С тех пор, как ты вернулась…

Его рука скользнула по ее спине. Какой знакомый жест! Она точно знала, что будет дальше, но не могла этому сопротивляться. И не хотела. Он притянул ее к себе и начал целовать. Прикосновение его губ сладко обожгло, поцелуй становился все более страстным, а когда она почувствовала его язык, ее охватило истинное блаженство. И каким-то интуитивным, забытым движением Мэри подняла руки и запустила пальцы в его густые темные волосы. Ее тело помнило его, а вот память молчала.
Его руки скользнули ниже и сжали ее в крепком кольце. Мэри стало трудно дышать, но в его мужественных руках она вдруг почувствовала себя как дома.
«Безумие какое-то!» — подумала она, но ей было слишком хорошо, чтобы оттолкнуть его. Он все целовал и целовал ее. И это было правильно, как будто последний кусочек в мозаике наконец-то нашел свое место.
Нет, не правильно! Это же совсем незнакомый человек! Она должна остановиться!
— Постойте! — Мэри отпрянула. — Что вы делаете? — Для настоящего возмущения ее голос был слишком слаб. — Это же насилие!
 Очень может быть, только с чьей стороны? Она же сама… 
— Вчера, увидев тебя, я подумал, что… ― Услышав его охрипший голос, она вздрогнула. — Я решил, что сошел с ума. А это все-таки была ты.
Вчера. Что было вчера? Они что, встречались раньше? Может, поэтому он показался ей знакомым? Мэри сосредоточилась, напрягла память. А, это же тот самый человек, который смотрел на нее, когда она уезжала в такси. Она запомнила его только потому, что уж слишком пристально он на нее смотрел. У нее даже появилось желание попросить водителя вернуться обратно, чтобы поговорить с ним. Но ей нечего было ему сказать. Ни тогда, ни сейчас. Она опять внимательно посмотрела на мужчину и сказала уже совсем окрепшим голосом:
— Вы меня с кем-то перепутали.
Вот прекрасное объяснение всему. Он не маньяк. Маньяк не может так целовать. Правда, это не повод, чтобы тут же отвечать на его поцелуи.
Мужчина как-то сразу сник, и лицо стало очень печальным. Он покачал головой и прошептал только одно слово. Вернее, имя. Лора. У нее зашевелились волосы на затылке. Какая Лора?
— Я… извините…
— Ты настоящая?
 Настоящая? 
Почему она не уходит? Почему ее не удивил его вопрос?
— Я такая же настоящая, как и вы. — Она задумалась. — Может быть, даже больше.
— Но… тело. Я же только что обнимал тебя…
Мэри стало не по себе.
— Я не понимаю, о чем вы. Извините, мне пора. Меня ждут… Вон там, — и указала на группу людей вдалеке. Правда, произнесла это как-то неуверенно, по-детски. Она заглянула ему в глаза, чтобы понять, заметил он это или нет.
— Лора… Как же это случилось?
Он выглядел совсем потерянным и каким-то беззащитным. Может, у него какое-то горе?
— Меня зовут Мэри Шеппард, — сказала она, как будто это могло что-то объяснить. — Я приехала из Коннектикута.
— Мэри Шеппард? — повторил он ее имя без всякого выражения и нервно рассмеялся. — Нет, неправда. Твой дом здесь.
Надо же, как все просто, она чуть не рассмеялась. Чуть. Вместо этого она почувствовала комок в горле. Твой дом здесь. Ей стало жутко.
— Я… не Мэри Шеппард? — Она попыталась улыбнуться, но ей это не удалось. — Ну, а кто же я тогда, по-вашему?
— Это шутка?
Он повысил голос.
 Нелепо, подумала Мэри. Ничего он не знает. Он просто сумасшедший. Может, их в Нантакете много?
— Ты издеваешься? — настаивал он, с отчаянием глядя на нее.
Пожалуй, это напугало ее больше всего. Она должна уйти.
— Разве похоже, что я шучу?
Она отступила назад.
Он снова положил ей руку на плечо, и она почувствовала, как рука дрожит. Ей показалось, что через нее пропустили ток высокого напряжения.
— Лора! Что, черт возьми, происходит?
Она огляделась в поисках помощи — полицейского, психиатра, хоть кого-нибудь.
— Лора!
Сколько мольбы прозвучало в этом восклицании!
Мэри выпрямилась.
