Маска Ктулху

В ту ночь я увидел первый из снов, которые потом преследовали меня в течение всей этой поездки. Обычно я сплю очень крепко и редко вижу сны. В ту ночь мне приснилось, что я нахожусь в каком-то огромном подводном городе. Я могу свободно дышать и передвигаться. Я вижу, что город, где я очутился, очень древний — насколько может судить археолог; я вижу огромные монолитные здания, на их стенах находятся изображения солнца и луны, звезд и каких-то причудливых созданий, причем некоторые из них весьма напоминают бога рыбаков с островов Кука. Иные здания имеют двери невероятных размеров, словно предназначенные для гигантов.
Я беспрепятственно передвигаюсь по улицам города, однако я здесь не один. Время от времени я замечаю странных существ, отчасти похожих на людей, но больше напоминающих лягушек; впрочем, я и сам плыву, дрыгая ногами наподобие лягушки. Вскоре я замечаю, что все жители города направляются в одну сторону; я следую за ними. Передо мной открывается широкая площадка, посреди которой находится возвышение, а на нем — развалины какого-то здания, как мне кажется, храма. Он сложен из черных камней огромного размера — вроде тех, какие применялись при строительстве египетских пирамид; однако многие камни выпали из кладки, открыв широкий проход куда-то вниз, под дно океана. Возле прохода, окружив его полукольцом, сгрудились жители города, и я вместе с ними, ожидая, что последует дальше.
Между тем морские существа начали пронзительно выкрикивать слова какой-то торжественной песни; я ничего не мог разобрать, ибо этот язык был мне незнаком. Вместе с тем я не мог отделаться от мысли, что должен его знать; более того, стоявшие рядом со мной существа, увидев, что я молчу, взглянули на меня с упреком, словно я нарушил некие правила приличия. Однако вскоре, забыв обо мне, они уставились на темный проход, в глубине которого появился слабый свет; он был рассеянным, не белым и не желтым, а светло-зеленым и колеблющимся, постепенно набирая интенсивность. Затем из глубины светящегося прохода начала медленно выползать огромная тестообразная масса; сначала показались невероятно длинные, извивающиеся щупальца, затем голова, похожая на голову человека, после чего из прохода вывалилось туловище осьминога.
Я смотрел на эту тварь не более одной секунды; затем, не помня себя от ужаса, дико вскрикнул и проснулся.
Какое-то время я лежал, размышляя, почему мне привиделся столь странный сон. Конечно, значительную роль сыграли старинные легенды, которые я изучал долго и скрупулезно, — да, но откуда возникла картина этого подводного города? Я не поднимал эту тему в разговорах со своими спутниками; в настоящее время моя цель состояла лишь в том, чтобы найти логово Ктулху. И все же, как ни странно, я стал во сне участником событий, о которых нигде не читал и не слышал даже намека на них от профессора Шрусбери.
Я тщетно ломал себе голову. Единственным объяснением, которое я смог придумать, было действие моего разыгравшегося воображения. Успокоившись под мерный плеск волн, я вновь погрузился в сон.
На этот раз мне приснилось, что я наблюдаю за событиями, происходящими где-то в космосе, среди звезд и планет. Я вижу битву между гигантскими существами, все время меняющими свою форму — они превращаются то в столбы света, то в светящиеся шары, а иногда расплываются в виде облаков; эти массы света сталкиваются с другими такими же массами, меняя при этом не только свою форму, но и цвет. Их размеры чудовищны; по сравнению с ними я выгляжу как муравей рядом с динозавром. Битва происходит в космическом пространстве; время от времени один из ее участников проваливается во тьму и исчезает, превратившись в сгусток плоти, который, в свою очередь, также все время меняет форму.
Внезапно, в самый разгар битвы, на сцену словно падает занавес, и сразу все меняется — теперь я вижу черное озеро, затерянное среди острых скал. Это явно не земной пейзаж. Черная вода озера начинает бурлить, и оттуда появляется нечто невероятно жуткое. Представьте себе сцену: посреди обширного пустынного плато, окруженного острыми скалами с заснеженными вершинами, возникает черное здание, похожее на замок с башнями; внутри его сидят на тронах четыре мрачные человекоподобные фигуры в окружении громадных, похожих на летучих мышей птиц. Затем вновь появляется подводный город, похожий на тот, что я уже видел в предыдущем сне, — нечто отнюдь не в духе Каркассона [89], — на смену которому приходит снежная равнина вроде той, что встречаются в Канаде, а над ней, заслоняя собой звезды, вместе с порывами ветра несется огромная тень со сверкающими глазами.
 
