Леди-киллер

— Бедная крошка!
Впервые Джордж почувствовал себя сильным. Он избавил мир от Берта Хиггинса!
Миссис Маршалл легонько отстранила его от себя, поглядела ему в лицо.
— Хочешь, приготовлю тебе чашечку отличного сладкого чая? — Она бережно усадила мальчика на диван, а сама прошла на кухню.
Пришел Джозеф с лицом, черным от гари, сел рядом с Джорджем.
— Мама поехала с Бертом в больницу, и Эдит — с ней. Нам велели дожидаться их здесь.
Джордж сунул ладошку в руку брата, и тот крепко сжал ее.
— Миссис Маршалл готовит чай, ты, я думаю, тоже не отказался бы, да?
Чуть ли не весь день Джордж и Джозеф рылись на пожарище, нашли кучу всякого добра и сложили все в палисаднике.
Вернувшись из больницы, Нэнси пошла к миссис Маршалл, а Эдит побежала к мальчикам.
— Берт умер. Маме дали успокаивающего, и мне велели все время находиться при ней. Вы-то как? В порядке?
— Где же мы теперь будем жить?
— Не знаю, — пожала плечами Эдит. — Только вы не волнуйтесь, все образуется. Всегда так бывает.
«Жаль сестренку», — подумал Джордж, уловив в ее голосе нотки усталости.
— Миссис Маршалл покормила нас утром яичницей с беконом. Попроси ее, она и тебя накормит.
Эдит растерянно улыбнулась:
— Я есть, похоже, не очень хочу.
Джордж пожал плечами.
— Не знаешь, Эди, отчего начался пожар? — спросил Джозеф.
— Все считают, насколько я поняла, что Берт уснул с непотушенной сигаретой. Он был настоящей свиньей, это уж точно. Но такая ужасная смерть! Обгорел до самых костей и умер в страшных мучениях! Ты и представить себе не можешь, Джой!
Джозеф обнял сестру.
Джордж слышал каждое слово и про себя улыбался. Потом, громко смеясь, выскочил на улицу, раскинул широко руки и начал кружиться, все быстрее, быстрее, словно какой-нибудь дервиш в трансе, пока голова не пошла кругом и он в припадке неудержимого веселья не свалился на тротуар.
Некоторое время он лежал на мокром асфальте, радостный и счастливый: у него была своя тайна!
Эдит наклонилась к нему, и он улыбнулся ей — странной, с почти сомкнутыми губами улыбкой.
  
Глава 8
 
В семь тридцать Кэйт пошла принимать ванну. Плеснула в горячую воду побольше пены и легла, стараясь как следует согреться. Свои длинные волосы она собрала в пучок на макушке, сняла с лица остатки косметики, крепко зажмурилась и целиком отдалась мыслям о расследовании преступления.
Незадолго до этого Лиззи решила покрасоваться, надела все свои обновки и стала вертеться в их маленькой гостиной. Кэйт невольно залюбовалась дочерью, и вдруг сердце ее болезненно сжалось: что, если Лиззи, не дай Бог, попадет в руки убийцы, погубившего Мэнди Келли и Джералдин О’Лири? Нет! С Лиззи ничего не случится, уж она, Кэйт, просто не допустит такого! Даст Бог, Мэнди выкарабкается, она ведь бойцовской породы!
Кэйт открыла глаза, опустилась пониже, чтобы плечи покрыла вода. По коже побежали мурашки, но не от холода. Разве не обидно? Ей с таким трудом удалось буквально вырвать зубами свободный день на Рождество, а Лиззи почти не замечает ее, все внимание — отцу.
Впрочем, Дэн всегда умел нравиться женщинам. К этому у него просто талант. С каким обожанием на него смотрела эта прыщавая Джоанн, подружка Лиззи, которая смеется так, что кажется, будто осел кричит! Она как раз сегодня заявилась после ужина. Кэйт спохватилась: «Зачем так говорить о бедняжке Джоани? Ведь она славная девушка!» Но Дэн не заслуживает обожания, он лжец и лицемер…
Кэйт услышала, как скрипнула дверь ванной, и улыбнулась: наверняка Лиззи принесла ей вина или — еще лучше — чашечку кофе. Она приоткрыла один глаз и, пораженная, резко села, расплескав воду.
— Что тебе нужно? — Кейт прикрыла грудь руками.
— Я принес тебе бокал вина и сигарету, вот и все, Кэйт. Не волнуйся, насиловать тебя я не собираюсь! — Дэн произнес это так спокойно, что Кэйт почувствовала себя полной идиоткой. Он вложил ей в одну руку бокал с вином, а в другую, предварительно вытерев ее полотенцем, словно ребенку, — уже зажженную сигарету.
 
