Одержимость шейха (СИ)

Напрасно.
Она моя женщина, пусть еще и не знает об этом. Единственная, кто заставляет меня чувствовать себя живым, несмотря на все противоречия. Она еще не осознает этого, но совсем скоро она не захочет сопротивляться. Совсем скоро Джансу станет моей. До последней капли.
А пока я хочу пометить себя любой эмоцией, которую она готова дать мне.
Будь то ненависть, ярость или страсть.
Будь то легкая дрожь желания или землетрясение страха.
Видеть, как она задыхается от смущения или возбуждения.
Наслаждаться тем, как усердно она избегает столкновения с моей твердой эрекцией.
Эта женщина — особое удовольствие. И сейчас я принимаю решение поселить ее в том месте, где раньше билось мое сердце.
— Ты права, моя маленькая обманщица, я не герой, и у меня нет сердца, — едва не рычу напротив ее чопорных губ, ловя частое дыхание на своих, когда фиксирую ее голову ладонью. — И если ты не подаришь мне сейчас поцелуй, я окончательно перейду на сторону злодеев и украду его без твоего согласия.
Джасу ахает, невольно сминая на мне рубашку до дрожи в руках. Будто вот-вот упадет в бездну. Цепляется, как за спасательный круг, не понимая собственной реакции. Противоречивой и странной для нее. Но не для меня.
Для меня все очевидно.
Растерянная, раздраженная, испуганная и… возбужденная. Пусть она мне никогда и не признается в последнем. Я достаточно близко, чтобы разглядеть это в расширенных черных, как ночная мгла, зрачках.
— Я предоставил тебе шанс исполнить твое обещание, но ты также его не сдержала, — сминаю пальцами проклятые огненные волосы в кулак, вынуждая Джансу подставить мне свои пухлые губы. — Мы квиты, принцесса.
Она так ошарашена, что едва справляется с дыханием, а потом я ловлю ее невысказанный протест ртом и уничтожаю его, впившись в нее остервенелым поцелуем. С восторгом. С дикостью и голодом зверя, которого только что спустил с цепи.
А ее попытки ударить, оттолкнуть или ущипнуть меня за плечи лишь подстегивают мои неугомонные пальцы растрепать эти идеальные шелковистые волосы, губами выпить каждый мычащий звук, зубами вкусить сладость ее кожи. Я хочу, чтобы она дрожала не от страха, сегодня я хочу сломать ее желанием, прямо сейчас вибрирующим между нашими телами. Сегодня я покажу ей, что мои руки способны быть нежными с ней. Знаю, что не стоит, но все же позволю себе ощутить чувство, которое сломает нас обоих. Возможно, одного из нас оно уже сломало.
  
Глава 31. Первый оргазм
 
Наши лица в опасной близости друг от друга. Губы, которые только что вырвались из голодного поцелуя, горят огнем. А мужской аромат, исходящий от смуглой кожи, навевает мысли о солнце и буквально кружит мне голову, но внезапно я вздрагиваю…
— Ш-ш-ш, — врезается тихой вибрацией мне в губы, когда я жалобно пищу, а тело окончательно теряется в буре уничтожающих эмоций. — Я не причиню боли. Обещаю.
Позабыв, как дышать, я лишь комкаю на его могучих плечах рубашку и испуганно хлопаю ресницами.
Его пальцы. Они там. Прямо… там.
Я задыхаюсь, смотря прямо в его дикие янтарные глаза, в глубине которых горят искры адской похоти и голода.
Даже что-то большее.
Жажда обладать мной, и в данную минуту я позволяю ему это, застывшая от ужаса и какого-то пугающего и не находящего логического объяснения чувства.
Все это слишком ошеломляет и заставляет мое бедное сердце биться еще быстрее, особенно когда глубоко внутри что-то сжимается от неясной боли. А после, ощутив движение пальцев на моих складках, у меня перехватывает дыхание.
— Такая мокрая, — его тягучий голос врывается в мой помутневший рассудок, и я плавлюсь как масло. Слабачка. — Ты кончишь для меня, принцесса?
Зажмуриваюсь, не желая слышать его грязных слов. Не желая вспыхивать от них еще больше. Принцесса. Зачем он так называет меня? Я не хочу этого. Трясу головой, будто в дурмане. Я не сделаю этого. Не для него. А если сделаю, то гореть мне в аду. Он говорит что-то еще, но я отказываюсь его слышать, дрожа и втягивая через нос клочки спасительного воздуха, пока…
 
