Воровка для дракона (СИ)
Мгновения перестали существовать, ветер надрывно свистел в ушах чудовища, несущегося быстрее, чем любое живое существо. Он нагнал и опередил падающую Альду на крохотную долю секунды — плюхнулся на землю и успел подставить мягкую пружинистую часть крыла. А когда убедился, что девушка приземлилась невредимой, уронил голову в высокую траву и тяжело вздохнул, почти по-человечески. Это должно было означать, что воровка ужасно напугала его, но она и без того слышала, как бьётся сердце Ульхара, совершившего невозможное.
Альда и сама дышала с трудом. Иногда ей снились страшные сны, что однажды она не удержится на стене, соскользнёт и разобьётся. Во сне никто никогда не пытался её спасти.
И вот теперь кошмар ожил. Она упала. Но удивительным, непостижимым образом осталась жива. Альда лежала на спине дракона, чувствуя, как внутри огромного туловища колотится сердце.
Потом села и положила ладонь на горячую шею. Чешуйчатая кожа вздрогнула под её прикосновением.
Сбрую она выронила, падая — теперь не отыскать. Но оказалось, что сидеть на спине могучего ящера очень удобно, точно сама природа приспособила его под седока. У основания шеи — выемка, а за роговые выступы можно держаться.
У Альды тряслись руки и ноги, она очень перепугалась. Если она прямо сейчас не пересилит себя и не посмотрит на землю с высоты, то уже никогда не сможет взобраться ни на одну стену. Существовал только один способ…
— Лети… — прошептала она.
Дракона не нужно было просить дважды: он чувствовал каждое движение лёгонькой воровки, как и дрожь в её теле. Волнение струилось сквозь чешую, проникало внутрь мощного тела, смешиваясь там с беспокойством Ульхара. От её единственного слова вмиг вернулись силы. Он обернулся и удостоверился, что Альда держится крепко. Издал предупреждающий короткий рык и плавными взмахами крыльев помог себе выбраться из тесного внутреннего двора, куда они упали. Сделав медленный широкий круг вокруг злополучной башни, Ульхар понёс свою гостью над лесом в сторону высоких гор.
Альда судорожно вцепилась в шею дракона, но любопытство было сильней — под самым брюхом Ульхара проплывали тонкие синеватые облака тумана. Драконий лес полукольцом охватывал предгорья, а у подножия скал сходил на нет. Тёмное бархатное одеяло вечнозелёной хвои сменялось осенними красками — рыжими, красными, золотыми пятнами карликовых клёнов, оранжевых вязов, масляно-жёлтых ясеней. Маленькие селения людей с ухоженными домиками и крохотными огородами ютились на полоске земли между горами и лесом.
Студёный ветер обтекал Альду, проникая сквозь плотную ткань костюма. Леденил руки, выбивал слёзы из глаз. Ей казалось, будто она упала в горную быструю реку — ощущение одновременно страшное и прекрасное. Сердце колотилось от восторга и замирало от ужаса.
Дракон широкими взмахами крыльев рассекал воздух. Выше, выше. Деревья внизу сплелись в единый пёстрый узор. Но вот лес остался позади, тень дракона заскользила по каменистым заснеженным склонам.
Альда приникла всем телом к могучей шее, чувствуя, как напрягаются мышцы, слыша пульс, ощущая тепло. А ещё запах. Манящий, будоражащий аромат золота.
Но вот дракон заложил круг над пологой вершиной невысокой горы и начал снижаться. Воровка разглядела маленький домик, окружённый каменной оградой. Что это? Тайное убежище графа, куда он удаляется, стремясь спрятаться от надоевших дел, просителей и вездесущих слуг?
Крыши усадьбы были тёмно-красными, выложенными мелкой черепицей, а стены выкрашены в ослепительно-белый, такой свежий, словно его только что обновили. Домик тонул среди карамельно-жёлтых деревьев, усыпанных плодами, которые никто не собирал. Во дворе не наблюдалось ни слуг, ни других обитателей. Ульхар подлетел ближе, и Альда увидела небольшую площадку, чуть поросшую жёсткой травой, от которой к калитке крохотного поместья вела вверх извилистая горная тропинка. Дракон мягко опустился на склон и протянул крыло, показывая, что следует слезать. После того как Альда соскользнула вниз, он коротко зарычал и чуть подтолкнул её огромной мордой вперёд.
