Сердца и медведь (СИ)
— Дэн, забери у неё телефон, — попросил я.
Юймэй сжала челюсти, но не стала протестовать или сопротивляться, когда Денис достал из её ладони смартфон. В последний момент она попыталась стереть написанное сообщение, но наводчик оказался проворнее.
— Можешь прочитать? — спросил он, показывая мне экран.
Оказалось, что я могу.
В окошке неотправленного сообщения было написано: «Он понимает». И всё. Больше никаких пояснений, что это могло бы значить. Может, следовало дать ей чуть больше времени?
Впрочем, теперь сожалеть бесполезно. А возвращать ей смартфон ещё и глупо.
Я хмыкнул с таким видом, будто бы действительно понял, что она имела ввиду. Юймэй неожиданно сильно вздрогнула.
— Не губите город, — неожиданно сказала она севшим голосом, — пожалуйста.
Я промолчал. И молчал до тех пор, пока машина не заехала на парковку возле заброшенного торгового центра.
— Дэн. Достань ремень из джинсов, пожалуйста, — попросил я.
К счастью, наводчик не стал пререкаться. А Оля ему даже помогла.
Кое-как скрутив руки Юймэй, я сказал, обращаясь к ней:
— Преследовать нас не надо. Вы же понимаете, да?
Она кивнула и пообещала:
— Сюрпризов не будет.
Конечно же, она обманула.
Первый сюрприз возник, как мне показалось, прямо из-под земли, едва я открыл дверцу пассажирского салона.
Эта сволочь не пыталась атаковать меня, нет. Он сразу нацелился на Олю — выстрелил в неё чем-то, напоминающим дротик.
Ну конечно. Если они знают о моём артефакте, то им остаётся только использовать Олю с Дэном как рычаг давления на меня.
Оля удивила: невероятно быстрым движением она увернулась от дротика и выскочила из салона с другой стороны. Может, у неё тоже есть какие-то сердца, о которых мне пока не известно?
А я рефлекторно бросился на нападавшего: здоровенного мужика в чёрном тактическом комбинезоне и балаклаве. Тот, видимо, немного опешил от такой наглости и чуть подался назад. А потом выбросил вперёд правую руку, меня мне в шею. Но закончить движение у него не получилось: он рухнул за асфальт, как подкошенный.
Кроме пистолета с дротиками, у него за спиной висел короткий автомат. Я схватил его просто на всякий случай, скорее, чтобы психологически давить на противника, чем для чего-то реального. В конце концов, я из этой штуковины и стрелять-то не умею. Однако при ближайшем рассмотрении оказалось, что оружие мало чем отличается от классического АК, который мы учились разбирать на патриотическом кружке в школе.
Я снял оружие с предохранителя и прицелился в Юймэй, которая уже успела выбраться из салона и почти распутала ремень на своих запястьях.
Несмотря на то, что наступила ночь и фонари на парковке были выключены, было довольно светло: вокруг находилось слишком много других источников света — дорожное освещение, жилые и офисные башни, какие-то промышленные склады. Рассеянный свет огромного города проникал повсюду, отражаясь от низко нависших облаков.
Юймэй увидела нацеленное на неё оружие. Замерла.
— Ещё одна попытка — и лично вам будет уже всё равно, — сказал я.
— Хорошо, — кивнула она, — хорошо. Если это так для вас важно — мы освободим их. Но они будут жить в изоляции, вместе с вами, пока не…
Несмотря на свою комплекцию, Дэн как-то умудрился незаметно подкрасться к Юймэй со спины. Он чем-то ударил её по голове, потом подхватил и аккуратно уложил на асфальт.
В этот момент раздался одиночный выстрел. Пуля попала в диск колеса автомобиля, выбив искры. Я оглянулся, пытаясь найти источник опасности, и тут с неприятным звуком на асфальт упало тело, в такой же чёрной одежде, как и боевик, у которого я забрал оружие. Труп лежал метрах в двадцати от нас. Скорее всего, он упал с крыши центра. Наверно, пытался выстрелить в меня. Неужели они не всех своих предупредили о моём артефакте? Впрочем, иногда в таких ситуациях люди поддаются рефлексам…
— Бежим! — крикнул Дэн, — пока остальные не подтянулись!
