Паучий дар
Даже если вы следовали правилам, никто не гарантировал, что вы вернетесь оттуда целыми и невредимыми. Это лишь немного снижало вероятность катастрофы. Марь по-прежнему таила в себе немало ловушек, которые могли убить вас, свести с ума или оставить с барсучьей головой на плечах. Все это проносилось в мозгу Келлена, когда его взгляд снова упал на карету. В основном она была сделана из дерева, но оставались еще металлические болты, стальные подпорки, рессоры под кузовом…
– Погодите-ка! – воскликнул он. – В карете есть железные детали. Мы не сможем поехать на ней в Глубокую Марь! Ей там будут рады, как свечке на пороховом складе.
– Верно, – согласился Галл. – Поэтому мы бросим карету на границе и продолжим путь пешком. – Он, прищурившись, посмотрел на солнце, которое пробивалось сквозь плотный полог листвы. – А теперь забирайтесь внутрь. Если поднажмем, то к ночи уже проедем Мелководье.
Келлен опустил взгляд на перчатки и понял, что их он тоже не сможет взять с собой в Глубокую Марь. «Я должен радоваться, что мы следуем моему плану, – сказал он себе. – Я ведь этого хотел». Но ему не нравился влажный солнечный свет, который придавал всему вокруг глянцевитый блеск. Не нравился крадущийся утренний туман – призрак ночной росы. И ему не нравилась мысль о том, что им придется оставить карету на границе, а потом идти без перчаток по Глубокой Мари. Он почти чувствовал, как она тихо поджидает его, словно открытая пасть, готовая заглотить добычу.
* * *Остаток дня карета, подпрыгивая, катилась по извилистой заросшей дороге среди деревьев. Поначалу она почти летела, сминая колесами папоротник. Но с каждым часом грязь становилась все гуще, подлесок – все непролазнее. Янник то появлялся, то исчезал, иногда взлетая над лесом.
– Я думал, твоему брату не слишком нравится быть разведчиком, – заметил Келлен.
– Он говорит, что не имеет ничего против, если нужно всего лишь подняться над деревьями и не улетать далеко, – объяснила Неттл. И тем не менее она беспокойно ерзала на сиденье, пока Янник не вернулся.
К закату карета донельзя замедлила ход. Галлу даже пришлось остановиться, чтобы пассажиры вышли и освободили колеса от терновника и плюща, которые застряли в спицах. Над головами у них время от времени проносились летучие мыши; к спеленутым паутиной кронам они старались не подлетать.
Пока Келлен и Неттл воевали с колючими плетями, Янник снова уселся на плечо сестры. Неттл мысленно переговорила с ним и испуганно посмотрела на спутников.
– Впереди, где-то в миле от нас, виден дым, – сказала она. – Янник думает, что там жгут костры.
Галл поморщился:
– Значит, придется ехать в объезд. Как раз вон там развилка.
Келлен выглянул из-за кареты и только тогда увидел то, о чем говорил болотный всадник. От главной дороги влево убегала узкая, поросшая мхом тропа. А где-то далеко раздался тихий треск, как будто кто-то наступил на ветку.
– Внутрь, живо, – прошептал Галл. В сумерках повязка у него на глазу казалась зияющей дырой.
Неттл с Келленом не заставили себя уговаривать и быстро забрались в карету, которая, вздрогнув, тихо тронулась с места. Когда они свернули на тропу, по стенкам зловеще заскребли ветки. Впрочем, скоро дорога расширилась, и ехать стало даже легче, чем по главной. Карета стремительно набирала скорость, и мягкий мох скрадывал шум колес.
Миля за милей оставались позади. К старому пути они не смогли вернуться, но это уже было неважно. Новая дорога была и удобнее, и прямее. Вот только тихий навязчивый голосок в голове Келлена никак не желал умолкать. «Остерегайся удобства, – все повторял он. – Остерегайся коробейника, который в точности знает, что тебе нужно; вещи, которую находишь в кармане, когда она больше всего необходима; золотой монеты на тонком льду. И дороги, которую ты не сразу заметил, хотя и должен был». Но Келлен слишком устал, чтобы прислушиваться к этому голосу. Он сомкнул глаза, и сон укрыл его разум, подобно темному пеплу.