Сцены все быстрее сменяются перед моим взором; внезапно появляется что-то смутно знакомое: прибрежный городок в Массачусетсе или где-то еще в Новой Англии; я вижу знакомые улицы, знакомых людей и женщину под густой вуалью — это моя мать.
Но тут я проснулся. В голове вертелись тысячи вопросов, на которые я не находил ответа, калейдоскоп событий, которые я был не в силах объяснить. Я пытался соединить их в одно целое, однако в голову не приходило ничего, кроме загадочных мифов, о которых мне так увлеченно рассказывал профессор Шрусбери.
Наконец я встал и вышел на палубу. Стояла тихая ночь, в небе сияла луна, наше судно уверенно двигалось к своей цели по волнам Тихого океана. Было уже за полночь; стоя на палубе, я смотрел на звезды и думал о том, нет ли среди них таких, где может существовать жизнь; смотрел на залитые лунным светом волны и спрашивал себя, на самом ли деле существовали легендарные затонувшие континенты и загадочные подводные города, населенные удивительными, похожими на людей жителями.
Но вот шум двигателей судна словно затих, и мне привиделись в воде у самого борта темные тени, очертаниями напоминающие людей; мне показалось, что сквозь плеск волн я слышу чей-то шепот: «Хорвет Блейн! Хорвет Блейн!» Шепот повторялся снова и снова, и вот его уже подхватили другие, более далекие голоса: «Хорвет Уэйт! Хорвет Уэйт!» И вдруг меня охватило желание немедленно бросить все и вернуться домой, на родину моих предков, хоть я и знал, что она была уничтожена во время событий 1928 года. Это желание было столь сильным, что я поспешил покинуть палубу и закрыться в своей каюте, где бросился на койку в надежде спокойно уснуть.
На этот раз мне ничего не снилось.
  
4
 
На Понапе нас встретил суровый на вид американский морской офицер в белом мундире; он сразу отвел профессора Шрусбери в сторону и начал ему что-то говорить. Мы терпеливо ждали, стоя рядом с каким-то матросом в лохмотьях, который время от времени поглядывал на профессора, очевидно, также желая с ним поговорить. Вскоре профессор его заметил, подозвал к себе, и они начали оживленно беседовать на каком-то плохо понятном мне диалекте.
Поговорив с моряком, профессор Шрусбери подошел к нам.
— Фелан и Блейн, вы пойдете со мной, — распорядился он. — Остальные могут располагаться в гостинице. Кин, свяжитесь с бригадным генералом Холбергом и скажите ему, что я хочу с ним встретиться.
Профессор, Фелан и я отправились за нашим провожатым, который повел нас по узким кривым улочкам города; вскоре мы подошли к маленькой лачуге. Там на старом соломенном тюфяке лежал изможденный матрос. Судя по всему, этим людям была известна цель нашего прибытия на остров, поскольку профессор Шрусбери еще несколько месяцев назад отправил сюда запрос насчет таинственного «всплывающего» острова, затерянного где-то в водах Тихого океана. Видимо, о нем матрос и хотел поговорить с профессором.
Звали его Сацуми Сереке; он был наполовину японцем, имел неплохое образование. Ему было около сорока, хотя выглядел он старше. По словам матроса, он служил помощником на грузовом пароходе «Йокогама»; однажды на пути из Гонконга пароход потерпел крушение, но ему вместе с несколькими матросами удалось забраться в шлюпку. Здесь профессор прервал Сереке и попросил нас достать блокноты — с этого момента мы должны были записывать рассказ матроса во всех подробностях. Привожу свою запись — разумеется, я делал ее, не стремясь в точности передать речевые особенности рассказчика.