Ашу Сирай (СИ)
По стайке закутанных в парны красавиц словно прошелестел ветер. Некоторые даже пошатнулись, но их поддержали испуганные товарки.
— Слушаюсь, господин. — низко поклонился невольник, а следом за ним и остальные ширахатон. И хотя они не поднимали глаз, я чувствовала, как эти люди радовались, поняв, что живыми страшному Безликому они нужны больше, чем мёртвыми.
Но… женщины⁈ Зачем ему после ужина все женщины? Что он ещё задумал⁈
Джастер бросил невольнику повод Огонька, который Мирам с поклоном принял.
— Идём. — новый холодный приказ и я послушно спешилась, едва не упав, потому что ноги затекли и меня слушались плохо. Но Джастер, не оглядываясь, шёл к дому, и мне ничего не оставалось, как поспешить за ним, оставив Ласточку на попечение Мирама.
Только сейчас я обратила внимание на дом. Высокий, в три этажа, но ската крыши не видно. Внизу — галерея с нишами, между колонн горят масляные светильники. Окна и двери полукруглые, ставни и створки из толстого дерева, украшены резьбой. Стены на вид не каменные и не деревянные. Проходя мимо колонны, я украдкой коснулась её пальцами. Чуть шершавая и тёплая…
Джастер легко толкнул створку двери, распахивая её в темноту. В следующий миг он щёлкнул пальцами и внутри вспыхнул светильник. За ним ещё и ещё, пока весь дом не оказался освещён.
За широкой спиной Шута я не успела увидеть, что там внутри, как Джастер вдруг зарычал и резко развернулся, смахнув меня в сторону, как пылинку.
— САФА-А-АРРР!!!
Это был не крик, это был грозный рёв, полный ярости. Чёрное пламя плясало вокруг фигуры Шута, и я испуганно вжалась в колонну, понимая, что сейчас ему под руку и на глаза попадаться точно не стоит.
Воздух посреди двора задрожал, и зеленоватый туман соткался в фигуру призрака, согнувшегося в поклоне.
— Гос…
— ТЫ… — Джастер шагнул к Сафару, и плащ за его спиной взвился от пляшущей тёмной силы.
Призрак попятился и упал, судорожно продолжая отползать от надвигающейся опасности. Его губы и подбородок затряслись, он хватал ртом воздух, а глаза распахнуты настолько, что, ещё немного и вот-вот выпадут.
Мне же казалось, что Джастер весь объят чёрным пламенем, в котором мелькают коричневые искры, и с каждым шагом становится всё больше похожим на то чудовище, что мне привиделось однажды у костра.
А может, и не привиделось? Может…
Додумать мысль я не успела.
Призрак замер, не в силах двинутся с места. Он судорожно хватался за грудь и глотал воздух и будь Сафар живым, наверняка бы…
— Ты посмел не просто прийти в мой город… ТЫ ПОСМЕЛ ВОЙТИ В МОЙ ДОМ! ТЫ ПОСМЕЛ ВЗЯТЬ ТО, ЧТО ПРИНАДЛЕЖИТ МНЕ!
— Простите, господин! — Сафар сжался в комок, стараясь защититься одной рукой. — Пощадите!
— ПОЩАДИТЬ⁈
В следующий миг на Сафара обрушился удар чёрного пламени. Туманную фигуру орущего от боли разбойника просто смело и вынесло за ворота, с размаху швырнув на площадь. От ног Джастера и до середины площади расплавленная земля дымилась, кипела и шипела как масло на сковородке, а камни плавились словно лёд. Орущий призрак Сафара в корчах полыхал в конце этой жуткой канавы.
В один миг я поняла, что до этого было просто представление. Страшное, кровавое, но представление, подобное тому, что Шут устроил на Гнилушке.
А сейчас в центре двора стоял, подавшись вперёд после удара, настоящий Ашу Сирай, мастер смерти, при имени которого наверняка вздрагивали все остальные служители Сурта.
Чёрный ужасающий призрак с белой оскаленной маской ярости вместо лица. Пальцы ударившей руки скрючены, словно когти, между ними пляшет чёрный огонь, узкие щели глаз полыхают алым. Плащ за спиной взметнулся, словно крылья атакующего коршуна…
Я забыла, как дышать. Меня трясло и хотелось отвернуться и бежать, бежать куда угодно, но как можно дальше от этого чёрного призрака, в котором не было ничего человеческого. Только ноги отказывались слушаться, в ушах шумело, а сердце бухало так, что мне казалось, это слышно на весь двор. Не в силах пошевелиться, я лишь крепче вжалась в колонну, боясь хоть чем-то привлечь внимание Безликого. Джастер всегда сдерживал свою ярость, но сейчас…
Мне никогда не было так страшно.
