Трое из Леса возвращаются. Меч Томаса
Юрий Никитин, Марго Генер
Трое из Леса возвращаются. Меч Томаса
© Никитин Юрий, Генер Марго
© ИДДК
* * *Глава 1
Корабль отчалил от пристани, истерзанные временем паруса надулись потоком ветра, а вечернее солнце разлило красное золото по парусине. С берега еще слышны бойкие команды матросов, гогот и шум, но скоро они прекратятся и над пристанью будут орать только чайки, которые, как известно, всегда голодные. Олег вздохнул и поскреб ногтями грудь, загремели на веревочках оставшиеся амулеты, волчовка распахнулась. Телу приятно под ласковыми лучами весеннего солнца, в таком положении можно долго созерцать горизонт и погружаться в думы о бытии и людских душах.
Они голодные, вечно голодные. Сколько времени прошло, а ничего не поменялось. Как и прежде, всем надо хлеба и зрелищ, да побольше. И желательно, чтобы у соседа при этом стало поменьше, а значит, придется отобрать и присвоить.
Послышался грохот колес о мостовую, свист и щелканье кнута. Олег напрягся. За долгие годы странствий он успел понять – такие звуки говорят, что наездник или пассажир очень торопится, а спешка бывает по двум причинам – убегать или догонять. Ни то, ни другое спокойствия не предвещает, а ему самое время предаваться думам на лавке. С тех пор, как он вышел из леса, утекло много воды, битвы и странствия закалили тело, нарастили мышцы, организм стал крепким и выносливым, ни одна зараза не пристанет. А если пристанет – сама издохнет. Больше и желать нечего, все красавицы мира сами падают в объятия, мужчины смотрят с завистью и уважением, а короли склоняют головы в почтении. Но вот ум требует больше, шире, глубже. Дознаться до сути всего, ответить на главный вопрос.
Грохот колес и свист приближались, через пару мгновений из-за угла вылетел дилижанс, кони взмыленные, вороные гривы стелются по ветру, а возница приподнялся на козлах, свистит и машет кнутом. Дилижанс пронесся мимо Олега, грохоча колесами о деревянный пирс. На такой скорости он должен был сорваться в воду, но возница успел закричать «тпр-ру!» и натянуть поводья. Кони вздыбились и остановились на самом краю причала.
Дверца дилижанса распахнулась, из него выпрыгнула невысокая женская фигурка в пышном платье и в шляпке, которая абсолютно не скрывает убранных наверх темных волос. Девушка пробежала до самого края пристани и прокричала вслед уходящему кораблю:
– Стойте! Подождите! Я еще здесь!
Возница в это время проявил чудеса сноровки и мастерства, разворачивая дилижанс на узком пятачке пристани, он крикнул девушке:
– Уговор, мисс! За спешку двойную сумму. Как уславливались.
Та обернулась, взгляд растерянный, но губы сжаты в тонкую полоску, а значит, торопливо думает. Она закивала и, подойдя к извозчику, стала рыться в дамской сумочке.
– Да-да, конечно, – с напряженной торопливостью проговорила она. – Как и уславливались. Вот ваши деньги.
Она протянула вознице мошну, тот наклонился и цепко подхватил мешок, губы растянулись в довольной улыбке, он подкинул мошну и убрал в карман.
– Приятно иметь с вами дело, мисс, – хмыкнул он.
Корабль уходил все дальше в море, девушка снова бросила на него испуганный взгляд, потом спросила извозчика, покосившись на Олега, который в потрепанной волчовке, старых портках и с повисшими сосульками рыжими волосами пугает и внушает трепет:
– Может, вы отвезете меня обратно? Уже поздно, а я не успела на корабль. На пирсе одной мне оставаться небезопасно, я была бы признательна, если бы вы отвезли меня к постоялому двору.
Интереса эти двое у Олега вызвали примерно столько же, сколько муха, которая назойливо пытается сесть ему на лоб, поэтому он вяло отмахивается и смотрит на морскую даль, пытаясь сосредоточиться на мыслях.
– Да без вопросов, мисс. Любой каприз за ваши монеты, – сказал возница и хлопнул себя по карману, там многозначительно звякнуло.
– Сэр, я отдала вам все, что было, – сжав побледневшими пальцами сумочку, сказала девушка. – Но обещаю, вы получите ваши деньги, как только я доберусь до постоялого двора.
Улыбка возницы тут же исчезла, он покачал головой.
– Э, нет, мисс. Сперва деньги, потом услуга.