Альда, растерянная после всего случившегося — превращения Ульхара в гигантского ящера, своего падения с крыши, полёта над горами, — послушно потопала к домику. Вряд ли её ожидает внутри что-то страшное. А граф, возможно, просто стесняется предстать перед ней в чём мать родила.
— Ладно, иду, — проворчала она.
Дверь оказалась не заперта, а только прикрыта. Внутри тоже пахло золотом. Но это был не тот жаркий, будоражащий сознание аромат, как от живого дракона, а спокойный, впитавшийся в стены и гобелены. И всё же стало совершенно ясно, что Ульхар часто бывает здесь. Один? Или это специальный домик для встреч?
Альда кругом обошла гостиную, разглядывая убранство тайной драконьей резиденции, остановилась напротив камина, заинтересовавшись статуэтками на полке. Диковинные животные с шестью лапами, отлитые из золота, смотрели на юную взломщицу чистыми и наивными глазами из голубых сапфиров. Две балеринки изображали танец, склонив головки из лунного камня, оправленные в тонкую серебряную паутину. Ладошки воровки так и чесались при виде сокровищ!
Но тут внезапно раздался треск, и огонь в камине сам собой вспыхнул, заставив Альду резво отпрыгнуть назад. Обернувшись, она увидела ухмыляющегося лорда Ульхара, одетого в сине-золотую мантию.
— Испугалась? — спросил он, приближаясь к ней. — Ты тоже меня сегодня порядком напугала, Альда!
Она только пожала плечом, мол, дело прошлое, не будем об этом.
— Здесь красиво, — увела она разговор в сторону.
Наверное, надо было поблагодарить за спасение жизни. Но если бы граф не сделал её своей пленницей, цепочка событий не привела бы к падению с крыши. Поэтому Альда решила, что они квиты. Однако Ульхар продолжал сверлить её взглядом, застыв посреди гостиной каменной статуей и уперев руки в бока.
— И это всё? Я рассчитывал на более тёплую благодарность! — сказал он сурово, с долей обиды в голосе.
В такие моменты граф Отирмир напоминал ей обиженного ребёнка. Хмурился он очень забавно и сейчас совсем не походил на грозного ящера. Она ничего не ответила, отвернулась, пряча улыбку, тронула пальчиком балерину.
Он оказался рядом одним незаметным движением. Сильными руками взял её за плечи, развернул к себе и тут же обхватил за талию, лишая возможности отступить. Маленькая гиана с растрёпанными волосами вновь заставила его сердце биться с утроенной скоростью. Теперь ему показалось, что и падение с башни могло быть частью её игры — опасной и головокружительной. Если она и боялась чего-то по-настоящему, то сейчас, привыкнув к своему безвыходному положению, с успехом маскировалась.
— Посмотри на меня, — хрипло сказал он, взяв её за подбородок. — Воры умеют смотреть в глаза?
Альда мотнула головой, сбрасывая его пальцы, уперлась ладонью в широкую грудь графа и почувствовала, как быстро стучит его сердце, выдавая волнение. Ульхар стоял так близко, что ноздри защекотал терпкий и притягательный аромат золота. Воровка готовилась к борьбе, но вместо этого подняла голову и, как загипнотизированная, уставилась в глаза с оранжевыми искорками.
— Ты умеешь, да, — сдавленно выдохнул Ульхар, не в состоянии противостоять её чарам.
Он непростительно мало знал о гианах и их магии, уделял гораздо больше внимания своим сородичам, а также тем, кто жил поблизости: людям, гномам, оборотням. В этот миг, когда он сжимал в руках хрупкую девушку, а огонь в камине плясал за её спиной, будто решил вырваться из-за чугунной решётки, дракон понял, что, поймав воровку, попался и сам.
Повинуясь неодолимой силе, Ульхар порывисто наклонился к ней и жарко прильнул к розовым, никем ещё не тронутым губам. «Ответь же мне, ответь», — словно умолял он, целуя её и задыхаясь от желания.
Поцелуи, одновременно нежные и страстные, кружили Альде голову. Ещё ни один мужчина не заходил так далеко. Какие там поцелуи — она и дружеское похлопывание по плечу воспринимала в штыки! Карманники, профессиональные нищие и взломщики — все, кто находился в подчинении Коротышки и хорошо знал Альду, — зареклись с ней связываться. Особенно после того случая, когда красавчик Лес, мнивший себя неотразимым, лишился мочки уха. Альда и сама не поняла, как это вышло: действовала на инстинктах. Раз, два, и Лес умчался с воплями, зажимая кровоточащую рану.