— Я вам сказала, я не…
— Боже мой! Неужели ты считаешь, что я не в состоянии узнать собственную жену?
 Вот это да! 
А он продолжал уже спокойней:
 
— Лора! Лора! Это действительно ты!
Она замерла, глядя на него.
— Вы ошиблись.
— Ты действительно думаешь, что я мог забыть? Твои волосы. — Он провел по ним пальцами. — Ты постриглась, но цвет не изменился.
Волосы щекотали ей шею, и она почему-то представила, как он целует ее.
— И твое лицо. — Большим пальцем он провел по ее щеке. — Боже мой! Неужели я смог бы забыть это лицо? Прошло больше года, но не было и дня, чтобы я не вспоминал его…
 Больше года!Мэри прикрыла глаза, с трудом поборов желание броситься ему в объятия.
— Твои губы.
И он осторожно дотронулся до них пальцем.
Она завороженно приоткрыла рот, и его палец почти коснулся ее языка. Ее словно ударило молнией. Он заметил ее взгляд и слегка качнул головой. Движение едва уловимое, но многозначительное. Знакомое? Нет, но такое возбуждающее.
Тем же пальцем мужчина дотронулся до своих губ, но резко отдернул руку, как будто обжегся.
— Я чуть не умер без тебя.
Она сглотнула, но комок в горле оставался. Мэри с трудом, чуть ли не шепотом спросила:
— Что… что случилось с вашей женой?
Он нахмурился, взгляд снова стал мрачным.
— Хороший вопрос. Почему ты заставила поверить меня, да нет, всех нас, что ты умерла?
Тут вдруг она вспомнила, как пришла в себя в госпитале Св. Иосифа. Тяжелая травма головы. Доктора утверждали, что ее сильно ударили. Только спустя год после операции волосы отросли до более или менее приличной длины. А шрамы от веревок на руках и щиколотках заметны до сих пор. И она задала себе совершенно логичный вопрос: хотела бы Лора, чтобы этот мужчина нашел ее? Или она сбежала от него, чтобы спастись, а в итоге потеряла самое себя? Какой кошмар! Она отшатнулась.
— Я все-таки считаю, вы ошиблись, — проговорила она, пятясь от него. Ей нужно побыть одной и все хорошенько обдумать. — Мне очень жаль, что вы потеряли свою жену, но я — не она.
Он не сделал попытки пойти за ней, но голос его она слышала отчетливо:
— Хорошо, ты — не она. У тебя просто ее лицо, глаза, волосы, голос и ее шрамна подбородке.
Мэри остановилась. Сердце ее отчаянно колотилось. Ей казалось, что он слышит эти удары. У нее былшрам на подбородке, и был давно. Она не помнила, откуда он взялся. Мэри машинально дотронулась до него.
Он заговорил опять, хоть и не делал больше попыток подойти к ней.
— Лора, почему же ты вернулась, если хотела спрятаться от меня? — Он вздохнул, голос его дрожал. — Да ладно, это неважно. Почему ты ушла?
Она не ответила. Не могла.
— Хорошо. Забудем обо мне. Но как ты могла оставить ребенка?
 Ребенок! 
У нее задрожали колени. Ей никогда не приходило в голову, что у нее могут быть дети. Мэри всегда казалось, что мать никогда не забудет о ребенке, что бы с ней ни случилось. Она медленно повернулась к нему лицом.
— Ребенок? — тихо переспросила она.
Он резко кивнул, глаза — как щелочки.
— Не хочешь ли ты сказать, что забыла…
— Хочу.
— Что? И всю остальную семью? — Он нахмурился. — Повтори…
— Я сказала… — прерывающимся голосом начала она. Мэри не знала, кто она, но была твердо уверена, что никогда бы не оставила ребенка. — Ну, в любом случае, если я та Лора, о которой вы говорите, я действительно ничегоне помню. Я все забыла. Я… я попала в аварию, — она попыталась улыбнуться, но улыбки не получилось.
Лицо мужчины застыло.
— Так ты и Сэм забыла, как и меня?
 Сэм!Мэри дернулась, как от пощечины.
Неужели это имя она все время помнила?
— Сэм? Я… То есть вы… У вас маленький мальчик?
— О чем ты говоришь? Сэм? Саманта — твоя дочь.
У нее перехватило дыхание. Дочь. Сэм — ее дочка.
— Лора? Что происходит?
Ей стало трудно дышать.