Ужаснее проклятия некроманта — только его гнев.
Люди с другой стороны двора, застыв, как статуи, взирали на происходящее с не меньшим ужасом. Я вдруг подумала, что если бы не страх привлечь внимание хозяина этого города, то они бы кинулись врассыпную, невзирая на наймаров, и прочие опасности…
Ашу Сирай медленно выпрямился. Плащ опустился на плечи, оскал на маске исчез, но прорези по-прежнему горели огнём. Чёрное пламя опало, вскипевшая земля застывала чёрным льдом. Обожжённый призрак на другом конце площади зашевелился, с охами и стонами пытаясь подняться. Теперь это был не человек, а скелет с остатками плоти и кое-где уцелевшими лохмотьями. Один глаз у него вытек, живот вместе с внутренностями спёкся в чёрный ком, а левый бок был вырван. На руках и ногах виднелись кости в остатках мяса.
Зрелище было отвратительным и в то же время — правильным. Сафар стал таким, каким был в момент смерти.
В полной тишине раздался звук, напоминавший сразу кашель и воронье карканье, разрывая наваждение потустороннего ужаса и возвращая в реальность.
Не сразу я поняла, что это смеялся Шут.
— А ты не солгал про свою удачу, Сафар. — хрипота пропала, и с каждым словом голос Джастера набирал прежнюю силу. — Тебе очень, очень повезло, что отделался такой лёгкой смертью, а моё проклятие сейчас спасло твою мерзкую душонку. Но если ты думал, что на этом всё для тебя закончилось, ты сильно ошибся.
Джастер, а теперь это снова был он, не собирался останавливаться. Он вскинул руку, и между его пальцами и шеей призрака появилась тонкая светящаяся нить.
— П…пощади… — донёсся до меня сиплый голос. — Пощади, хозяин…
— Ты всегда считал, что можешь безнаказанно брать чужое, — Джастер медленно наматывал нить на палец. — Но никто не смеет брать то, что принадлежит мне, Сафар. Никто и никогда.
— Пощади, господин! — отчаянно взвыл призрак, потому что нить натянулась и его шею плотно охватила петля, заставляя привстать на цыпочки. — Никогда больше чужого пальцем не трону, самим Суртом клянусь!
— Разумеется… — губы маски исказились в оскале, изображающем улыбку. — Ты жил, как шакал, и сдох, как шакал. Так и оставайся шакалом, пока не научишься быть человеком!
Джастер коротко и резко взмахнул рукой. Светящаяся нить полыхнула тёмным огнём, взметнулась змеёй и ударила Сафара в грудь.
Призрак, охваченный колдовским пламенем, упал на колени, воя и скуля от боли и ужаса. Его лицо вытягивалось в звериную морду, руки и ноги превращались в тощие лапы, одежда исчезала, становясь клочковатой и полосатой шерстью…
Я не успела даже вздохнуть, как вместо человека светящаяся нить обвивала шею костлявого и уродливого пса, с горбатой спиной и поджатым под живот хвостом.
— Ауоооу… — жалобно проскулил призрачный пёс, падая на брюхо. — Ууууоооу…
— Заткнись. Дважды тебе повезло. Третьего раза не будет. Я уничтожу не только твою душу, но и саму твою суть.
Светящаяся нить туго натянулась, и призрачный пёс… нет, шакал, тут же замолчал, униженно распластавшись на земле и закрыв уцелевший глаз.
— Убирайся с глаз моих.
Прорези маски пронзительно сверкнули изумрудной зеленью, и Шакал исчез, словно его и не было.
В полной тишине Джастер развернулся и посмотрел на дом.
— Шкссссааа… — раздражённо прошипел он, а затем обратил изумрудный взгляд недовольной маски на меня. От неожиданного страха сбилось дыхание и снова заколотило сердце. Неужели и я его чем-то рассердила? Великие боги…
— Встань там.
Короткий властный жест и я, торопливо поклонившись, поспешила отойти к ограде.
Великие боги, он на меня не сердится! Хорошо-то как… Как гора с плеч…
Джастер же опустил голову, развёл руки в стороны и сжал появившийся в правой ладони посох. В следующий миг уже знакомый изумрудный огонь полыхнул сначала на навершии посоха, а затем по земле, окружая дом. Шут негромким речетативом произносил незнакомые и певучие слова, каждое из которых заставляло огненное кольцо вспыхивать и искрить. В какой—то момент в зелени появились золотистые искры, а Джастер резко и с силой опустил посох.