Когда земли окутает мрак

Мальчик нерешительно огляделся.
– Тут идти… опасно, – тихо проронил он.
– Возможно, – кивнула Харпа. – Но ведь ты очень смелый. Продержался так долго в одиночку. А теперь у тебя есть мы. И мы тебя защитим.
– А от кого ты здесь прятался? – вопросил Брон.
Глаза мальчика внезапно остекленели от ужаса. Он воздел дрожащую руку.
– От него.
Путники обернулись. В проеме пещеры стоял пастырь вод.
– Они здесь повсюду! – вскричал Алар. – Чего вы стоите? Нам надо бежать! – Он со всей мочи рванулся в сторону.
– Постой! Погоди! – воскликнула Хейта. – Это существо не желает тебе зла. Без него мы бы тебя не нашли.
– Выглядит он отвратно, надо признать, – скривился Мар. – Он и ему подобные. Но невзирая на это, они совсем безобидны.
Мальчик перестал вырываться и недоверчиво воззрился на пастыря вод.
– Что они такое? – вопросил он.
– Чудесный вопрос! – неловко рассмеялся упырь. – По правде говоря, мы и сами толком не знаем.
– Давай потолкуем об этом, когда выберемся отсюда, – предложил Гэдор.
Мальчик испытующе поглядел на него и тяжко вздохнул.
– А вы знаете дорогу?
Хейта указала на подарок Эрьи.
– Мы – нет, – ответила она. – А вот это – да.
Алар пригляделся и недоверчиво хмыкнул.
– Жемчужина?
– Это не простая жемчужина, – улыбнулась девушка. – Она досталась нам от пастырей вод. Она сможет вывести нас отсюда.
– Пастыри вод опасны, – неуверенно проронил мальчик. – Как и их волшебство. Так все говорят.
– И ты веришь в это? – спросила Хейта.
Мальчик пожал плечами.
– Я не знаю. Я пошел в этот лес, чтобы убедиться самому. И попал сюда.
Девушка ласково коснулась его руки.
– Это место ужасно, я понимаю. Но остальной лес Лиловой Синевы совсем не такой. Он загадочный и чудесный. А пастыри вод поражают своей красотой.
– Надо только избегать забавника, – брякнул Мар. – А то он тебя так за нос поводит, с обрыва рухнешь – костей не соберешь.
Алар невольно округлил глаза.
– Что я пытаюсь сказать, – продолжила Хейта, бросив на упыря укоризненный взгляд, – ты попал в неприятную переделку. Возможно, отправляться в лес одному было не лучшей идеей. Но ты прав, не стоит слепо принимать на веру то, что говорят другие. Решать должен только ты. И ты один.
Алар выслушал Хейту и понятливо кивнул.
– А теперь пора делать ноги, – торопливо проговорил упырь. – Я, правда, к здешней вони уже принюхался. Но память о свежем воздухе так и манит.
Хейта коснулась жемчужины пальцем.
– Выведи нас из темноты к свету, – прошептала она.
Сперва ничего не происходило, потом в сердце жемчужины зародилось слабое мерцание.
– Получилось! – хохотнул Мар и довольно потер ладони.
Путники воодушевленно переглянулись. А на лице мальчика впервые за все это время протаяла светлая улыбка. Он ускорил шаг и даже перестал то и дело с подозрением оглядываться на пастыря вод, что замыкал их нестройный отряд.
Когда высохшее озеро осталось позади, жемчужина засветила с новой силой. Если она начинала гаснуть, Хейта меняла направление, пока жемчужина не разгоралась вновь. Неопределенность разжала свои когти. На сердцах путников тоже сделалось светлей.
  
VIII
 
Они долго шли мимо скоплений черных стволов, пока те не начали податливо расступаться, образуя длинную прогалину. Жемчужина горела ярко, радуя глаз, когда из-за мертвых деревьев вдруг показался чей-то темный силуэт. От неожиданности Алар вскрикнул и пошатнулся в сторону.
– Эй, ты чего, – поспешил успокоить его Мар. – Это всего лишь такое же странное миролюбивое существо, как и наш приятель. – Упырь огляделся. – А где он кстати?
– Наверно, отправился к своим, – хмыкнула Харпа. – Чего ему с нами до самого конца тащиться?
Но мальчика не переставала бить частая дрожь.
– Что будешь с тобой делать! – досадливо вздохнул упырь. – Ну вот, сам погляди. – И он уверенно двинулся в сторону новоявленного существа.
– Мы не желаем тебе зла, – дружелюбно произнес Мар, примирительно вскинув костлявые руки. – Ты из кого будешь? Из пастырей или оборотней? А может, ты, как и я, упырь?
 
