Раненое сердце (СИ)
- Нет, – Альби закусил губу и вначале отвел взгляд, а потом, решившись, посмотрел имаму в глаза, – мой выбор веры был неслучаен. Я долгое время шел именно к ней, и пусть мне будет в чем-то тяжело и некомфортно, пусть на меня косятся неодобрительно, но я пойду по своему пути. Потому что именно его просит моя душа.
- Прекрасно, что ты осознаешь свой выбор и согласен принять последствия, – имам улыбнулся, видя такую решимость, – но осознаешь ли ты последствия выезда на Сабах? Там для омег нет развода. Беты могут развестись по законам шариата, но для омег это невозможно. Брак между альфой и омегой на Сабахе длится до смерти одного из супругов. И пойдя на него, ты сжигаешь все мосты для отступления.
- Я мосты не сжигаю, я с них прыгаю! – рассмеялся омега. – Позвольте, я расскажу вам все с самого начала? Это займет какое-то время, но вам не будет в тягость выслушать меня?
- Все мое время в твоем распоряжении, – обрадовался имам и замахал рукой на замерших альф, чтобы те не торопили их и занялись своими делами.
*
Известие о хитбе пронеслось по общине еще до приезда Альби и Рана домой. Поэтому, когда они приехали, их встречали радостные лица с пожеланиями добра и счастья. В общине обычно все уезжали домой через неделю после заключительной вечеринки. Этого времени как правило хватало студентам, чтобы уточнить в институте недостающие детали и закончить оформлять документы, а потом собрать вещи и, предвкушая встречу с родными, отправиться на лайнер, где для них были заранее забронированы и оплачены места. Но в этом году, после обещания Ошая отдать им несколько сирот-инвалидов, большинство сабахцев решили дождаться этого события, чтобы в случае, если детей будет больше, чем медиков, помочь им доставить ценный груз на родную планету. Маленькие беты и альфочки, опеку над которыми удалось оформить, уже жили на территории общины, внося суету и приятные моменты в привычные хлопоты. Дважды в год сирот вывозили на Сабах и там растили, вначале в питомнике эмирского дворца, а потом альфочек отдавали в казарму, чтобы вырастить из них настоящих альф – умных и бесстрашных воинов. А беты росли в питомнике до совершеннолетия, получая любое образование по собственному желанию. В самом начале все дети обязательно посещали школу, где кроме обычной программы, их учили правилам жизни и основам законов Сабаха. И вскоре привезенные сироты не отличались от местных воспитанников. Они быстро загорели под ярким солнцем Сабаха, стали здоровыми, сытыми и веселыми. А первые сироты-альфы, которых в качестве преференции привез еще Ясмин ай Салах, уже давно выросли и сбивали с толку приезжих торговцев пшеничным цветом волос и диковинным разрезом глаз. Но каждый из них был бесстрашным воином и мог постоять за честь родного эмирата, охраняя покой гостей-ученых и местных жителей. В эмирате ад Мин были самые лучшие на планете школы, училища, библиотеки, концертные залы. Там уже давно учили специалистов для работы в медицинских и фармацевтических фирмах и научно-исследовательских институтах. Это только вначале после открытия институтов и фабрик по изготовлению лекарств там работали приезжие беты, а местные жители подвизались только в качестве уборщиков и грузчиков. Но время шло, уровень грамотности повышался с каждым годом, и вскоре в отделах кадров с удовольствием набирали специалистов с аттестатами о среднем специальном образовании федерального образца из числа местных жителей. Такие люди были истинной находкой для жадных концернов. Для начала, им можно было за ту же работу платить меньше, чем приезжим бетам. И, кроме того, не надо было тратиться на их доставку, содержание и безопасность. Это уже не было проблемой корпораций. Ведь они были, по сути, аборигенами! А значит, что бы с ними ни случилось вне работы, это было заботой местных властей, и корпорация не несла материальной ответственности за причинённый ущерб, как физический, так и моральный, который рано или поздно случался от «диких варваров, которые как хищные звери рыскали по