Повесть и рассказы. Компиляция. Книги 1-18 (СИ)
— Ого! — Сопля даже привстал от неожиданности. — Ты видел?!! Ба-Бах!
— Скоро такое начнется… лишь бы ноги унести…
— Унесем. — Сопля щелкнул вожжами, погоняя медленно бредущих животных. — Вон, справа аэродром показался, до деревни недалеко.
Действительно, поле желтой травы врезалось в тот самый аэродром, ставший кладбищем для военных самолетов. За прошедшие двадцать лет, останки некогда гордых машин превратились в обычные груды металла, лишь в некоторых можно было узнать резкие профили боевых самолетов. Скалы слева нырнули куда-то за спину и перед ними распростерлась равнинная пустошь, что тянулась от сюда через весь штат, вплоть до Тихого океана. Всегда жаркая, всегда мертвая. Только теперь она выглядела еще мертвее и мрачнее из-за приближающейся бури. Сухой пустынный ветер завывал в ржавых грудах железа, срываясь на визг взбесившейся флейты. Ветер гнал готовую вот-вот разразиться бурю на деревню и Сопля уже без остановки щелкал кнутом.
— Смотри! — Дэйл вдруг резко вытянул руку в сторону низкого и пологого холма, за которым и находилась деревня. — Дым.
— Действительно…— Сопля сощурился. — Неужели кто-то дом поджег с перепоя?
Дэйл не ответил, а только прикрикнул на волов. Над холмом поднимался густой темный дым. Может это жители деревни жгут какой-нибудь мусор? Либо случился пожар и горит один из многочисленных деревянно-пластиковых домов, материалы на которые собирали жители деревни по всей округе.
— Ничего, ничего. — Дэйл успокаивал сам себя, хотя нехорошее предчувствие забралось ему куда-то под рубашку. — Сейчас пойдет дождик, и потушит огонь.
— А то! — Сопля хохотнул, но как-то тихо, волнение Дэйла передалось и ему. Холм был уже перед ними и до деревни оставался лишь один поворот. — Думаю, что дождь скрасит все неприятности от пожара. То-то обрадуются детишки.
— Я тоже так думаю. Очень хочу так думать, — прошептал Дэйл, крепко сжимая в руке ружье побелевшими пальцами…
Деревенька встретила их тишиной. Ни криков людей, пытающихся потушить шесть полыхающих домиков, ни лая собак. Один лишь бродяга-ветер завывал на обезлюдевшей улице. Дома уже догорали, но никто, ни один человек даже не сделал попытки потушить огонь. И главное, дома горели в разных концах деревни, как будто какой-то ошалевший безумец носился по деревни с факелом, втыкая его в деревянные стены.
— Где все? Что случилось? — Сопля от удивления натянул вожжи, и волы послушно остановились, все также безучастно пережевывая жвачку состоявшую из трав пустоши и наблюдая бархатными глазами за колеблющимися языками пламени на догоравших остовах домов.
— Что случилось, не знаю, но что-то серьезное это точно, — Дэйл нахмурился и снял ружье с предохранителя. — Пошли. Будь настороже.
Сопля понимающе кивнул и вытянул из-за пояса пистолет.
— Хорошо Дэйл. Давай найдем наших.
Две фигуры крадучись пошли по улочке, вслушиваясь в звуки ветра раздувающего пламя пожара…
Они нашли их прямо в центре деревни, на площади, где находилась старая и покосившаяся от времени, еще довоенная церковь, что уткнулась острой вершиной в угрюмое предгрозовое небо. Восемьдесят душ. Восемьдесят человек, которых Дэйл и Сопля знали с детства. Восемьдесят членов маленькой общины, затерявшейся где-то между мертвых пустошей Калифорнии.
Мертвые лежали по всей площади, в самых разнообразных позах. На восковых лицах застыли страх, гнев, боль, ужас. Весь калейдоскоп чувств, кроме радости. Среди мертвых жителей деревушки попадались тела неизвестных людей. Деревня пыталась обороняться и несколько врагов, так и остались лежать на площади. Сытые, откормленные головорезы в хорошей одежде. Но трупов чужаков было до ужаса, до боли мало по сравнению с телами жителей деревни. Тела, тела, тела. Мужчины, женщины, старики, дети. Дэйл зажмурился. Это побоище теперь будет сниться ему всю оставшуюся жизнь. Сопля схватился за живот, его вывернуло наизнанку.