Существо не пошелохнулось. Только два жемчужных глаза вдруг холодно вспороли полумрак.
– Мар… – Хейта обеспокоенно шагнула вперед.
Но тот и ухом не повел.
– Из пастырей, значит, – белозубо улыбнулся он. – А из каких? Что-то я никак в толк не возьму. – Упырь приглашающе махнул ему рукой. – Да ты не бойся! Давай, выходи.
На этот раз существо пошевелилось. Взметнулась в воздух длинная рука. И в тот же миг ослепительный поток сизого света ударил упырю в грудь. В глазах несчастного успело вспыхнуть смятенное, почти что детское недоумение. Неведомый свет с силой швырнул его о стволы криволапых деревьев. Упырь скатился в неглубокую ямину и остался лежать.
– Ма-ар! – истошно закричала Хейта.
Она бросилась к нему на помощь, но жуткий чужак вдруг вынырнул из тени, преградив ей путь. Одного взгляда хватило, чтобы понять: он был совсем не похож на тех жалких, полуистлевших существ, которых им довелось здесь повстречать. При виде него в уме возникали лишь два слова – «сила» и «тьма».
Вокруг тела существа бесплотным одеянием клубился мрак. Сгустки тьмы рваным подолом стелились по земле, точно ощупывали камни с холодным неживым любопытством. Лицо чужака и лицом-то назвать было нельзя. Отчетливо виднелись лишь глаза – они горели неистово, ослепляюще ярко. Но свет этот источал лишь безумие, гибель и тлен. Взглянуть в них было всё равно что провалиться под лед и медленно опускаться на дно, чувствуя, как ледяная вода оголодавшей псиной вгрызается в кожу, заполняет сперва рот, а затем и легкие; погружаться, пока всё вокруг окончательно не обволакивает беспросветная студеная тьма.
Волос у существа не было. Вместо них по его плечам сползала исчерна-синяя мгла. Длинные тонкие пальцы существа окутывала сизая дымка. Но лишь наивному глупцу она могла показаться красивой. Это неведомое темное марево источало слепую, беспощадную, истинно зверскую мощь.
Хейта шагнула навстречу существу. В глазах ее сверкала трудно сдерживаемая ярость.
– Что ты сделал с ним? Отвечай!
Голос чужака прозвучал, точно надтреснутый лед:
– Он жив. Пока. Но очень скоро станет таким же, как и остальные.
– Остальные? – переспросил Гэдор. – Он уподобится этим полуистлевшим существам?
Неизвестный медленно повернул голову в сторону Гэдора. Он посмотрел на следопыта так, как, верно, смотрит человек на слизняка перед тем, как раздавить его сапогом. Посмотрел и не ответил.
– Что ты такое? – властно спросила Хейта.
Тонкий рот растянулся в недоброй усмешке.
– Еще не догадалась? Я – то же, что и ты. С силой от тех, что дарят ее безвозмездно. Только возраст мой чуть более тысячи лет.
Хейта поменялась в лице, недоверчиво выдохнула:
– Дорг Лютый?
Тот кивнул.
– Не может быть! – твердо бросила она. – Дорг Лютый был убит, а прах его смешан с грязью и скормлен червям!
– Возможно, всё так и было, – пожал плечами тот, отчего тьма, запеленавшая его, всколыхнулась и принялась жадно цепляться за ускользающий воздух. – Но это случилось уже после.
– После чего? – рыкнул Брон.
– После битвы в лесу, конечно. – В тихом смехе дробились осколки льда. – После которой я оказался заточен на этом паршивом клочке земли. Не весь я, разумеется, – он небрежно качнул угольно-синей головой, – часть моей сути.
– Что тогда произошло? – грозно сдвинула брови Хейта.
Дорг Лютый расплылся в хищной улыбке.
– Я искоренял мятежников, которыми кишел этот лес, и повсюду сеял зерна своего волшебства. Но пастыри сплотились и выбили меня отсюда. Тот я ушел, но оставил много своей силы. Пастыри смекнули это и, испугавшись, решили возвести волшебную стену. Они подумали, что этим всё и кончится. Глупые недомерки! Я получил свои способности от пастырей вод. А они заперли часть моей сути там, где воды? было больше, чем земли!