Когда земли окутает мрак

– Я не держу на тебя зла. Да, ты истязала меня, но ты не такая, как твоя госпожа. И не получаешь наслаждения, когда творишь зло по ее приказу.
– Зато получает, когда творит его сама, – выплюнула Хейта, гневно глядя на Рукс.
Фэйр подался вперед и нахмурился.
– Хейта, оставь. Ей и без того несладко.
Рукс недоверчиво хмыкнула. Хейта же тяжко вздохнула и прикрыла глаза.
– О, Фэйр! Тебя ничего не изменит, ведь так? Даже мучительное заточение в подземелье. Ты пожалел бы и пчелу, ужалившую тебя.
– Да, – сказал Фэйр, испытующе глядя на Рукс. – Потому что я это переживу, а пчела погибнет.
На мгновение лицо Рукс приняло озадаченное выражение, но оно тут же истаяло, как снег под лучами солнца.
– Довольно, – резко бросила она.
– Уходи, – вновь упрямо повторила Хейта.
– Только вместе с тобой, – качнула головой та. – Так было велено.
Хейта снова закатила глаза и обернулась к Фэйру.
– Мне придется уйти, мой друг. Беседы теперь всё одно не получится. Но я вернусь, обещаю.
Винтовая лестница встретила их холодом и мраком. Однако Хейта без труда различала пыльные щербатые ступени. Внутри нее встрепенулась радостная мысль: «Я таки начала лучше видеть в темноте!»
– Никогда не давай пустых обещаний, – заметила Рукс, дышавшая Хейте в затылок.
– А ты не давай советов, когда тебя не просят, – огрызнулась девушка.
– Знаешь, – задумчиво добавила Рукс, – в словах твоего друга есть доля правды. Я не горжусь тем, как поступала с ним. Просто он оказался не в том месте и не в то время.
– И ты срывала на нем злость. Снова и снова, – бросила Хейта. – Это я и без тебя поняла.
– С химерой… непросто, – помолчав, добавила Рукс.
Хейта, шагавшая через последнюю ступеньку, едва не споткнулась. Обернулась, в глазах ее разгорался гнев.
– Ты что, поплакаться мне решила? Зря. Ты явно выбрала не того собеседника. – Оотвернувшись, она решительно двинулась прочь.
– Плакаться не в моем обычае, – пожала плечами Рукс, следуя за ней. – Просто хочу, чтобы ты поняла. Мерек спасла меня из места, о котором я даже вспоминать не в силах. Оттуда не выходят живыми. А я вышла. Благодаря ей. С тех пор и служу. Делаю всё, что она велит. Но иногда выдержка мне изменяет.
Хейта вновь резко обернулась. Лицо ее раскраснелось от ярости, губы, крепко стиснутые, напротив, были страшно белы.
– Плевать я хотела на твое темное место и на твою выдержку! Уверена, что бы ни происходило с тобой, ты это заслужила. – Она жестко усмехнулась. – Ты как-то сказала, мы ручные. Так по сравнению с нами ты просто жалкая шавка на службе у химеры, которую она то пинает, то заставляет лизать свои сапоги!
  
V
 
Захлопнув дверь, Хейта упала на кровать и обхватила себя руками. Слова, со зла брошенные Рукс, закружились в ее голове черными птицами. Лиса-оборотень так опешила, что застыла посреди коридора.
Хейта досадливо закусила губу. Не стоило с ней так говорить. Не то чтобы Рукс не заслуживала резких слов после всего, что сотворила с Фэйром, но знать, что таило ее прошлое, Хейта не могла. И говорить, что она заслуживала худшей участи, было неверно.
Что Фэйр, что пастыри всегда учили ее – в злобе нет надежды, нет света. Она отравляет как того, против кого направлена, так и того, кто озлобился. Хейта вздохнула, прижала ладони к глазам.
Перед внутренним взором возникло лицо целителя. Оно было светлым, но в глазах крылось неодобрение. Хейта опустила руки и потупилась, точно кожей ощутив их строгий укоряющий взгляд.
Но скоро мысли ее свернули к грядущей битве. Она должна была предупредить друзей или попасть к ним самой. Но как? Как вернуть камень и незаметно пробраться к Фэйру? Разум ответа не давал, и сердце Хейты ныло от отчаяния.
Девушка скользнула к окну, приоткрыла ставню и подставила лицо свежему морскому ветру. Он старательно прошелся по коже, стирая жар раздумий, унимая нервную дрожь. Хейте подумалось, уж не спуститься ли к морю, как ей предлагала Мерек, но она поглядела на мрачные фигуры гаргулий и решила, что лучше не стоит. Не так она хотела встретиться с морем в первый раз. Не под их тяжелыми взглядами, исполненными багрового огня.
 