— Джансу, — тихий шепот уже щекочет мою ушную раковину, и я сжимаюсь, снова вонзая пальцы в крепкие мужские плечи. Даже пытаюсь свести ноги, но, сидя на нем, это оказывается невозможным. Они остаются раздвинуты и бесстыдно раскрыты для Аль Нук-Тума.
— Я чувствую твой страх, но прошу, доверься мне, — успокаивает он меня, мягко, едва уловимо обводя пальцем вокруг чувствительного бугорка, и я сдаюсь со слабым стоном. — Знаю, что не должен этого делать сейчас, знаю, что не заслужил, но эта жажда по тебе невыносима, — он произносит каждое слово заговорщически тихо, не прекращая водить пальцами там, где я не должна ему позволять, но, к своему большому позору, позволяю, теряясь в его темном взгляде. — Твой запах, — горячее дыхание Джафара щекочет мою кожу, сигнализируя о близости его губ. — Ты пахнешь… как знойное солнце в саду, — он втягивает носом мой запах и одновременно с утробным звуком удовольствия сильнее нажимает на клитор. Ахаю, напрягая свои руки в попытке скрыть пробежавшую по телу дрожь, а потом еще крепче сжимаю его плечи, чтобы оттолкнуть эту гору мышц. Но все усилия оказываются бессмысленны, когда горячий язык обжигает мое горло. — Ты как пьянящий цветок.
— Перестань, пожалуйста… — шепчу практически беззвучно сквозь электрическое напряжение наших тел.
— Ты действительно этого хочешь? Хочешь, чтобы я остановился? — будто издеваясь надо мной, Джафар снова облизывает мое горло, напоминая хищника, смакующего жертву, которую он поймал в обманчиво теплую ловушку своими острыми зубами.
Отворачиваюсь, скрывая неровное дыхание и не желая быть пойманной с поличным. Но внезапно мощная ладонь сжимает мой затылок и вынуждает вновь посмотреть в эти звериные, хищные глаза, которые подтверждают мои опасения: он хочет съесть меня.
— Только не продолжай лгать мне, — предупреждает он с низким мурлыканьем, прежде чем его зубы смыкаются на моем подбородке. Будто сотни вспышек молний в тот же миг пронзают вздымающуюся грудь, а потом моей кожи снова касается тяжелая вибрация мужского голоса: — Я не люблю обманщиц. Даже таких красивых, как ты, принцесса.
Всевышний, дай мне сил!
Я хочу рассердиться на него. Хочу бороться с обещанием, которое дают мне его губы. И я очень стараюсь, очень, но эти проклятые пальцы и… рот, посасывающий мою шею, все портят.
— Сегодня я не предоставлю тебе выбора, но только потому, что, прежде чем отказаться от меня, ты должна узнать, каким я могу быть.
Его ладонь, сжимающая мой затылок, смещается ниже, чтобы обхватить дрожащую шею. Джафар начинает поглаживать пальцами яростно пульсирующую под кожей вену. Такую же пульсирующую, как и твердый комочек между моих ног, который он растирает большим пальцем другой руки.
И с каждым круговым движением мой клитор расцветает огнем, посылая горящие искры вверх. К горлу. Перекрывая мне доступ кислорода. И Аль Нук-Тум чувствует мое порывистое дыхание, чувствует, как я задыхаюсь, как дрожу в его руках, когда он нарочно царапает щетиной кожу, будоража каждый ее сантиметр. Только эта грубость смывается горячими губами, нежно исследующими мои скулы. Всего лишь несколько прикосновений, но они заставляют меня сделать пугающее открытие: чудовище, причинившее мне в ту ночь адскую боль, способно на ласку. Настоящую. И эта ласка ломает меня так, как ничто и никогда.
— Такая прекрасная, принцесса Джансу, — раздается низкий шепот над моим ухом, прежде чем я понимаю, что он любуется моим лицом. Любовался даже в тот момент, когда я неосознанно закрыла глаза и позволила себе раствориться в ощущениях, подаренных мне его сильными пальцами.
И прямо сейчас они раздвигают мои складки, дотрагиваясь до места, где сконцентрировалась болезненная пульсация. Джафар делает несколько скользящих движений вверх-вниз, за которыми следует внезапное нажатие, а затем короткое проникновение, и я вздрагиваю, с безвольным криком запрокидывая голову назад.