Раненое сердце (СИ)
Время шло, Аэрин и Лекси вступили в возраст, когда омега Федерации достигает возраста согласия, и тогда родители и прочие уважаемые люди их общества проводят общие смотрины, которые называют «Бал дебютантов». В тот год бал проводили родители Лекси, и на этот бал поехали Роберт и Тигран, чтобы быть в такой знаменательный день со своими омегами.
- На том балу мы сопровождали сына, – вдруг подал голос Ясмин, – это было возмутительное хамство под личиной улыбок. Насколько Кантарини были нам рады, настолько же двулично вел себя Лекси. В глаза, нам, родителям, улыбался, но стоило ему отойти в сторону, как он начинал кривляться или убегать. Это видели не только мы, но и другие гости праздника, над Тиграном начали посмеиваться, вначале тихо, а потом молодые альфы решили… даже не знаю – подраться на балу? Указать чужаку его место? Но что могут мальчики Федерации против того, кого учили бою с четырех лет? Смешно! Тигран раскидал их, как мяч кегли. Лекси смотрел на все это с балкона второго яруса с другими омегами и глумился и над победителем, и над побежденными. Мы улетели оттуда в гневе, и если вы помните, к нам прилетал четвертый сын Кантарини – Джованни, чтобы принести официальные извинения от лица семьи. Тогда же мы получили и первое «извинительное письмо» от Ошая.
- Да, – Айдан тяжело вздохнул и отпил щербета, – Тигренку было только четырнадцать полных лет, и тут такой удар по самолюбию молодого альфы. Он тогда как с цепи сорвался. Забросил учебу и умчался с сотней в пустыню. Хорошо, что там с ними было несколько взрослых альф, они хотя бы смогли приглядеть за вчерашними детьми. Отец дважды приезжал к сыну, который, как бедуин скитался по пескам и выискивал разбойников. Он перебил много банд, и за это его прозвали Тигром – Защитником пустыни. А его сотня набралась боевого опыта. И когда отец второй раз приехал за сыном, он, наконец, вернулся домой. Приближалось его совершеннолетие, но неожиданно для всех, Тигренок попросил не дарить ему наложников и разрешить еще раз приехать на Бал дебютантов, уже на собственный дебют.
Мы тогда связались с Кантарини и спросили, возможно ли Тиграну приехать на Бал. В ответ нам пришло письмо, что они будут рады нас принять в своем доме. Как позже выяснилось, в том году Бал должны были проводить в другом доме, но Кантарини решили, чтобы Тигренок пришел на свой дебют именно в их дом. Вначале мы отпраздновали день рождения здесь, а потом я решил сопроводить своего взрослого внука на этот самый Бал. – Селафь довольно улыбнулся и игриво передернул плечами, – не хотелось бы хвастаться, но я произвел там фурор. Все альфы смотрели только на меня и моего спутника – Тиграна ад Мин. На меня смотрели с восторгом и похотью, а на Тигренка с завистью! Ведь он был со мной, и все мои улыбки доставались только ему! Лекси, конечно, нас видел, но так и не решился подойти, даже чтобы поздороваться. Потом мы вернулись домой, но уже вернулись как победители! Вся столица федерации только и говорила, что о дебюте Тиграна ад Мин! Как будто других дебютантов в том году и не было! Как раз в это время Тигренок и подал документы в институт, и сразу сдал экзамены. Он мог бы и остаться, но хотел проводить меня домой, да и похвастаться перед побратимами лично. Ему тогда было всего шестнадцать, разве что выглядел, как взрослый, а в душе совсем еще ребенок, несмотря даже на год скитаний и войны. И так вот, – селафь поднял палец, чтобы обратить внимание слушателей, – как раз в это время непоседливый Серенити решил сбегать на рынок в книжную лавку, в которую знакомые караванщики привозили стихи таинственного поэта Соловья… и его решил проводить старший брат – Тигренок. Кто бы знал, что они встретят в квартале от родного дома судьбу Серенити? Так получилось, что наш омежка сам на полном бегу влетел в альфу, который оказался его парой! Тигренок растерялся, ведь стены родного дома были за его плечами, а его братика сжимает в объятиях посторонний альфа! Кровь бросилась в молодую голову, и он не посмотрел, кто стоит перед ним… Он тогда себя ощущал Тигром – Стражем пустыни! Только вот его соперником оказался первый мечник Сабаха! Джабаль немногословен сам по себе, а тут вдруг, когда он нашел свое дыхание, у него попытались его отнять! И тут нашла коса на камень – Тигран чувствовал себя вправе и в силах, а Джабаль едва соображал, учуяв запах пары. Пары, которую он отчаялся найти. Я каждый день благодарю Аллаха за то, что Джабаль успел в последний момент удержать свой меч и не завершить удар в сердце. Его воины на руках принесли Тигренка домой, мы успели оказать ему помощь и он не истек кровью. В купальне стало тихо, все помолились за здоровье Тиграна, за твердую руку Джабаля, за счастье Абаля и за то, что вся история закончилась благополучно.