— Я заметил, как ты устала, и решил, что тебе необходимо расслабиться.
Кэйт вновь погрузилась в воду. Хорошо, что на поверхности много пены! Дэн присел на крышку унитаза и, смеясь, произнес:
— С каких это пор ты стала такой скромницей? Ведь я видел тебя голой, и не раз!
— А что делают остальные? — пропустив мимо ушей слова Дэна, спросила Кэйт, стараясь придать голосу непринужденности.
— Они, дорогая, млеют от Джеймса Бонда.  [14]Я ночью записал фильм на видео. Ну а как твое расследование?
Говорил Дэн вполне дружески — так, словно просто хотел поболтать, и Кэйт мысленно перенеслась в те далекие времена, когда, бывало, они принимали ванну вместе. Лиззи тогда еще не появилась на свет, а у них все было в порядке.
— Мое расследование? Пока неважно. Даже на след убийцы не напали.
— Кэйт, ты же знаешь, я просто преклоняюсь перед тобой! Шутка ли, сделать такую карьеру!
— Эта карьера, Дэн, называется просто работой! Может, попробуешь, а?
Он широко улыбнулся, обнажив безупречные зубы.
— Спрячь свои коготки, Кэйт! Ты несправедлива ко мне! Я ведь не такой, каким был прежде. Поверь! Давно понял, что пора повзрослеть, и очень стараюсь.
Кэйт отпила вина, жадно затянулась сигаретой: от близости Дэна ей было как-то не по себе. Вдруг он присел на корточки у самого края ванны.
— Что ты делаешь? — подозрительно спросила Кэйт. Руки у нее были заняты, а Дэнни Барроузу она ни на йоту не доверяла!
— Пока ничего, просто хотел потереть тебе спинку.
— Большое спасибо, но в этом я не нуждаюсь. А теперь, Дэн, если не возражаешь, я хотела бы вылезти из ванны.
Она огляделась, ища, где бы притушить сигарету и поставить бокал. Дэн взял у нее из рук и то и другое.
— Послушай, Кэйт, единственное, чего я хочу, — это быть тебе в чем-то полезным. Пока я здесь…
Она перебила его:
— Пока ты здесь, Дэн, единственное, чего хочу я, — это чтобы ты оставил меня в покое. У нас в доме не принято запирать двери, и я не в восторге от того, что теперь придется это делать!
— Разве мы не можем быть просто друзьями?
В его голубых глазах отразилось недоумение, и на какой-то момент Кэйт прониклась к нему жалостью. Понять Кэйт Дэну и в самом деле было не под силу. Особенно если учесть его жизненный принцип: на свете нет ничего невозможного. Разве способен он был понять, сколько страданий причинил Кэйт. То уезжал, то возвращался, а она неизменно его принимала. Он исчезал, не оставив даже записки. Дома, когда Кэйт возвращалась с работы, ее встречала полным жалости взглядом мать. А Лиззи! Слишком часто приходилось объяснять девочке, что папа снова уехал, что работает он далеко, очень далеко, и поэтому не может ни часто писать, ни звонить.
Он легонько провел пальцами по руке Кейт, и все ее существо отозвалось на это прикосновение. Да, Кейт все еще влекло к Дэну, но она ни за что не позволит себе этого удовольствия, не допустит, чтобы он опять пудрил ей мозги!
— Ведь ты, Кэйт, единственная женщина, которую я когда-либо любил, и ты это знаешь. Думай обо мне что хочешь, но это чистая правда!
Она встала, сорвала с вешалки полотенце, завернулась в него. Как ни смешно, он сказал правду, она это действительно знала! Дэн просто гонялся за свежей порцией возбуждения — очередной женщиной. Это было ему так же необходимо, как утолить жажду. Отнесись Кэйт к этому спокойно, они никогда не расстались бы! Но Кэйт не могла делить мужа ни с кем. Дэн был нужен ей весь, целиком. Но такое было выше сил Дэнни Барроуза!
— Оставь меня, Дэн, я не шучу. У тебя не осталось шансов. И мне опротивела твоя болтовня. Ты для меня больше не существуешь. А сейчас позволь мне привести себя в порядок!
Он улыбнулся ей своей чарующей улыбкой.
— Ладно, Кэйт, во всяком случае, ты не сможешь упрекнуть меня в том, что я не делал попыток к сближению! А знаешь, ты все еще очень привлекательна!