Келлена разбудил резкий толчок, который сбросил его с сиденья. Он услышал, как кричит в темноте Неттл. Не было времени разбираться, что происходит, почему карета несется с невидимого холма, а болотная лошадь оглушительно шипит и в этом шипении почему-то отчетливо слышится страх…
Не успел он опомниться, как карета опрокинулась набок и полетела кувырком. Келлена швыряло от стены к стене, словно тряпичную куклу, пока темнота наконец не сжалилась над ним.
* * *– У тебя кровотечение? – спросил чей-то добрый голос.
Келлен моргнул, и солнечный свет затопил его разум, смывая мысли. Он сидел на земле, и чья-то теплая рука поддерживала его под спину. Вокруг валялись обломки досок; на некоторых еще сохранилась краска. На противоположной стороне поляны, подобно мертвому животному, темнели останки кареты. Оглобли разлетелись в щепки, и не хватало колеса.
– Мои друзья?.. – спросил Келлен.
– С ними все в порядке. – Незнакомец был одет в простой добротный костюм охотника и ботинки с раздвоенными носками для лазания по деревьям. – Они вон там и там.
Келлен бросил взгляд через заросшую травой поляну и увидел Неттл: еще один человек в добротной одежде, обшитой полосками меха, помогал ей выбраться из-под обломков. Галл стоял поодаль, в тени берез.
– Повезло, что мы вас нашли, – продолжал незнакомец. – И не трогай листья на лице. Они уменьшат отек.
На лбу Келлена действительно было что-то влажное и липкое. Несмотря на совет незнакомца, он не удержался и прикоснулся пальцами к компрессу. Тот упал к ногам Келлена и тут же иссох, превратившись в клубок лиственных жил.
– Простите, – пробормотал Келлен, силясь собраться с мыслями. Ну почему солнце светит так ярко? – Нам нужно починить карету. Поможете найти колесо?
– Оно вон там. – Незнакомец ткнул куда-то пальцем. – Но вряд ли оно на что-то сгодится.
Келлен посмотрел в указанном направлении, вернее, попытался: он никак не мог сфокусировать взгляд. Размытые пальцы множились, их было то два, то три, то девять, и все показывали в разные стороны. «Сними перчатки, – жужжал голосок то ли в ушах, то ли в голове. – Сними – и увидишь». Келлен послушался и сразу заметил сбежавшее колесо: оно застряло среди корней дерева. Корни успели оплести обод, и колесо само уже пустило ростки и зазеленело.
– У тебя дар, – любезно подметил незнакомец.
Келлен открыл было рот, чтобы сообщить, как он устал от своего дара, что тот скорее напоминает проклятие и что он сильно сомневается, будто его «одарили» с какой-то целью. Но потом сообразил, что неправильно понял собеседника. Незнакомец спрашивал, а не утверждал.
– Дар у тебя? – повторил он тепло и выжидательно.
«Дар, – смутно подумал Келлен. – Верно. Мы собирались привезти подарок. Только не помню зачем. Но эти люди заслуживают того, чтобы их отблагодарили за помощь».
– Да, – сказал Келлен, роясь в закоулках памяти, где царил ужасный беспорядок. – Да, конечно.
– О, вижу! Вы действительно привезли подарок! – Незнакомец уставился на что-то, лежащее на земле. – Занятная штучка!
В траве валялась резная деревянная бутылка, утыканная гвоздями и осколками слоновой кости. Она показалась Келлену знакомой, но он никак не мог вспомнить почему.
Выглядит жутковато, но, если она им так понравилась, пусть берут…
Келлен уже собирался сказать, что с радостью отдаст бутылку, но в последний миг засомневался. В голове вспыхнули воспоминания. Фигура в капюшоне. Неттл сжимает бутылку бледной рукой. Бутылка была… почему-то важна. С чего он взял, что можно так просто с ней расстаться? Теперь он уже не был уверен, что эта мысль принадлежит ему. Келлен посмотрел на своего нового друга, и тот широко улыбнулся. Глаза у него были красными и напоминали персиковые косточки.
Ничего не изменилось, но желудок Келлена вдруг сжался, словно он пнул трухлявое бревно и увидел, как сотни мясистых хитиновых тварей ворочаются в его гнилом подбрюшье. Солнце по-прежнему сияло, но чутье внезапно напомнило Келлену, что на дворе ночь.