Леди-киллер

— Может, приготовить тебе чашечку горячего «Овалтайна», дорогая? Хочешь, я принесу тебе его в спальню?
— Спасибо, Джордж, — поблагодарила Илэйн и стала подниматься наверх. Джордж всегда действовал на нее угнетающе, и она сразу почувствовала себя подавленной и усталой. Слава Богу, что у нее есть Хэктор!
Когда немного погодя Джордж появился в спальне с чашкой в руке, Илэйн в одном корсете сидела у туалетного столика и стаскивала чулки. Джордж поставил чашку на тумбочку и с удивлением отметил про себя, как сильно она похудела. Особенно ноги. Они выглядели уже вполне прилично. Когда, сняв чулки, она стала шевелить пальцами, Джордж перевел взгляд на ее шею и, увидев там следы поцелуев взасос, обиженно поджал губы. Илэйн подняла руку, чтобы снять медальон на цепочке, и ее груди в тугом корсете поползли вверх. Раздевалась она без всякого стеснения, поскольку знала, что муж давно на нее не реагирует. И сейчас, заметив устремленный на нее взгляд, невольно вздрогнула.
— Ох, Джордж, ну в чем дело? — Она спросила, лишь бы спросить, не ожидая ответа.
Он не сводил с нее глаз. Илэйн открыла шкатулку с немногочисленными драгоценностями, положила в нее медальон.
— Совсем забыла, Джордж, у меня твоя булавка для галстука — я чуть ее не вымела. — И, выдвинув ящик с бельем, она вытащила оттуда маленькую коробочку и кинула ему. — Не знаю, зачем я убрала ее в комод. Еще вчера хотела тебе отдать, но забыла.
Джордж поймал коробочку на лету, приоткрыл и увидел злополучную булавку. Он расплылся в улыбке, подошел к жене, обнял ее и поцеловал в макушку.
— Ох, Джордж, не надо! — Илэйн с отвращением оттолкнула мужа, но он был слишком счастлив, чтобы это заметить.
Значит, булавка цела-целехонька! Значит, ему ничего не грозит! Никаких улик нет! Он свободен, как птица!
Кэйт проснулась с ощущением счастья — оно поднималось откуда-то снизу и всю ее захлестнуло волной. Чтобы надышаться запахом, присущим только Келли, Кэйт натянула на голову одеяло. А когда высунулась из-под него, увидела, что сквозь щель в шторах лучи света проникли в спальню, нарушив царившую там интимную атмосферу. Будильник показывал четверть седьмого. Можно еще немного полежать в тишине, поразмышлять о событиях вчерашнего вечера. Не о Дэне, конечно, Дэн навсегда ушел из ее жизни, словно перестал существовать, а о Патрике. Патрик Келли… Само это имя вызывало в ней трепет!
Он принадлежал ей, так, по крайней мере, казалось Кэйт, и этого для нее пока было достаточно!
Патрик заполнил пустоту, в которой она жила прежде. И лишь теперь, когда ей уже стукнуло сорок, она поняла, в чем смысл жизни. Точнее, не жизни, а любви.
Если бы не история с Лиззи, жизнь была бы почти прекрасной. Пусть «почти», это вполне устраивало Кэйт. Нельзя предъявлять к жизни чересчур высокие требования!
Зазвонил телефон.
— Слушаю.
— Кэйт? Это Аманда. Обнаружено тело Луизы Батлер.
— Где? — Кэйт тяжело вздохнула.
— В старом карьере. Но это не телефонный разговор. Вы не проедете мимо этого места — там полно полицейских машин. Так что до скорого!
Кэйт бросила трубку и выскочила из постели. Пока она стояла под душем, из головы вылетели все мысли, не связанные с расследованием. Она забыла о Патрике, Лиззи, Дэне и думала только о Луизе Батлер. Кэйт быстро собралась и, когда стала спускаться с лестницы, увидела внизу мать с чашкой кофе и зажженной сигаретой.
— Кэйти, пять минут ничего не решают. Что там стряслось?
Кэйт с благодарностью глотнула кофе, сделала глубокую затяжку, закашлялась и снова отпила кофе.
— Нашли тело Луизы Батлер.
— Помоги Господь этой бедной малышке! И ты должна этим заниматься?
— Да, как обычно!
Кэйт выпила кофе, отдала чашку матери и стала надевать куртку. От зажатой в зубах сигареты поднимался кольцами дым, заставляя Кэйт щуриться. Поцеловав на прощание мать, она пошла к выходу.
— Скажи Лиззи, что я вечером к ней заеду, ладно? Постараюсь вырваться днем, но не уверена, что сумею.
