Древний Рим. Имена удовольствий (СИ)

Я так и подозреваю, что от женщин одни неприятности и, конечно, когда вырасту, связываться с ними не буду. Если так можно. Я сказал об этом Волку, а он стал смеяться и похлопал меня по плечу. Он еще пояснил, что женщины — это радость, даже если и боль. Это было непонятно. Волк тогда стал грустный и добавил, что не может забыть женщину со светлыми волосами и белой кожей, а еще у нее голубые глаза, как небо, и взгляд царицы. Ну, ясно, царицу я бы тоже не забыл!
Мне очень хотелось помочь своему новому хозяину и я нарочно обежал всех молодых девушек в нашей усадьбе. Ни у кого не было светлых волос, а смотрели они сердито или испуганно. Где бы найти царицу для моего славного Волка… Правда, скоро появилась у нас тут одна, что даже очень подходила под описание, но она была очень странная и вела себя дико.
А вообще, мы жили все дружно, пока в доме не поселилась эта новая девчонка. И кто знает, откуда она свалилась на мою голову, да — да, именно на мою! Если бы я тогда представлял, какой у нее скверный характер и как она будет дразнить моего хозяина, ни за что бы ее не привел к нам из леса.
Она, видите ли, заблудилась! А я оказался на ее пути и показал дорогу до усадьбы Закия. Девчонка назвалась Юлией, прямо как важная госпожа, и поначалу казалась добренькой, что мне даже понравилась. Ласково разговаривала со мной, сказала, что очень рада меня видеть. Глазищи у нее точно огромные и прозрачные, как камешек на перстне у Господина.
Юлия была так удивлена, таращилась по сторонам и даже рот открывала, как рыба. А потом начала задавать глупые вопросы, что это у нас за страна и где полицейский участок. Еще и год не знает, точно совсем маленькая, нет, наверно, у нее какая-то болезнь с головой и ее выгнали из дома, вот она и бродила по лесу. Эх, надо было ее там и оставить!
С ней потом было столько хлопот. Когда я привел ее к хозяину, она начала реветь и умолять, чтобы ее отпустили домой. А где она живет, толком сказать не может, и правда, дурочка.
Повезло ей, что Закий у нас хороший человек и всех жалеет, потому что и сам горя хлебнул, у него даже след от ошейника есть, он даже гордится им и не прячет. Закий решил оставить девушку в доме, пусть успокоится, а там за ней, может быть, кто-то придет. Есть еще мысли, что на эту Юлию напали и плохо с ней обошлись, отчего она повредилась в уме и все забыла о своих родных.
По всему видно, что девушка из богатой семьи, у нее ручки маленькие и чистые, а говорит она, не умолкая, и очень складно, только непонятно о чем. Будто легенды рассказывает, о летающей большой птице, на которой она куда-то долго добиралась, а потом пошла на прогулку и оказалась на месте разрушенного храма, что много лет мечтала увидеть, а потом у нее все перед глазами потемнело и она проснулась в лесу, испугалась и стала звать на помощь, а я ее услыхал.
Ох, как она всех замучила в первые дни! Хотела куда-то удрать, ругалась и даже и обзывала нас какой-то сектой, просила телефон, я такое слово и не знаю. Потом опять ревела и сказала, что не будет есть, чтобы с голоду умереть, но хозяин пригрозил ей кнутом, и Юлия вдруг стала вести себя гораздо тише. Так я и знал, что с женщинами нужно держаться строго и сразу им показать, что мужчина главнее. Иначе они живо сядут на шею и станут нами помыкать, такое я тоже слышал.
Но постепенно эта новенькая привыкла, присмирела и стала по дому помогать. Хозяин ей скоро дал понять, что даром кормить не собирается. Так ведь она даже попыталась командовать, сказала, что мы плохо чистим посуду и готовим на грязной кухне. Что из-за этого можно заболеть, а лечиться мы не умеем. Вот глупая! И ужасная трусиха, когда она первый раз увидела моего Волка, то вскрикнула, прыгнула назад и забежала в дом. Только потом еще какое-то выглядывала из окна с любопытством. Волк тоже на нее долго смотрел и, вообще, стал какой-то задумчивый, наверно, эта Юлия напомнила ему ту, другую девушку.
Со мной она вела себя дружелюбно, хотя чуточку свысока, будто я маленький совсем, а она взрослая. Я, конечно, понимаю, что она гораздо старше, но это не дает ей право меня мальчиком называть, я так и сказал, что меня зовут Стратий, а никак не мальчик. Она засмеялась и хотела меня поцеловать в голову, да я не дался, еще чего придумала! Итак, все носятся с ней, и хозяин сказал, чтобы ее не обижали, потому что он вдруг решил, что она — лесная нимфа — дриада. На нее боги прогневались и отправили пожить к людям. Я бы поверил, что она кого-то разозлила, она это умеет.
 
