Леди-киллер

— Я тебе нравлюсь? — робко приблизившись, спросила она едва слышно.
— Еще бы! Ты просто великолепна!
Она надула губки, что очень ей шло, и помассировала его вялый член.
— Леоне хочется поиграть!
Патрик вздохнул: жаль, что он не может ей предложить сейчас шашки или карты.
Своими тонкими пальчиками она обхватила его член и осторожно, со знанием дела отвела крайнюю плоть. Патрик сразу почувствовал возбуждение, прикрыл глаза и застонал.
Леона сосала его так, как будто от этого зависела вся ее жизнь: впервые ей пришлось проявить инициативу, и она не была в восторге! Обычно при одном лишь взгляде на ее груди любой заводился. И сейчас, когда она почувствовала, как напрягается его член у нее во рту, ее чуть не вырвало.
Леона терпеть не могла минет и прибегала к нему, лишь когда партнер уставал, чтобы снова его возбудить.
Ее волосы цвета ржи упали на лицо, и она нежно, как только могла, обхватила руками яички. Член наконец пришел в полную боевую готовность, и Леона, очень довольная, что ее старания увенчались успехом, уселась верхом на Патрика.
Самой ей совсем не хотелось, внутри было сухо, и она с трудом ввела его член во влагалище. Приоткрыв глаза, Патрик увидел, как она скачет на нем, касаясь своей роскошной грудью его груди.
Глядя на ее жесткие светлые волосы, на здоровенные груди, на голубые испуганные глаза, он вспомнил шелковистые темные волосы Кэйт, ее небольшие, с острыми красными, как вишенки, сосками груди, ее карие, с открытым взглядом глаза, и член его моментально обмяк.
Леона в ярости соскочила с постели. Да как он смеет? После всего, что она сделала!
Нахмурившись, она села на край постели, скрестив руки на груди.
— Извини, дорогая, я устал, вот и все!
Но Леона не верила. Этот импотент наверняка не видел такого роскошного тела, как у нее! Может, он гомик или что-то в этом роде! А она трахалась с ним без презерватива. Леону передернуло, и она спросила, прищурившись:
— Вы что, голубой, мистер Келли?
Патрик не сразу понял, некоторое время он внимательно смотрел на девушку, потом вдруг захохотал. Громко, на весь дом. Даже внизу, в библиотеке, было слышно. И Уилли, наслаждавшийся там бренди и статьей о гонках, напечатанной в газете, невольно посмотрел на потолок, радуясь, что шеф наконец развеселился. Патрик и сам был изумлен этим неожиданным взрывом хохота, не говоря уже о Леоне.
Ну, с нее хватит! Леона быстро оделась, подошла к Патрику и, наклонившись, грубо ткнула его в грудь своим пальчиком с наманикюренным ноготком:
— Я слышала про таких, как ты! Не бойся! Теперь это уже не считается преступлением! Все гомики, как они сами говорят, повылезали из своих нор. Утром получишь счет за напрасно потраченное время.
И она пошла вниз вызывать такси.
Патрик остался лежать на постели, все еще ощущая запах ее духов.
Он снова было расхохотался, но тут же затих.
Леона напомнила ему Мэнди! Мэнди была ей ровесницей, но гораздо умнее. Как бы, интересно, он отнесся к тому, что его дочь спит с мужиком старше ее лет на двадцать, а то и больше? И не по любви, а чтобы заработать несколько фунтов и весело провести время?!
Ну и груди у этой Леоны! Они все еще стояли перед глазами, и Патрик смежил веки. Его грызла тоска одиночества. Но Леона ему не нужна. Ему нужна Кэйт! А ее не вернешь. Она считает его настоящим подонком. Хорошо, что его планы относительно Маркхэма сорвались. Ублюдок сам нашел свою смерть.
И Патрик втайне надеялся, что Кэйт, узнав обо всем, пожалеет о сказанном и позвонит. И все будет по-прежнему, как было до этого. Но она не позвонила. А он был слишком горд, чтобы первым сделать шаг к примирению.
Кэйт выложила всю правду, и именно поэтому ее слова причинили ему такую боль. Она поняла, что он за человек. Он и сам теперь осознал, что месть не приносит счастья, как это ему вначале казалось. Все газеты писали о тяжелом детстве убийцы. Его сестра из Америки растрезвонила об этом на весь мир, чтобы, как она выразилась, «прояснить судьбу брата».