— Хорошо, дорогая. Не беспокойся. И будь осторожна в пути.
 
Кэйт еще раз чмокнула мать и выскочила из дому.
Она сразу подняла воротник и застегнула доверху куртку — утро было холодным.
Кэйт ехала и молила Бога: ну пожалуйста, Господи, сделай так, чтобы нашлась хоть какая-нибудь улика! Не так уж много она просила у Всевышнего!
На место Кэйт приехала раньше Кэйтлина и направила машину вниз, по усыпанной камнями дорожке, которая вела к убитой. Ох, лучше бы ей остаться в постели и никогда не видеть этого кошмара.
Когда с тела сняли брезент, Кэйт едва не вырвало.
Сержант Спенсер во все глаза смотрел на нее, наблюдая за ее реакцией.
— Здесь был преступник! — воскликнула Кэйт. — Это он выкопал жертву.
Брови Спенсера презрительно поползли вверх.
— Вы говорите, мэм, это сделал преступник? — В голосе его зазвучала ирония. — А я думаю, какое-нибудь животное!
— Это лишь первое впечатление. А вы посмотрите, как аккуратно вокруг тела разровнена почва, как уложены волосы у убитой. Нет, негодяй явно побывал здесь. Зачем-то ему понадобилось вырыть труп из земли! Прикройте ее, Спенсер! А где патологоанатом?
— Вон там, мэм, в фургоне.
Кэйт пошла к фургону и взобралась на заднее сиденье.
— Что скажете? — спросила она у патологоанатома. — Как вам моя версия?
— Вы совершенно правы, Кэйт. Тело вырыли совсем недавно. Взгляните на эти ссадины… Они совсем свежие! Держу пари, что удары по лицу были нанесены уже после того, как наступила смерть.
Кэйт замерла.
— Вы хотите сказать, что он откопал ее и снова избил?
— Похоже на то. Какой-то чокнутый! Да, вам не позавидуешь. А вот и Кэйтлин! Как всегда по утрам, вид у него неважный, он явно не в форме, чего не скажешь о вас.
Кэйтлин, скользя, спускался по каменистому склону.
— Вот еще что, Кэйти: девушку раздели догола не раньше, чем накануне вечером. Одежду на своих жертвах этот тип обычно не трогает, только нижнее белье разрезает. На сей раз никакой сексуальной активности с его стороны не было, но позволю себе сделать предположение, что он зачем-то раздвигал ягодицы своей жертвы, причем самым варварским образом. Но коже остались следы. Необходимо провести первичные медицинские тесты, а пока это все, что я могу сказать. Постараюсь побыстрее подготовить отчет. Признаться, Кэйт, уж лучше заниматься давно издохшим фазаном, чем мертвой девицей. По крайней мере вони меньше. Несколько дней теперь я буду ощущать во рту привкус формальдегида!
Кэйт взглянула на патологоанатома, но ничего не сказала, только кивнула ему, вылезла из машины и пошла к Кэйтлину. И это говорит специалист: «вони меньше от издохшего фазана», когда речь идет о пятнадцатилетней девчонке! Нет, она никогда не позволит себе таких бестактных заявлений!
— А, Кэйти, привет, дорогая! — гулко прозвучал в холодном воздухе голос Кэйтлина, у которого было характерное ирландское произношение. — Этот трахнутый выкопал ее, чертов ублюдок!
Смятение в его голосе несколько утешило Кэйт. Раз уж Кэйтлин, этот матерый полицейский волк, тоже потрясен, значит, не все потеряно!
— Ну что ж, сэр, убийца, можно сказать, избавил нас от работы, разве не так? — послышался вдруг гнусавый голос Спенсера. И все — Кэйт, Кэйтлин, полицейские — удивленно уставились на него.
— Само собой, сынок, он просто молодец! — отозвался Кэйтлин полным сарказма голосом. — Посрамил всех извращенцев, которые и не закапывают, и не откапывают своих жертв. На этом деле можно нажить целое состояние, и расследования никакого не нужно! Болван ты трахнутый!.. Вали отсюда, пока я самого тебя не закопал собственными руками!
Кэйт кивнула Спенсеру, и тот, пристыженный, поплелся к полицейскому фургону. Кэйт стало его жаль. Ведь он хотел сказать, что тело по крайней мере обнаружили, не важно, кто его отрыл, пусть даже медведь гризли. Какое это несчастье для мистера и миссис Батлер!
— Патологоанатом считает, что преступник был здесь прошлой ночью. Он не может точно сказать, имел ли место сексуальный контакт, но утверждает, что ссадины на лице появились совсем недавно.