Я и сам скоро ее возненавидел, потому что она осмелела настолько, что стала посмеиваться над Волком. Это просто удивительно, как он все терпел. И даже не шутил и не улыбался, как с другими женщинами при доме. Только смотрел на эту Юлию пристально, будто что-то задумал. Ага, мне кажется, он ее хочет проучить, так и надо сделать. Просто странно, до чего хозяин к ней расположен, я сначала думал, что он спит с ней по ночам, но этого бы Фрия не позволила, она давно с Господином и умеет его порадовать.
Фрия тоже рабыня, но чувствует себя в усадьбе как хозяйка, потому что живет с Закием и он ей доволен. Она сначала шипела на Юлию, но потом они каким-то чудом подружились и уже скоро стали смеяться вместе. Юлия умеет болтать языком, а Фрия молчунья, но себе на уме и кулак у нее тяжелый. Чем ей могла угодить эта чужестранка, не понимаю? Да, еще говорят, что Юлия из другой страны, далеко от Империи, когда она начинает про свой дом рассказывать, то всегда ревет, а Фрия успокаивает ее и жалеет. Наверно, Юлия для нее, как дочка, своих-то детей нет.
А Волк стал в последнее время совсем печальный и даже мало ест, хотя ему надо больше сил для занятий. Он стал тренировать гладиаторов Закия, чтобы те дольше продержались на арене, когда придет их час. Волк много чего знает, я даже наблюдал за ним и выучил пару секретных приемов, у меня цепкая память, мне достаточно один раз увидеть.
Я сегодня громко похвалил Волка за его умения и показал, что я перенял от него, у меня же есть свой деревянный меч. Я только хотел позабавить хозяина, а он не смеялся, как обычно, а грустил. А потом к нам в комнату зашла Юлия и сказала, что принесла еду. Она поставила миски на стол, огляделась вокруг и начала ко всему придираться. Охала, что у нас тут беспорядок и вчерашняя посуда валяется, я, и правда, забыл ее отнести, а Волку все равно.
Еще она вдруг заявила, что мне надо бы чаще мыться и волосы расчесывать, иначе я скоро стану на пугало похож. Это было очень обидно слышать, я даже на Волка посмотрел с надеждой, что он заступится и прогонит эту девчонку прочь, она тут не нужна. Ишь, заявилась, и ведет себя, как Госпожа! Надо бы ее наказать.
Но, странное дело, Волк не стал спорить, а сидел так же молча, не сводя с нее глаз. И тогда девчонка отчего-то рассердилась и стала ему выговаривать, почему это он молчит. Да она нам уже надоела! Вот пристала! Я думал, Волк тоже разозлится, а потом заметил, что он улыбается, хотя и хочет от нее это скрыть, но у него губы дергались, и я понял, что он еле сдерживается, чтобы не засмеяться вслух. Тогда я сам захохотал и постарался, чтобы это получилось погромче, как у настоящего мужчины. И вот тогда Юлия покраснела, фыркнула и убежала, давно бы так. А мы, наконец, сели за стол, а Волк почему-то был доволен и уже не грустил.
И вот с того вечера Юлия стала ко мне приставать с расспросами, да еще просила не говорить Волку о наших разговорах. А что я мог знать о хозяине? Да почти ничего! Но я заметил, что она стала будто бы следить за ним, случайно появляться возле двора, где тренируются гладиаторы, приносить еду, если Волк не оставался за общим столом. Потом я вдруг понял, что он нарочно уходит с ужина, чтобы девчонка позже сама явилась с миской каши в нашу лачугу. Неужели, Юлия ему нравится?
 
Может, у нее взгляд как у царицы? Что-то я не заметил. Конечно, она смотрит надменно и гордо, будто мы все должны перед ней кланяться, только и всего. По-моему царицы смотрят на так, а как… Да, откуда же мне знать, я цариц никогда не видел! Но Волк ее всегда ждет и тоскует, если вместо нее приносит ужин рабыня. Он тогда начинает беспокоиться и посылает меня узнать, где сейчас Юлия. И что с ней станет, она так привыкла, что начала улыбаться с другими мужчинами, даже с рабами. На самнита Хартуса она, вообще, смотрит с восторгом. Ну, он всем женщинам тут нравится, говорят, он похож на статую бога Марса.