— Келли? — выкрикнул Дэйл, ища и боясь найти среди тел знакомую фигурку с яркими соломенными волосами.
— Дэйл, не кричи. — Сопля вытирал тыльной стороной ладони свой рот и произнес то, во что сам уже не верил. — Может, она спаслась.
— Келли?! Где ты?!! — Дэйл шатающейся походкой ходил между трупов, ружье волочилось по песку. — Келли! Я вернулся, Келли!
Но кроме ветра никто не отвечал Дэйлу. Вот старый Джонсон, хозяин местной пекарни уставился погасшими глазами в клубящееся небесное море туч. Вот Джеймс, пули разорвали ему грудь. Рядом вся его семья. Лица, лица друзей, знакомых с детства, мертвые лица тех, с кем он прожил тридцать лет.
Она лежала возле входа в церковь. Маленькое красное пятнышко засохшей крови под левой ключицей. Ее всегда сияющие под жарким солнцем и такие поблекшие сейчас соломенные волосы трепетал ветер.
— Нет, — прошептал Дэйл медленно, как во сне, опускаясь перед ней на колени. — Нет.
Сопля молча стоял за его спиной. Дэйл молча качал головой, боясь поверить в то, что предстало перед его глазами. Дэйл боялся сойти с ума. Он сидел вот так уже минуты две, и потом его прорвало. Ярость и боль вырвались из него оглушительным криком, потоком ненависти, что готова была раздавить любого, вставшего у него на пути.
— Нет! — завыл он. — Почему я?! Почему они?! Почему?!
Он выл, кричал, богохульствовал, грозя грозным небесам кулаком. А небеса отвечали ему безразличным и отдаленным громом. Окружающий мир задрожал, заколебался, как будто перед глазами Дэйла кто-то провел призрачной рукой. По щекам потекли слезы. Дэйл плакал молча и зло. Он стиснул зубы, чтобы не закричать, не сойти с ума. Небо еще раз сердито заворчало на богохульника, а затем, сжалившись, тоже разразилось слезами. Первые капли упали на обагренный засохшей кровью песок. А затем неистовые водопады воды из низких туч обрушились на мертвую деревеньку. Дождь в один миг потушил разбушевавшиеся пожары. Они яростно шипя пытались сопротивляться обрушившейся с неба водной стихии, но всего лишь через минуту огонь погиб, оставив после себя только черные обугленные доски. Дэйл все также сидел на коленях, подняв голову под тугие, упругие дождевые струи и молчал. Молчал и Сопля, он все также стоял за спиной друга. У Сопли не было родственников в деревушке, но Сопля как и Дэйл не мог поверить, что все то, что он знал в свои тридцать с небольшим лет перестало существовать.
Они так и пробыли под этим скоротечным дождем, вымокнув до нитки, но не произнесли друг другу ни одного слова…
Дождь стих. Гуляка-ветер угнал тучи далеко на север, где им самое место и на мокрую землю снова взглянуло солнце.
Капельки воды бесшумно стекали с длинных волос Дэйла, падая ему на щеки, сломанную переносицу, мелкие капельки срывались с подбородка превращаясь в слезинки падали вниз. Вот только слез больше не будет. Дэйл плакал в последний раз в своей жизни. В его груди теплел и тлел, нежно оберегаемый огонек ненависти, готовый вспыхнуть всепожирающем пламенем, как только будет найден виновник страшной резни.
Они занесли тела жителей в старую церковь, провозившись больше трех часов. Мертвые убийцы так и остались лежать на высохшей земле. Их хоронить Дэйл и Сопля не собирались. Койоты тоже должны есть.
Солнце высушило деревянную церковь, казалось, что дождя и вовсе не было. И когда Сопля все также молча кинул горящий факел в последнюю усыпальницу жителей деревни, здание весело вспыхнуло.
Дэйл молча смотрел на пляшущий огонь, пожирающий его прежнюю жизнь и любовь.
Они одновременно развернулись спиной к горящей церкви, и пошли к все также ждущим их на окраине деревеньки браминам.
— У нее не было браслета, — глухо произнес Дэйл, обращаясь скорее к самому себе, чем к Сопле.
— Какого браслета? — Сопля вопросительно взглянул на друга.
— Того, золотого. Как змейка. Я подарил его Келли на свадьбу. Я купил его в Городе, давно. Еще с первого перегона каравана.
— А-а, — Сопля смутно помнил эту очень изящную и очень дорогую безделицу.