Изабелловая масть (СИ)
На дно.
Глава 25
Виктор
Я сильно сомневался, стоит ли ей говорить о том, что за её родными ведётся слежка. Пока рядом были мои люди, они были в безопасности. Во всяком случае, я на это очень надеялся. Остаётся её сестра. Девушка живёт со своим женихом и он, откровенно говоря, так же не вызывал во мне доверия. Хлюпик-айтишник, которого сдует ветром стоит только подуть штормовому ветру. Впрочем, как и Максим. Одно упоминание об этом мудаке вызывает во мне лютую злость. Мало того, что он трётся с дочерью своей начальницы за спиной Веры, так ещё и не моргнув глазом, соскочил с пьедестала поджав хвост, как только перед ним появился я. Его, кажется, не сильно беспокоила сама Вера. Он, скорее, больше переживал за свою собственную шкуру.
Но пока что я твёрдо намерен не ставить Веру в известность. Она и так казалась сломленной.
Сейчас девушка скрылась за дверью одной из комнат. Подавленная, она даже не смела взглянуть на меня. Отводила взгляд при каждом моём приближении. Чуралась так, словно я вот-вот сомкну пальцы вокруг тонкой шеи или приставлю ствол к её виску.
И… это меня убивало.
Я разжёг камин в комнате, где она пряталась, и принёс из багажника автомобиля несколько пятишек с водой. В доме заранее было подготовлено всё для удобства: полотенца, постельное бельё, одеяла, продукты и даже запасной генератор на случай неполадок с электроэнергией. Были небольшие проблемы с душем и туалетом, но в короткие сроки мы решили и этот вопрос.
— Голодна? — я опустился на край неширокой кровати, где Вера, свернувшись в клубок, копошилась в своей голове.
— Нет, — холодно ответила, снова не удостоив меня взглядом.
— Вер, — моя рука опустилась на изящную лодыжку, мягко обхватывая ногу и осторожно притягивая ближе к себе, — я знаю, что ты сейчас… в смятении. И понимаю, что во всех твоих бедах виноват только я. Но сейчас не лучшее время, чтобы отстраняться. Понимаешь?
— Что я должна понимать? — вопрос последовал слишком быстро. Почти застал меня врасплох. — Что рядом со мной находится человек, которого нужно обходить за версту? Кто ты? Чего ты ждёшь от меня, м?!
— Вер, — громко и протяжно вздыхаю, набираясь терпения.
— Что? — она приподнимается на локте, и обжигает взглядом мою роговицу. Мне захотелось зажмуриться, спасая глаза от жара, но я, сцепив зубы, просто двигаюсь к ней. А она продолжает: — ты сказал, что торговал людьми… что может быть хуже, Виктор? Скажи мне? Потому что я не знаю…
— Это было давно, — так себе оправдание. Потому что многие из тех, кто попал в рабство ни без моей помощи, до сих находятся там. Кто-то кормит червей… а я здесь.
— Давно? — её красивое лицо искажается в брезгливой гримасе, — а это имеет значение? Для чего? Секс-рабство? Попрошайничесво? Органы?!
Господи…
Не выдержав отвращения к себе в её взгляде, я опускаю голову и стискиваю переносицу пальцами, крепко зажмуривая глаза…
У меня нет ответа. Всё, что происходило после следки, было не моим делом. Меня волновали лишь деньги. Это был просто бизнес. Не более.
Это были чьи-то жизни. Раньше я об этом не задумывался. Нельзя было.
А сейчас, возможно, поздно. Я никогда не смою эту грязь с себя. Как бы ни пытался…
Я надеялся начать новую жизнь? Смешно, не так ли?
— Я не продавал людей на органы, Вера, — хрипло произношу, не поднимая головы. С остервенением разгоняю мысли, несущие меня в преисподнюю.
— Ты… ужасен, Виктор, — тихо произносит над моей головой, — ты самый ужасный из всех, кого можно было встретить. Ты заслуживаешь смерти. Ты понимаешь это? Как ты живёшь? Ты говорил, что умирал ни единожды?.. Наверное, Бог подготовил для тебя что-то особенное. Ты будешь сильно мучиться перед смертью…
Знаю.
— Хватит, — резко произношу поднимая голову, не в силах больше это слушать. Она права. Но слышать это из её уст… это было просто невыносимо.