Девушка возмутилась:
– Но я же вам сказала, что сейчас их у меня нет!
Возница развел руками и проговорил:
– На нет и суда нет, мисс. Бывайте.
И, дернув поводьями, пустил дилижанс по пирсу мимо Олега в сторону города. Экипаж исчез, а девушка продолжала стоять на причале и нервно мять сумку. Олег отвернулся и стал разглядывать чаек, те парят над водой, красиво раскинув крылья, время от времени пикируют в морскую рябь, а выныривают уже с рыбой в клювах. Естественный процесс – выживание, а для него надо немного. Поесть побольше, размножиться побольше. Вот и вся животная натура. Но человек ведь не просто животное, а может, и животное, но не простое. Ему надо не только набить брюхо. Если он, конечно, человек, а не зверь в портках…
Муха укусила в щеку больно и неожиданно, Олег хлопнул себя по лицу, надеясь попасть по назойливой твари, но крылатая заноза увильнула и с победным жужжанием улетела в закат. Олег огляделся – пирс опустел, солнце окунуло золотистый край в воду, залило оранжевым цветом море и облака. Крики чаек стихли, самое хорошее время, чтобы возлечь на лавку, устремив очи к звездам и мыслить.
Он развернулся, чтобы улечься поудобнее, но в этот момент со стороны улиц, на которых уже темно, донесся женский крик. За время, что Олег пребывает на острове, криков наслушался столько, что перестал обращать внимание. И все же сейчас внутри стало тревожно. Не то чтобы его тревожила судьба девицы, сколько их таких прямо сейчас в городе орет, но нутро заворочалось, и Олег, недовольный, что потревожили в благочестивых раздумьях, поднялся со скамейки и пошел на крики.
В переулке, как и ожидал, нашел ту самую молодую женщину в окружении пяти громил, рядом с которыми она кажется тростинкой. Громилы звероватые, неопрятные и с куцыми мерзкими бородками, а несет от них так, что хоть топор вешай. По запаху можно предположить, что каждый выпил по бочке пива, дурная кровь взыграла и мужиков потянуло на приключения.
Заметив Олега, девица кинулась вперед с мольбой:
– Помогите! Пожалуйста!
Один из громил ухватил ее за локоть и грубо дернул на себя.
– Куда собралась? Мы не закончили, сладкая.
Девушка всхлипнула, по щекам покатились слезы, она вцепилась в сумочку так, словно это ее единственная надежда на спасение, и посмотрела на Олега глазами выброшенного под дождь щенка.
Олег нахмурил брови. Животный мир суров и справедлив – сильный выживает, слабый погибает. С этим ничего не поделать. И не погибнуть можно, лишь став сильнее того, кто хочет тебя сожрать. Но человеческое племя уже не зверье. Да, людьми все еще правит животное начало, но ведь искра разума уже зародилась. И ее надо раздувать и распалять.
– А чего это вы тут делаете? – спросил Олег, почесывая щеку, все-таки муха укусила со всей страстью.
– Иди отсюда, мужик, – грубо проговорил разбойник, который держал девушку. – У нас свои дела, у тебя свои. Занимайся своими, а в наши не лезь.
Олег зевнул. Ничего нового, выглядят как люди, а внутри – звери, и понимают только звериный язык, то есть силу. Много еще человечеству надо познать, чтобы вылезти из колыбели и поползти. А уж чтобы на ноги встать…
– А я своими и занимаюсь, – согласился Олег с миролюбивой улыбкой.
– Не понял, – угрожающе отозвался громила и подался вперед, его набрякшие брови сдвинулись. – Это ты угрожаешь, что ль?
Олег развел руками и проговорил невинно:
– Угрожаю? У меня даже оружия нет.
Громилы переглянулись, Олег почти услышал, как заскрипели их мозги, которые, судя по наморщенным лбам, редко используются для думанья. Олег стоял спокойно, он успел оценить их всех, едва завернул в подворотню. Двое слабые, стоят поодаль, скорее всего трусливые и убегут при первом намеке на поражение, а остаются здесь потому, что уверены – их больше, а значит, они в безопасности. Остальные коренастые и крепкие, возможно, бывшие моряки, такое мясо на плечах нарастает только от многодневных постоянных тренировок, как и покрывается темным слоем загара. Зубы у всех кривые и плохие, что значит – бывали в долгих плаваньях, а там плохое питание и нехватка полезного. Оттого зубы сыплются, как осенние листья. Все вооружены ножами, вон торчат под рубахами.