Путь неофита (СИ)

— Вот скажи мне. — задумчиво проронил Малем, когда принц прервался на принесенный официанткой завтрак. Девушка кокетливо составила тарелки на стол и как будто случайно задела гостя бедром. — Как ты так умудряешь вечно во что-то влипать? У меня за всю жизнь приключилось меньше, чем у тебя за… Сколько ты тут?
— В королевствах? — уточнил Никаниэль, отламывая краюху хлеба. — Полгода еще нет.
— Вот-вот. О том и речь. Ты будто притягиваешь неприятности. — эльф задумчиво умолк. — Припомни-ка, может ты в храме каком кучу навалил и гобеленом подтерся? Или священницу обрюхатил, свалив потом в туман? А то боги тебя явно недолюбливают… 
Услышав такого рода версии, произнесенные абсолютно серьезным тоном, принц поперхнулся куском рыбы и закашлялся. Оказалось, можно сколько угодно дружить с кем-то, но так до конца и не привыкнуть к его манере речи.
— Это ты на личном опыте интересуешься? — отдышавшись, спросил Ник. 
— Да нет, просто предположил. — Малем вновь замолчал, задумавшись. — Слушай, а что это еще за Имбос такой?
Ну да. Малеммил же не в курсе. 
Пришлось Никаниэлю поведать и историю с засадой на браконьеров. Причем по мере повествования эльф неожиданно для самого себя осознал, что попади он сейчас в подобную ситуацию, то далеко не факт, что исход бы таким же. 
Нет, конечно, животных жалко, и щеголь со своим отрядом поступали против всех законов и правил. Но вот почему-то Ник был отнюдь не уверен, что стал бы рисковать ради этого жизнью.
Внезапная мысль несколько выбила принца из колеи и он, прервав рассказ, затих.
Малем же понял образовавшуюся паузу по-своему и тут же полюбопытствовал:
— А в твоем пророчестве, случаем, никаких здоровенных черных псов не было?
— Нет… — не сообразил к чему бы это Никаниэль. — А при чем тут пес?
— Да так. Говорят, примета плохая. — объяснил эльф, выковыривая из зубов застрявшую там кость.
  
Глава 24
 
После возвращения в комнату, Малем принялся с восторгом нахваливать шкуры драконидов. По его словам, броня изготовленная из чешуек разумных ящериц не только стоила баснословных денег, но и, в целом, на прилавках мастерских не появлялась. Ее делали исключительно на заказ, и кто попало подобную роскошь заполучить никак не мог.
Кроме того, Малеммил опустил Ника с небес на землю, поведав, что у сброшенных шкур рептилий помимо огромного количества преимуществ есть и один существенный недостаток — недолговечность. Уже через пару лет они теряли свои свойства примерно вдвое, а потом и вовсе распадались грудой разноцветных пластинок, годных разве что на украшения или игрушки для детей. 
Но, тем не менее, заполучить столько материала, да еще и в обмен на богомерзкий кинжал, который эльф поначалу вообще предлагал закопать, могло в глазах Малема перевесить все остальные трудности и перипетии.
— Тут вполне хватит нам с тобой полностью приодеться. — Малеммил выглядел, как кот, безнаказанно объевшийся свежей сметаны. Он ласково гладил чешуйки и любовался их блеском в лучах утреннего солнца. — К тому кфханову гному не пойдем! — Малем резко обернулся и посмотрел Нику прямо в глаза. — Я от него еще в тот раз чуть с ума не сошел! Чокнутый коротышка. Чтоб ему гоблин на язык нассал!
— Не пойдем. — усмехнувшись, согласился принц. — Он нас может выдать. Как и любой другой, в общем-то. Ты же сам сказал, что шкуры — редкость. А я, похоже, сорвал Гашуру сделку. Может как-то через Люсинду?
— Точно! — Малем хлопнул себя ладонью по лбу. — Нет, я бы и сам догадался, просто этот болтливой гном… — его аж передернуло от воспоминаний. — Конечно нельзя их никому показывать. — эльф принялся заботливо убирать трофеи обратно в мешок. — Я как раз собирался к Люси. Пойдешь со мной?
На самом деле Никаниэль хотел снова попрактиковаться в призыве демонов. Должны же те магические линии что-то означать. И если правильно ими воспользоваться, то… Да кфхан знает знает что тогда! Но для чего-то же они нужны?
— Давай. — решил все-таки присоединиться Ник. — У меня тоже есть парочка интересующих меня вопросов.
 
