Моя ревность тебя погубит (СИ)

— Стойте, я ничего не понимаю.
— Поверьте, исход нашего разговора решит все ваши финансовые проблемы. Так что не задерживайте — ни меня, ни себя.
  
9. Властный поцелуй
 
С минуту мы сидим молча, а мать Полины почти не шевелится. Только когда видит, как я достаю пачку сигарет из кармана, просит одну.
— Зачем я здесь? — рассеяно спрашивает женщина, когда я арикуриваю ей.
— Вы считаете, что вы нормальная мать? — спрашиваю я в лоб, не подбирая слов.
Женщина сильно удивляется, вскилывая брови, но даже после такого держит себя в руках.
— Что эта тварь мелкая вам уже обо мне рассказала?
— Послушайте, я не собираюсь призывать вас к совести или читать нотации.
Она выглядит довольно уставшей или даже можно сказать «помятой». Волосы собраны в низкий хвост, приглажены. Синяки под глазами, переходящие в мешки. Но при этом она красивая женщина — Полина действительно очень похожа на неё.
Не могу поверить, что если бы я не вмешался в их жизнь, то улыбка с лица этой маленькой беззащитной девочки навсегда сошла бы.
— Если бы будете отвечать на мои вопросы, диалог явно пойдет быстрее, — требовательно говорю я, из-за чего она даже еле заметно вздрагивает.
Ещё немного помедлив, она всё-таки отвечает:
— Нормальная я мать, хорошая. Если бы вы всю жизнь работали столько же, сколько и я — так же срывались бы.
— Поверьте, я работаю всю свою жизнь, но сейчас мы говорим не об этом. Мы не так давно с ней познакомились и я, честно сказать, недоволен тем, в каких условиях ей приходится жить.
— В каких таких «условиях»? — она пытается дерзить, но из-за страха слабо получается.
— В постоянном страхе перед матерью, которая может выгнать ребенка на ночь из дома.
Здесь она замолчала, но я продолжил.
— Давайте уже перейдем к делу. Я хочу забрать Полину. И за это я готова заплатить вам столько, что вам не придется больше работать до конца своей жизни.
Глаза женщины округлились. Она явно удивлена — а может даже шокирована, потому что лицо её в миг приобрело красный оттенок.
— Отдать Полину? — наконец выдавила из себя она, чуть ли не хватаясь за голову.
Видно, что она находится в бешенной растерянности, словно не верит своим ушам — сводит брови на переносице, взгляд ни разу не задерживает на мне более, чем на несколько секунд — всё бегает по салону машины, как испуганный таракан.
— Я не понимаю… Вы мне заплатите?
Человек, который ничего не чувствует, который в принципе не достоин жизни на земле — она размышляет о моём предложении. Я собирался услышать хотя бы несколько вопросов — кто я такой? Откуда я знаю шестнадцатилетнюю девочку? Где она? Всё ли с ней в порядке? Почему её ночью не было дома? Хотя может ли это интересовать человека, который сам систематически выгонял её куда-то бродить до ночи в холод и дождь? Мне противно смотреть на это мерзкое существо. Оно вызывает во мне отвращение. Отвращение я прячу под маской спокойствия и безразличия, словно в обычный солнечный денёк покупаю квас в магазине.
— Я не просто вам заплачу. Помимо денег, я решу все ваши проблемы. Вы переведите в другую, простквартиру. У вашего мужа будут сиделки. Я официально вас трудоуструю, но вам даже не придется вставать с кровати.
— И… Что мне нужно будет сделать?
— Для начала — не смейте её трогать. Ни при каких обстоятельствах. Если на её теле появится хоть одна царапина, то я превращу вашу жизнь в кошмар.
— Хорошо, — покорно отвечает она.
— Прямо сейчас отдайте мне все её документы. Пусть спокойно живёт и доучитвается в школе. А когда Полина будет готова, я заберу её к себе.
— А… — начинает она, немного замявшись. — Когда я получу деньги?
Я разочаровался в собственных ожиданиях. Наивно с моей стороны было полагать, что человек, лишённый какой-либо эмпатии к своей безвинной дочери, сейчас вдруг превратится в образцово-показательного родителя — и хотя бы поинтересуется, что с ней будет дальше. Слишком глупо, слишком.
— Прямо сейчас. Деньги здесь, на заднем сиденье.
 