- Теперь ты знаешь, откуда на груди твоего мужа шрам, и я рад, что Тигран вынес из той истории правильный урок – слово не сильнее меча, но вовремя сказанное слово может остановить руку с мечом и не допустить беды. А теперь… – селафь захлопал в ладоши, – мы разукрасим тебя хной, будем петь песни, танцевать и радоваться жизни. Потому что жизнь слишком коротка, чтобы грустить и печалиться, давайте лучше петь и веселиться!
Слуги ударили в бубны и начали петь что-то задорное. Альби разукрашивали хной руки и ноги, а взрослые омеги баловались, как расшалившиеся подростки, которые впервые остались без присмотра взрослых. Хани и Ясмин сказали, что станцуют с бубнами, а сами вместо приличного танца крутили под музыку попами, ударяя время от времени бубнами то себе по попе, то другу по голове. Айдан сказал, что станцует стриптиз, как он видел на корабле неверных. Отогнал слуг от стенки и стал танцевать что-то эротичное, медленно развязывая узел на покрывале, в которое был замотан до самых подмышек. Когда, наконец, под вздохи зрителей узел поддался, он резко распахнул покрывало… но только в сторону стены (!), развернулся, подмигнул, а потом покрутил попой по натянутому шелку покрывала, следом стал разворачиваться то одним боком, то другим, при этом прикрываясь то одной рукой, то другой. Зрители смеялись, поняв, что их провели, но от этого аплодисментов меньше не стало. Следом Шади с Олли станцевали парный «стриптиз», развязав на пару покрывала, но при этом, когда один сбрасывал одежку, второй трепетно прикрывал его своей. Альби так смеялся, что дышать было тяжело. А потом омеги стали петь наставления молодоженам, весьма фривольные по смыслу, подхватывая слова друг у друга, подмигивая и заканчивая вместо неприличного слова какой-то нелепицей. Такие взрослые и сдержанные омеги вели себя, как дети, и только Бэль сидел в углу и смотрел на них, как воспитатель детского сада в ожидании, когда же, наконец, шалунов разберут родители и он сможет спокойно пойти домой. Комментарий к Сабах https://sun9-51.userapi.com/c628520/v628520678/2f541/XBS6IrS115E.jpg
https://sun9-25.userapi.com/sGx45xR4rqydPQcNs5QwVjIs_txN5DXkspB08A/JjE83jWdck8.jpg
https://sun9-36.userapi.com/v-4UjSgQj8A7qXFMIy-NAAtexS6BiveNctBSnQ/9ChXIyAngfA.jpg
https://sun9-44.userapi.com/tIAspoC8Dtf8OJTDjpDS86nnf4UWNT0SgJDqOQ/5Wu1-kDpqlg.jpg
====== Бриллиант Сабаха ======
Альби полулежал на мягком сидении-подушке и с любопытством крутил головой. С одной стороны, мелькали зеленые деревья, с другой – барханы выгибали спины, как спящие коты. За его спиной сидел Ради, он прилетел вместе с ним в качестве личного слуги и очень гордился своим новым статусом, возле двери омеговозки сидел молодой симпатичный мужчина в лазоревом бурнусе и такой же светло-голубой чалме. Это был его новый слуга – Заки. Сегодня утром селафь подарил его, как будто тот был собакой, а не человеком, Альби до сих пор был немного в шоке от всего увиденного и, кусая губы, пытался понять, как ко всему этому относиться.
Все началось с утреннего визита селафь в его комнату. Он явился не один, приведя следом за собой Ясмина. Войдя в комнату, Айдан сразу уселся на кровать Альби, которую только-только успел застелить Ради, пока Альби воевал с бесконечным количеством пуговок на груди платья.