Только тут я вспомнил про водителя авто. Я повёл стволом, чтобы прицелиться, и в этот момент с пробуксовкой машина рванула с места. Должно быть, он видел всё происходившее в зеркале.
Как бы то ни было — Дэн был прав. Надо было спешить.
Короткая пробежка до ближайшего входа. Мимо тела, под которым уже растекалась глянцевито поблескивающая в электрическом свете тёмная лужица.
Дверь — на висячем замке. Я подумал было, что, может, попробовать выстрелить по нему, как это показывают в фильмах, но Оля, заметив моё намерение, мягко отвела мою руку.
— Не надо, — сказала она.
Дэн в это время, не останавливаясь, одним махом вынес фанерный щит, которым была заколочена дверь.
Мы оказались внутри.
— Они могут использовать их как заложников. Если они ещё живы, конечно… — сказала Оля, когда мы забежали за ближайший поворот коридора.
Я остановился. Действительно, о такой возможности я не подумал. Но почему Юймэй сразу не использовала эту возможность?
Ответа могло быть два: или они уже мертвы, или там, куда их поместили, нет связи и невозможно было сразу подтвердить свои намерения.
Мне очень хотелось верить во второй вариант.
— Их могли вывезти… — заметил Дэн.
— Нет, — ответил я, — они здесь.
Не понимаю, откуда у меня была такая уверенность, но я нисколько не сомневался в своих словах.
На нижних уровнях подземной парковки тут наверняка нет связи. Поэтому мы побежали туда.
Лаоляна и детей замуровали в одной из секций шахты лифта, где не успели смонтировать оборудование.
Обнаружить их было почти невозможно, сырой бетон почти не отличался оттенком от влажных стен шахты. Но тут снова сработал артефакт, который я обнаружил в дольмене. «Сердце» на подвеске слабо светилось, и я даже не увидел — а каким-то шестым чувством понял, что эта бетонная стена тут совсем недавно.
К счастью, бетон не успел застыть, но всё равно на то, чтобы добраться до внутренней полости у нас ушло минут двадцать. Раствора эти изверги явно не пожалели. Мы использовали подручные средства: какие-то доски, которые тут валялись и куски битой керамической плитки.
Едва мы смогли пробиться внутрь, через узкую щель протиснулся Чжаолинь. Он тут же бросился мне на шею и сжал её с такой силой, какую никак нельзя было заподозрить, глядя на его тонкие, как стебельки, ручонки.
— Я знал, знал, знал, что ты придёшь! — кричал он.
Внутри воздух был уже довольно спёртым. Лаолян склонился над Сяоюнь. Девочка была без сознания.
— Ей стало плохо… — странным, будто бы извиняющимся тоном проговорил Лаолян, — я думал, это к лучшему…
Оля подняла девочку и бегом вынесла из бокса — туда, где воздух был свежее. Лаолян быстрым шагом направился за ней.
В бетонном мешке остался только Дэтхин. Он забился в дальний угол и сидел там на корточках, обхватив колени. Глядя на меня, он дрожал. Посветив фонариком в его сторону, я обнаружил, что его правый глаз заплыл из-за обширного синяка.
— Пошли, — бросил я, — нечего тут сидеть…
Дэтхин посмотрел на меня здоровым глазом, но промолчал. Только сильнее колени сжал.
— Я серьёзно, — сказал я, — пошли.
— Это я сделал… — сказал он сдавленно, — я позвал их…
— Я знаю, — ответил я.
— Я просто хотел, чтобы вы убрались… они обещали… — он всхлипнул и не закончил фразу.
— Они всегда много чего обещают, — сказал я, — а такие простаки как ты ведутся на такие обещания.
— Мне лучше умереть…
Я подошёл и сел рядом на корточки.
— Ну и с чего ты взял?
— Лаолян не простит меня… а жить одному… лучше уж сразу… — он всхлипнул.
— Это он тебя так? — спросил я, поглядев на его синяк.
— Нет. Это Чжаолинь. Он как взбесился, когда мы пришли в себя… а я не хотел ему отвечать. Я хотел, чтобы он убил меня…
— Ну посмотри, что у тебя за слова? — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал мягко: — «умереть», «убил»… не удивительно, что ты в неприятности попадаешь. Нельзя так думать.