Леди-киллер
После того, как он напал на нее, а это было настоящее нападение, твердила себе Илэйн, она не желает иметь с ним ничего общего. Надо побыть одной и все хорошенько обдумать.
— Я приготовил тебе яйца с беконом и подрумяненными помидорами, — сказал Джордж каким только мог кротким голосом. — Яйца сварил пашот, [28]ты ведь на диете! — Он поставил ей на колени поднос с едой и робко улыбнулся.
Илэйн не в силах была смотреть ему в лицо и перевела взгляд на еду.
— Не ходи день-другой на работу, отдохни, по-моему, тебе это просто необходимо. Что скажешь?
Она принялась ковырять вилкой еду, не сводя глаз с фарфоровой тарелки с ярко-голубым, в китайском стиле, рисунком и мечтая поскорее избавиться от Джорджа. Тот, немного помешкав и так и не дождавшись ответа на свой вопрос, сказал:
— Ну что ж… Тогда я покину тебя: ешь в свое удовольствие. Я сказал твоему шефу по телефону, что у тебя простуда. Так что до вечера! Вернусь и приготовлю тебе отличный ужин!
«Ну ступай же, Джордж, Бога ради!» — с нетерпением думала Илэйн. Как только входная дверь за Джорджем захлопнулась, точнее, была аккуратно прикрыта, она сразу повеселела.
Представить себе Джорджа, хлопающего дверью, все равно что вообразить папу среди английской мебели XVIII века в стиле Чиппендейла!
И все-таки Джордж напал на нее!
Илэйн отодвинула поднос с едой. Да, Джордж способен на насилие! Вот и тогда, в электричке, он набросился на бедную девушку! Доктор объяснил такое поведение тяжелым детством Джорджа, деспотизмом его матери. Наконец, беременностью Илэйн. Приближающиеся роды держали Джорджа в постоянном напряжении.
Но почему она решила, что виновата в случившемся ночью?
Почему не ушла от него после того случая и еще поддерживала на судебном процессе?
Да потому, что она растерялась и не знала, что делать. Вот и все! «Ни в богатстве, ни в бедности, ни в горе, ни в счастье»! Но почему ни во время свадьбы, ни в тюрьме, ни потом они ни о чем таком не говорили и не думали?
Нестерпимо болела голова. Илэйн прикрыла глаза и увидела перед собой Хэктора. Он говорил ей о своей любви. Смешливый, добродушный, он больше всего на свете любил развлечения.
Илэйн улыбнулась своим мыслям. Да, славно они порезвились! Нет, она не откажется от Хэктора! Их отношения — единственное, что поддерживает ее в этой жизни! — С ним она познала счастье!
Она откинулась на подушки и внимательно оглядела спальню. Здесь необходим был ремонт, да и во всем доме тоже. Много лет назад Джордж служил коммивояжером в фирме «Ди-ай-уай». Они тогда часами просиживали над каталогами, выбирая для своей квартиры краски и обои. Это было еще до той «беды», как они между собой называли случай с Джорджем в электричке.
Из тюрьмы Джордж вышел совсем другим человеком: подавленным, несчастным, исполненным робости, порой граничившей с самоуничижением. Хотя и прежде он не отличался ни веселостью, ни общительностью. Временами Илэйн это казалось притворством с его стороны. Единственное, на что он был теперь способен, это на работу в саду и в огороде. Казалось, дом потерял для него всякий интерес, за исключением его вида снаружи, который полагалось поддерживать в приличном состоянии.
Пожалуй, и в самом Джордже не осталось ничего, кроме оболочки, внутри совершенно пустой. Пугающе пустой!
Когда начались убийства в Грэнтли, Илэйн стала подозревать Джорджа, но, поразмыслив, решила, что заблуждается. Уж слишком был он бестолковым. Чтобы убить, тоже необходима сноровка, а у него все валилось из рук.
Нет, он просто несчастный придурок! Но к ней, видимо, еще испытывает какие-то чувства как к жене, иначе не приревновал бы ее!
Больше всего Илэйн тогда поразило, что Джордж интересуется порнофильмами. В каком-то смысле для нее это было хуже, чем пытаться трахнуть девчонку!
Снова из уголка глаза Илэйн выкатилась тяжелая слеза и поползла по щеке прямо в рот, так что Илэйн ощутила ее солоноватый вкус.