Но я предполагал, что её реакция на правду будет именно такой. И… я почти смирился с тем, что Вера никогда так и не станет моей.
Она замолчала. Поджав губы, сдвинулась к изголовью. Прижалась спиной к прохладной древесине и обняла собственные колени. Смотрела на меня исподлобья.
Должно быть, ей полегчало. Я искренне надеялся на это.
Снова опустив голову, я растираю ладонями лицо, а затем поднимаюсь с кровати. Та тихо и жалобно скрипит, а Вера тут же запрокидывает голову, легонько ударяясь затылком о потемневшее дерево.
Мне жаль…
Выхожу из дома и выкуриваю на крыльце три сигареты подряд, надеясь, что это мне поможет. Не сработало.
Залез в машину, доставая одноразовый телефон, и звоню Климу, чтобы договориться с ним о завтрашнем дне. Затем избавляюсь от телефона и, схватив из багажника бутылку с коньяком, возвращаюсь в дом.
***Вера появилась передо мной спустя примерно час. Я был порядком пьян, если честно. Подняв взгляд, я не сразу понял, что она стоит в дверном проёме. Укутавшись в одеяло, она одарила меня снисходительным взглядом, а после посмотрела на стакан в моих руках. Кажется, я даже успел заметить усмешку на её полных губах.
— Решила составить мне компанию? — спрашиваю, перед тем как подняться с трухлявого дивана и взять со стола ещё один стакан.
— Я хотела умыться, — сухо отвечает, и поджимает губы.
— А… — ставлю стакан обратно, — умыться… или отмыться? Что именно? Отмыться от меня?
В голове проносятся воспоминания о том, как она убежала в душ после нашего первого секса.
— Я просто хотела умыться перед тем как заснуть, — её тон оставался ровным. Я бы даже сказал — успокаивающим. Слегка убаюкивающим. И… мне это не понравилось. Даже взгляд: отстранённый. Будто она впервые видела меня.
— Я покажу тебе, — процедил, злясь на своё, чёрт возьми, уязвлённое положение.
Пока она умывалась, я продолжал стоять у неё над душой. Сложив руки на груди, наблюдал за тем как Вера расторопно намыливает руки и вспенивает, чтобы умыть лицо. Я тяжело дышал, посылая нахер желание подойти к ней ближе и положить ладони на её бёдра. Рвануть на себя и прижать как можно крепче…
Она выпрямляется, срывая с крючка полотенце и, наконец, поворачивается ко мне. Вижу как тяжело она сглатывает накопившуюся слюну, и совсем немного пятится. Но… некуда.
— Дай мне пройти, пожалуйста, — робкая просьба. Мне показалось, или она говорила со мной как с психом?
— Тебе противно? — выпитый алкоголь запрещает мне вести себя как джентльмен. И, кажется, медленно я превращался в то самое животное, которое она так хотела во мне видеть.
— Я просто хочу, чтобы ты дал мне пройти. Это всё, — несмело произносит, облизывая губы, — не нужно искать подвох в моих словах… или какой-то скрытый смысл.
— Я не хочу, — опускаю взгляд на её шею. В ярком свете лампочки я вижу как бьётся голубая венка под бархатистой кожей. — Я хочу, чтобы ты осталась.
— Ты пьян, — Вера делает попытку обойти меня, но моя рука машинально перехватывает тонкую талию. — Пусти…
Она дёргается, в надежде избавится от моих поползновений, но это только подстёгивает.
— Останься, — может, где-то в глубине души я хотел, чтобы это звучало как просьба, но…
— Виктор, пусти! — злобно рычит, снова отталкивая, но я едва ли её слышу. — Пусти!
— Нет, — обхватив её голову, сжимаю пальцы на затылке и задираю её голову. В попытке найти её губы, мажу языком по щеке и одновременно собираю её волосы в своём кулаке.
Вера пищит, и её ногти привычно впиваются мне в шею. Жжение на коже выбивает почву из-под ног… выбивает остатка рассудка в охмелевшей голове, и я подхватываю её под бёдра.
Вера извивается, словно дикая кошка. Её руки взметнулись к моему затылку, в тщетных попытках схватить меня за короткие волосы. Плевать.
Уверен, ещё больше ты ненавидеть меня уже не сможешь.
Плевать…