На мгновение мне показалось, что она задумался и даже откажет. Её тело выдавало нервозность — правое плечо время от времени дёргалось, как и нижняя губа. В глазах я видел (или просто пытался увидеть) множество сомнений, которые перекрывали отличный результат нашей словесной сделки. Краснота на лице проявлялась всё больше и больше. Несмотря на то, что в здесь довольно холодно, она уже проводит тремя пальцами по лбу, чтобы стереть пот.
Повисла тишина. Мерзкая тишина, за которой кроется история «купли-продажи» шестнадцатилетней девочки.
— А мы сможем с ней видеться?
— Нет, — коротко отвечаю я.
Она будет только моей.
— И не думаю, что это вам нужно будет.
— Я… — снова неловко начинает женщина, опустив взгляд вниз. — Я сейчас приду. С документами.
— Хорошо.
Иногда я искренне сожалению, что в нашем мире за деньги можно купить всё — даже человеческую жизнь. Любые мои чувства притупляются, мысли разбегаются, как муравьи на кухне при включённом свете. Наверное, на меня лёг груз. Груз мерзкого осознания — что всю свою жизнь она прожила с матерью, которая способна продать её незнакомому взрослому мужчине. Мужчине, которого она впервые видит.
Бедная моя девочка. Сейчас у тебя всё будет хорошо.
***
— Привет, — радостно здоровается она, садясь на свое почетное пассажирское место.
— Привет, принцесса. Чего такая счастливая?
— Ничего, просто рада, что дома все было хорошо, — чуть смущаясь, говорит она.
— Это отлично. Вот, кстати, твоя справка, — я передаю ей смятый клочок бумаги. — Впишешь свою фамилию и поставишь дату, какая тебе нужна.
— Стас, а можно попросить тебя это написать? — неуверенно говорит Полина. — Вдруг моя учительница узнает мой почерк.
— Какая ты продуманная. Конечно, давай я всё напишу, когда подъедем.
Но по истечению минут двадцати мы стояли не возле школьного двора, а на парковке ресторана, в котором я часто обедаю или ужинаю.
— Стас, а почему мы здесь? — недоуменно спрашивает Полина. — Я ведь опоздаю в школу.
— Малыш, сегодня можем забыть о школе. Ты сегодня завтракала?
— Подожди, как это забыть о школе? — она настолько волнуется и переживает, что в миг щеки заливает красным оттенком.
Совсем запуганная бедняжка.
Я выхожу из машины и открываю ей дверь, становясь возле нее.
— Вдруг учительница маме позвонит…
— Принцесса, я тебе обещал, что решу любые твои вопросы. Поэтому ни о чем не волнуйся, пожалуйста. Давай сначала позавтракем, а потом я отвезу тебя в школу, если ты настолько переживаешь. Договорились? — спрашиваю, подавая ей руку, чтобы она вылезла из машины.
— Ладно… Просто боюсь…
— Не бойся, — твердо перебиваю её я, поглаживая рукой её шелковые волосы.
Ещё немного — и я просто сдохну, полностью от нее одурманенный. Полностью потерявший контроль. Мне хочется смотреть на нее сутками. Хочется подарить целый мир.
Моя рука заставляет её лицо приподняться — сам же я немного наклоняюсь, чтобы мы хоть как-то с нею сравнялись.
— Стас, — шепчет она.
— Со мной ты можешь не бояться ничего, принцесса. Я уже говорили и скажу ещё много раз.
Еле сдерживаясь, я целую Полину, не позволяя ей ни отойти, ни отвергнуть меня. Она пытается повернуть голову, но спустя несколько соглашается на мою инициативу.
Я — твой мужчина. И я никому не позволю причинить тебе боль.
  
10. Стоит того, чтобы ждать
 
Этим утром я отвёз Полину в школу, как делаю это каждый день. Когда её мать начала к ней лучше относиться из-за нашего разговора, она буквально начала светиться от счастья.
Сразу же после школы я вернулся в её район и пошёл прямиком к ней домой. Поднимаясь по ступенькам в подъезде, я ловлю себя на мысли о том, что она ходит здесь каждый день, живёт в этой разрухе, со своей блядской матерью, которая всячески над ней издевается. Представив, что её дружки-алкаши вообще могли с ней сделать за всё это время, у меня сжимаются кулаки. Я в шаге от того, чтобы забрать её отсюда, от этих чёртовых родителей, если бы не её дикое желание оставаться и присматривать за отцом.