Келли читал все до единого репортажи и постепенно стал испытывать что-то вроде жалости к этому человеку. С башкой у него, конечно, был непорядок. Но разве Келли об этом не знал, когда замышлял свою месть?
 
Он беспокойно заерзал в постели. Да, Кэйт права: этот тип нуждался в помощи. Господи! Как он хотел, чтобы она была сейчас рядом!
Он хотел этого с той самой минуты, когда в последний раз видел ее. Теперь он уже мог себе в этом признаться.
Как это говаривала его старая мать?
«Бог воздает всем по их долгам, но не деньгами!»
Что ж, и он, и Джордж Маркхэм с лихвой оплатили свои долги!
Досмотрев фильм до конца, Кэйт и Аманда переглянулись и, вытирая слезы, стали смеяться. Фил включил верхний свет.
— Вы, женщины, поразительные создания! Представляю, что будет, если показать вам настоящую трагедию!
— Ох, Фил! Такой чудесный фильм!
Когда Фил вышел из гостиной с намерением подняться в туалет, зазвонил телефон, и он машинально взял трубку.
— Алло?
Никто не ответил.
— Алло! Кто говорит? — В трубке раздался щелчок.
В прихожую вышла Кэйт.
— Кто звонил?
Фил пожал плечами:
— Наверное, ошиблись номером.
Он стал подниматься по лестнице, а Кэйт пошла на кухню приготовить кофе.
Патрик лежал в постели, сжимая одной рукой телефонный аппарат, а другой вцепившись в трубку.
Он дымился от ярости: не много же времени ей понадобилось, чтобы завести другого!
Он взглянул на часы: четверть двенадцатого! Возможно, он прервал их на самом интересном месте. Вот дрянь! Подумать только, из-за нее он только что отослал такую красотку! А все потому, что дурак. Вообразил, будто любит ее!
Ну что ж, теперь можно поставить на этом точку. Надо наконец решить, заменит ли ему кто-нибудь Рене!
«Смотри правде в лицо! — сказал он себе. — Тебя одурачили, и чем скорее ты это поймешь, тем лучше!»
Уилли налил себе еще хозяйского бренди. Девушка убралась, а Патрик кому-то звонил, Уилли это слышал по параллельному телефону. Но не стал разговаривать, почему-то положил трубку.
И Уилли с видом мудреца покачал головой.
Беда Патрика Келли в том, что он не понимает, с кем ему хорошо. А хорошо ему с этой славной бабенкой Барроуз! Уилли и самому она нравится, не то чтобы пышнотелая, но баба, конечно, классная!
Уилли еще глотнул бренди и погрузился в чтение газеты.
Кэйт у себя в кабинете просматривала дела о ночных кражах со взломом за последние два года. Почерк везде был один: одинокий мужчина вламывался в квартиру, нападал на спящую женщину, подвергал ее сексуальным издевательствам, а потом уносил деньги и драгоценности. Больше всего Кэйт тревожили сексуальные издевательства: она готова держать пари, что скоро преступник совершит изнасилование.
Зазвонил телефон.
— Барроуз слушает.
— Привет, Кэйт!
Она отняла трубку от уха и долго смотрела на микрофон.
— Это вы, Уилли?
— Да, я.
В трубке все стихло.
— Чем могу быть полезна?
— Хотел бы встретиться с вами!
— А по какому поводу?
— Это не телефонный разговор. Давайте встретимся! Пожалуйста!
Кэйт облизнула пересохшие губы.
— Где же мы встретимся?
— Может, в ресторане «Картелла»? Сегодня, в половине девятого?
— Это как-то связанно с Патриком?
Кэйт услышала, как Уилли сглотнул.
— О нет, нет! Он не знает, что я вам звоню, иначе убил бы меня!
Внутри у Кэйт все оборвалось: значит, он даже имени ее не желает слышать! Что ж, не его в том вина.
— Значит, договорились, Кэйт. Встречаемся в половине девятого! — И Уилли повесил трубку, прежде чем Кэйт успела что-либо ответить.
Встретиться с Уилли и вместе поужинать? Ладно, она потом сообразит, как поступить. И Кэйт снова погрузилась в лежавшие перед ней документы.