Почему же с того момента все пошло наперекосяк? Когда успела она, молодая, с нетерпением ожидавшая своего первенца, превратиться в стареющую женщину, жаждущую встречи с другим мужчиной?
И когда, черт побери, всему этому настанет конец?!
Было всего семь утра, когда Кэйт вышла из дому. Поднялся туман, и воздух был напоен ароматом наступившей весны. Отпирая дверцу машины, она почувствовала, что кто-то подошел сзади, и резко обернулась, уверенная, что это Дэн. Всю ночь она о нем думала, не смыкая глаз, а едва рассвело, вышла из дому. Даже Лиззи ей сейчас не хотелось видеть.
Но это оказался не Дэн, а Уилли со своим круглым, словно луна, лицом. Кэйт невольно прижала руки к груди.
— Простите, что напугал вас, но нам необходимо поговорить. Совсем недолго, не беспокойтесь.
Он повел Кэйт под руку к «роллс-ройсу» Патрика и открыл заднюю дверцу. Кэйт не без страха влезла в машину, хотя умом понимала, что бояться ей нечего. Уилли завел мотор. Когда машина бесшумно скатилась с тротуара, опустил стекло, отгораживавшее заднее сиденье от места водителя, и сказал:
— Я знаю одно местечко, где можно перекусить, если не — возражаете.
Кэйт кивнула, не сомневаясь в том, что он наблюдает за ней в зеркало.
— Спасибо, Уилли! Совсем неплохо выпить по чашечке кофе.
В полном молчании они доехали до небольшого кафе для водителей на шоссе А13. «Ролле» Уилли поставил так, чтобы видеть его в окно, и провел Кэйт внутрь. Здесь почти не было посетителей, только две женщины да водитель грузовика. Когда Сэйт садилась за столик, а Уилли пошел за кофе, водитель бросил на нее беглый взгляд. Слава Богу, здесь она не одна. Кэйт постепенно расслабилась, закурила, глотнула кофе.
— Давайте поговорим насчет вчерашнего, Кэйт. Можно я буду вас так называть?
Она кивнула.
— Что же вы мне хотели сказать?
— Знаете, когда вы вышли из машины, Пэт так расстроился! Наверняка раскаивался, что взял вас с собой. Но поймите, он прежде всего защищал ваши интересы. Ваше служебное положение, ну и конечно же ваши с ним отношения. Вы догадались, наверное, что у него наверху есть кое-какие связи. И если этот ваш муж, извините, бывший муж, если он скажет в ЦБР, что хотел немножко помутить воду, там сразу приостановят расследование и закроют дело. Будто и не было ничего.
Кэйт снова глотнула кофе и прикурила от старой сигареты новую.
— Пэт, — Уилли вздохнул, — ни за что не причинил бы этому типу никакого вреда, головой ручаюсь! Но иногда приходится применять некоторые средства дружеского убеждения…
— Ну, если такое убеждение вы называете дружеским, можно себе представить, как вы обходитесь с врагами.
— В том-то и дело, что мы припугнули его — и все! Ведь этот красавчик влепил вам пощечину. Так разве мог Пэт стерпеть такое? Он прямо-таки обезумел! Хотя ничего не хотел — только помочь вам!
Кэйт непрестанно курила, и над головой у нее вились кольца дыма.
— Вы должны понять Пэта. Он родом из бедных краев, очень бедных. Ничего там у нас не было. Всю жизнь он трудился до седьмого пота, чтобы заработать то, что имеет сейчас. С такими, как ваш бывший муженек, он и связываться не стал бы. Они для него все равно что пустое место! И сделал он это все ради вас! И не пугал он никогда тех, кто не имел отношения к его бизнесу. В наших играх без этого не обойтись, иногда просто необходимо хорошенько врезать. Это закон улицы. А вы разве не живете по этому закону? Ведь стоит припугнуть подозреваемого, и он тут же наложит в штаны и признается в том, чего никогда не совершал. Вспомните хотя бы типов, которые швыряют бомбы в закусочные! В полиции из них прямо-таки выколачивают признание! А мы только пугаем!
«Прости мне, Господи, эту ложь!» — подумал Уилли.
Кэйт, однако, продолжала хранить молчание, и Уилли уже начал сердиться:
— Он ведь только хотел, чтобы вас не выгоняли с работы! Боялся вас скомпостировать…
— Скомпрометировать, Уилли! Вы это хотели сказать?