улицам». Беты, которые работали в концерне, получали фантастические по меркам Сабаха зарплаты и, кроме этого, их условия работы были не в пример легче, чем работа в шахтах или на агрофермах «Золотого треугольника». Для всех детей не было лучшей мотивации для хорошей учебы, чем рассказы взрослых о белых халатах и стерильных помещениях. Лучше мыть пробирки в прохладе и получать в десять раз больше, чем работать под палящим солнцем, не разгибая спины, на обработке километровых полей с рассадой. Лучшие ученики школ поступали в училища, лучшие выпускники училищ получали гранты на учебу в институтах на Земле, и вот уже на Сабах возвращались свои молодые специалисты, в дальнейшем ученые и будущие светила науки. И не важно, в какой отрасли работали вчерашние студенты, на них с гордостью смотрел весь эмират, их успехами гордились не только их семьи, но и каждый житель в ад Мине. За годы работы корпорации ад Мин весь младший и средний медперсонал целиком состоял уже исключительно из местных жителей. И Салах мечтал о тех днях, когда основные должности на производстве займут «свои», а приглашать на работу можно будет только профессуру для конкретных научных разработок. А сейчас все дрожали от нетерпения, ведь через десять дней будет свадьба Тиграна! Надо навести порядок на территории общины, украсить ее по всем правилам, купить праздничную одежду, приготовить угощения! И на все это какие-то десять дней! Ой-ей-ей, надо поторопиться! Если раньше Альби казалось, что на территории общины идеально чисто, то теперь, видя, с каким азартом намывались домики и внутри, и снаружи, он удивлялся, откуда взялось столько пыли в кондиционированном воздухе? Люди с одинаковым азартом драили щетками с моющим средством и крыши своих домов, и плитку уличных дорожек. Белили бордюры и разукрашивали вазоны с сезонными цветами. Развешивали гирлянды фонариков и вдумчиво пробовали образцы блюд, которые собирались подать на праздничные столы. Альби тоже не остался безучастным, и хотя ему не позволяли ничего делать, но с кухни его выгнать не смогли! Все началось с того, что зевающий омежка притопал сразу после первого намаза на кухню, чтобы приготовить Тиграну блинчики на завтрак. Женщины, которые начали готовить как обычно, вначале не поняли, кто это вторгся в их епархию, а когда увидели, растерялись. Но тот уверенно попросил миску, продукты и умелою рукой стал взбивать яйца с сахаром, затем налил молока и добавил муку. На Сабахе блины не пекли, там делали тонкие лепешки, в которые заворачивали начинку. Женщины вначале настороженно смотрели на сосредоточенного омежку, но тот был таким милым, что ему подвязали фартук и помогли поправить платок так, чтобы тот не сползал с волос. Пока Альби пек легкие кружевные блинчики, он успел рассказать о сестре Мари и ее восхитительных пирожках с яблоками и ананасами. Он по привычке сделал тесто, как в кампусе, из расчета на четверых, и поэтому блинчиков хватило, чтобы угостить всех желающих. Он попросил на завтра купить творога, а позже сходил в магазин, чтобы приобрести легкую сковородку под свою руку. Женщины были окончательно очарованы избранником Тиграна и его блинчиками, которые сразу же нарекли альбинчиками и включили их в праздничное меню. Но это было только начало. Теперь каждое утро на кухне появлялся улыбчивый омежка и готовил для себя и Тиграна, уверяя всех, что ему стыдно сидеть без дела в то время, как Тиграна гоняют до седьмого пота на тренировках. Альби делал то маленькие румяные сырнички, то конвертики с творогом, и даже блинный тортик со сливками и клубникой в качестве начинки. По просьбе женщин он сделал и приснопамятные пирожки сестры Мари, и с фруктами, и с нутом, и с вареным яйцом с зеленью. Правда, пирожки не произвели на женщин особого впечатления, а вот блинный тортик они взяли себе на заметку. Днем Альби постигал под чутким руководством Рафика искусство каллиграфии и правильное произношение. А вечером Ран читал ему стихи:
«О смеющаяся роза, о подобная луне,
Из каких пришла чертогов подарить блаженство мне?