуть мне прежнюю жизнь. Но прежде чем вернуть её, он должен отпустить.
Но он вчера промолчал. Промолчал, когда я задала ему вопрос!
Зачерпнув ботинком кучу пожухлой листвы, я сделала несколько шагов в сторону калитки. Если, конечно, дюжину сколоченных досок так можно было назвать. Михаил, конечно же, последовал за мной. Я оглянулась, замечая напряжение на его и без того суровом лице.