— Отлично! Может заодно присмотришь себе кого из ее пташек.
Малеммил подмигнул и дружески толкнул товарища кулаком в плечо. В левое. Оно уже практически зажило — спасибо целебным мазям — но принц все равно скривился от прострелившей руку боли.
— Ой, прости. Я не хотел. Жив?
— Твоими стараниями… — сквозь зубы прошипел Никаниэль и, глубоко вдохнув, добавил. — Пошли уже, пока ты меня совсем не добил.
— Да тобой даже гуль подавился. — не остался в долгу Малем. — Куда уж мне?
Так, бодро перешучиваясь, друзья собрались и, не забыв захватить сумку со шкурами, спустились вниз. Там неизменный амбал с легкостью отворил даже на вид тяжеленную дверь, и скоро они уже подзывали к себе одного из крутившихся неподалеку ребятишек, готовых подработать проводником. Кранка среди них по-прежнему не наблюдалось.
— К мадам Люсс… — начал уже было Малеммил, но неожиданно Ник его перебил.
— Погоди. — эльф вспомнил об еще одном неоконченном деле. — Давай сперва наведаемся к храму. Может там уже что изменилось.
Малем несколько напрягся, но спорить не стал.
Еще на подходе к зданию с циферблатом друзья действительно заметили изменения. Вернее услышали.
Перед храмом шла проповедь.
Выглянув из-за угла, они увидели разношерстную толпу, собравшуюся в тесном переулке, и высокого худого жреца с посохом, стоявшего на небольшой импровизированной трибуне. Лысый, с длинной седой бородой, заботливо оплетенной шелковой летной, тем не менее он совсем не выглядел старым, а его звучный голос бодро разносил по круге гневные речи.
Белоснежная же, вышитая золотом мантия будто сияла на солнце, резко контрастируя с неизменными нечистотами на улице, грязью на лицах и одежде слушателей и подлостью в душе самого священника.
— … именно из-за них боги отвернулись от нас — простых верующих Альйона! — уверенно вещал представитель тикийской епархии. — Мерзкие еретики! Своими гнилыми речами они заразили сердца многих честных прихожан. Наших друзей. Наших братьев. Сестер и матерей!
— Это он о церкви Трех Основ что ли? — шепотом спросил Малем, но Ник на него лишь раздраженно шикнул.
— Да, их вера проста и не требует усердных молитв и щедрых подношений. Но не несет она и избавления от мук и даже не дарует счастья в загробной жизни! Очнитесь же, братья! — жрец еще сильнее повысил голос и воздел руки к небу. — Отриньте сомнения и откройте сердца истинному свету! Милостивые боги простят заблудших чад и вновь одарят своих детей чудом исцеления! Голод, болезни, раны и горести — все останется в прошлом, стоит лишь избавиться от последователей ложных богов!
Толпа возмущенно роптала, внемля хорошо подготовленной речи священника. Казалось поднеси лучину — и полыхнет так, что в Бьнилирине эльфам придется зажмуриться, чтобы не ослепнуть. Но священнослужитель направил паству в другое русло:
— Идите же, братья. Рассказывайте каждому, кто захочет услышать, а кто не захочет — рассказывайте все равно. Ложные боги не спасут ни их самих, ни их детей! Отбросьте ложных богов, и благодать снизойдет!
На этой пафосной ноте жрец спустился с пьедестала и величественной походкой удалился в храм. А к горожанам вышли послушники и прошлись по толпе, собирая гроши на благие дела и борьбу со злом.
— Кажется грядет буря… — глубокомысленно изрек Никаниэль.
— Ага. Пошли отсюда, пока нас не смыло. — легко согласился Малем и повернулся к так и не получившему свой медяк ребенку. — Веди к мадам Люссоль.
— За отдельную плату! — малец упер руки в боки и не сдвинулся с места.
— Да иди уже, сопля кфхана! Без своего не останешься.
Путь до борделя проделали, обсуждая надвигавшийся религиозный конфликт. Принц, прочитавший не один ученый труд, полагал, что со дня на день город ожидает чуть ли не гражданская война. Малеммил же легкомысленно утверждал, что все закончится десятком сломанных рук, да сотней-другой выбитых зубов.