Уже знакомый звук – мягко прошелестели тонкие крылья. Сойка зацепилась коготками за каменный выступ и изучающе поглядела на девушку. Черные глаза лукаво посверкивали. Яркое оперение синело в надвигавшихся сумерках.
– Что тебе, вестник? – Хейта склонила голову набок, любуясь птицей.
Она назвала ее так неслучайно. Хельды верили, что сойки были вестниками небес. Повстречать на своем пути сойку считалось большой удачей. По зиме говорили: «Сойка в клюве солнечный свет принесла, быть теплу».
Хейта вздохнула, бережно провела рукой по мягким перьям.
– Так некстати, что именно тебе выпало служить химере, передавать ей вести. Темные вести для темных дел. Когда тебе пристало разносить вести другие… – Она осеклась и призадумалась. – А может, как раз кстати. Чтобы наконец тебе выпало передать весть другую, хоть и недобрую, но ту, что помешает случиться великому злу.
Хейта окинула пеструю птицу задумчивым взглядом. Она знала, что не имеет права просить ее пойти против госпожи, толкать на предательство, но понимала, иного выхода нет. С тяжелым чувством Хейта подалась вперед, пристально вгляделась в темные глаза сойки и выдохнула:
– Помоги мне, Аргат!
Она знала, он не откажет. Только не ей, не Фэй-Чар. И не ошиблась. Аргат взволнованно встрепенулся, покрутил головой, точно тоже раздумывал, переступил с лапы на лапу, но не улетел…
Девушка потянулась к птице и тут же оторопело замерла – она вдруг с пугающей ясностью осознала, что не ведает, как передать сообщение. При ней не было ни бумаги, ни угля. Даже в сумке, что отобрала химера, такого не водилось.
Хейта лихорадочно схватилась за голову. Сойка появилась так вовремя, точно нарочно. Точно и вправду небеса ее на подмогу послали. Неужто Хейта зря обрадовалась? Чтобы досадовать, кусать себя за локти?
Хейта стиснула пальцами взмокший лоб. «Думай, думай, думай, – зашептала она себе. – Как отправляет и получает вести химера? Бывает, наверное, пишет, а если нет?» Хейта старательно перебирала в памяти всё, что знала о химерах, как вдруг в ушах зазвучали слова самой Мерек: «Укруты услужливые и жалкие. Подавить их волю ничего не стоит». Глаза Хейты расширились.
Подавить волю. Если химера умела это, то подсмотреть чужие воспоминания ей вообще не стоило труда. Вот почему Аргат так легко поделился своими, был к этому привычным! А кто еще умел подавлять волю? Мар! Оставалось надеяться, что он и в воспоминаниях умел копаться не хуже химеры.
Хейта взяла птицу в ладони и осторожно пересадила ее поближе. Та и не подумала вырываться. Не отнимая рук, Хейта коснулась птичьей головы пальцами и смежила веки. Перед внутренним взором ее один за другим представали ее спутники.
Вот выткалось суровое, выдубленное ветрами лицо Гэдора, только глаза лучились теплотой. Вот протаял волевой лик Харпы, раскосые янтарные глаза ее дерзко смеялись. Фигура Брона, едва начав обретать очертания, померкла. Хейта болезненно дернулась, ей не хотелось его вспоминать. Последним она представила Мара, его задорные зеленые глаза, широкую, почти мальчишескую улыбку, чрезмерно глубокий и мудрый взгляд с привкусом горечи и боли.
– Их ты должен отыскать, – прошептала Хейта. – Полетишь вдоль Сумрачного леса к деревне Крам. – Она представила одинокую каменистую дорогу, что жалась к стволам угольно-черных кордов, точно преданная псина к хозяину, круглобокие дома, людей с волосами столь рыжими, точно в них запуталось солнце. – Они были там, но могли уйти. Отыщи их во что бы то ни стало!
Хейта отстранилась. Птица сморгнула, как видно, осмысливая увиденное, и выжидающе поглядела на девушку.
– Ну, – вздохнула та, – а теперь самое важное. – Она слегка наклонила голову, не отрывая пристального взгляда от блестящих птичьих глаз, и тихо заговорила: – Мар, надеюсь, ты сможешь увидеть это и передать другим. Химера собирается напасть на Бервит. Она жаждет мести за погубленный народ и милости не проявит. Ей будут помогать. Кто и как – мне неведомо, но у нее явно есть союзники в Сумрачном лесу. Получив это послание, немедля отправляйтесь в город, не ждите меня! Я приду, как только выручу Фэйра. – Хейта перевела дух. – Надеюсь, – добавила она, – мое послание застанет вас в добрый час. И да помогут нам солнце, звезды и луна!