Просто бывшие (СИ)
В голове неудобоваримая каша из событий последнего часа. Ноги гудят, щеки сводит от фальшивой улыбки, которую я натягивала всякий раз, когда ко мне обращались. Я что-то говорила, отвечала на вопросы, но в памяти стерлись слова. Гулкая пустота.
Обшариваю мини бар Ктоян в поисках спасительного коньяка.
Наливаю прямо в кофейную чашку. Подумав снова о Соболеве и будущей перспективе работы с ним, доливаю до краев.
Я заслужила. Сумасшедший день какой-то.
Успеваю сделать один глоток, как дверь открывается. Дергаюсь, чуть не разлив коньяк себе на блузку. Отчего-то я была уверена, что в дверь сейчас войдет Соболев. Хотя зачем ему сюда приходить.
Боже, мои нервы надо лечить. И точно не коньяком! Пара капель все-таки попадает на белый шелк, и я тихо матерюсь под нос.
Ктоян загадочно улыбается, наблюдая за моими обезьяньими припадками. Осушаю чашку до дна под ее насмешливым взглядом. Коньяк согревающим теплом падает в желудок.
— Юль, а я уже говорила, что распитие с утра горячительных — верный путь к алкоголизму? — От моей начальницы не укрылась кража из мини бара.
— Уволишь будущую алкоголичку?
— Ты мне слишком дорога. И, кстати, какое забавное совпадение, Юлия Александровна. Напомни мне, ты ведь была замужем, когда сюда устраивалась? И мужа твоего как раз звали Мирославом…
Меня бесит внимание к его персоне. Неужели мало Соболеву сегодня было его оказано?
— Ты как всегда внимательна, Сона. Особенно к мелочам…
— Считаешь своего мужа мелочью?
— Бывшего мужа. Мы давно развелись.
— И что, при встрече даже сердечко не ёкнуло? — искушающе улыбается Ктоян. Я знаю эту улыбку. Сейчас в Соне борются любопытство и чувство такта. И судя по взгляду, любопытство одержало сокрушительную победу.
Пожимаю плечами. Ну не рассказывать же, что сердечко у меня продолжает ёкать еще с прошлой пятницы.
— Между нами давно ничего нет, Сонь. Мы просто бывшие…
— Волей судьбы вынужденные работать в одной фирме? — Качает головой, и сережки мелодично звенят в такт. — Ну-ну.
Глава 6. Бронепоезд
Юля
— Боже, что на тебе надето?! — мама показательно морщится, я же только закатываю глаза. — Ты не могла что-то поприличнее найти… чем это?
— Ты говоришь так, будто я пришла голой.
— Моя дочь — дипломированный специалист. Никогда не понимала твоей тяги выглядеть, как проститутка! — На слишком громкий возглас к нам оборачиваются с соседних столиков.
Началось. Для моей матери мой гардероб — лишний повод меня задеть. Ведь у меня всё всегда слишком.
«Слишком коротко», «слишком откровенно», «слишком вызывающе», «слишком ярко», «это вообще не подходит к твоему оттенку кожи», «что за безвкусица?»
Эти придирки я слышу постоянно на протяжении тридцати лет.
Иногда мне кажется, что маме в детстве категорически запрещали играть в куклы, и свой гештальт она теперь закрывает через собственного ребенка. С дрожью вспоминаю платье-торт на выпускном. Мне тогда не хватало только диадемы, чтобы сходство с маминой принцессой было стопроцентным.
— А разве проститутка не может иметь диплом? Ты слишком категорична к ним, мам. Вдруг из-за твоих слов где-то сейчас плачет девица низкой социальной ответственности со степенью доктора экономических наук?
— Не говори чушь. — Мама показательно стучит ногтем по столешнице, будто вдалбливает каждое слово.
Меня всегда раздражал этот жест.
— Юлия, ты уже взрослая женщина, пора соответствовать!
Еще сильнее меня раздражало это официальное «Юлия». Когда моей матери было необходимо прочитать очередную порцию нравоучений, она всегда обращалась ко мне полным именем.
В современном языке есть отличный термин, подходящий к поведению моей обожаемой родительницы. Моя мама была удушающе токсична…
— Я уже сделала заказ. Сегодня у них отличный лосось.
— У меня аллергия на рыбу. Передай, пожалуйста, меню…
— Не выдумывай, у тебя нет никакой аллергии!
— Хорошо. Я ненавижу рыбу.
— Рыба очень полезна. Там колоссально, — она намеренно подчеркивает это «колоссально», постукивая ногтем, — колоссально большое количество омега три и аминокислот. Твоей коже не помешает…
И я еще думала, что хуже сегодняшний день быть не может?
— Мам, думаю, ты прекрасно пообедаешь в гордом одиночестве, потому что я как никогда близка к тому, чтобы исполнить твою мечту и все-таки стать проституткой, — с этими словами резко отодвигаю свой стул.
Похоже, я наелась.
— Юлия, что за взбрыки?! Сядь немедленно. На нас же люди смотрят! — мама вкладывает в свой взгляд все кары египетские, которые мне предстоят, если я не подчинюсь.
А еще моя мать безапелляционно деспотична. В нашей семье всё решает она, а не мой папа, застрявший между директорским креслом НИИ и каблуком.
Иногда я представляю, что моя мама — это огромный бронепоезд, который бесполезно останавливать. Нужно просто отойти в сторону, иначе тебя сметет на бешеной скорости. Но в такие моменты, как сегодня, я согласна на эту жертву, если мама больше не будет меня кормить нотациями и рыбой, от одного вида которой меня тошнит.
Когда мы с Соболевым развелись, моя мать объявила мне бойкот на три месяца. Она не разговаривала со мной, не отвечала на сообщения и передавала все требования через отца. Удивительно, что моя свекровь оказалась ко мне более отзывчивой, чем родная мать. Конечно, за холодной войной появилась долгожданная оттепель в наших отношениях, но всё равно они стали меньше походить на отношения мамы и дочки.
И все-таки, это моя мама.
Досчитав до десяти, смиренно возвращаюсь за стол переговоров.
— Давай просто поедим, мам?
У меня тяжелый день. Я не выдержу боевых действий на два фронта.
Пока я вяло ковыряю стейк из лосося, мысли снова возвращаются к бывшему мужу. Как же так вышло, что мы снова вместе? Пусть и не в общепринятом смысле.
Что за извраты судьбы?
После кофе, наконец-то попавшим в мой организм, решаем прогуляться до сквера с фонтаном. Здесь деревья дают спасительную тень, от воды веет прохладой, и жара уже не кажется такой удушающей.
В медитативной паузе наблюдаю за детьми, бегающими между струями воды. Они хохочут, брызгаются водой, гоняются друг за другом. Так выглядит абсолютное счастье. Вот бы мне к ним.
Тогда моя мать пилила бы меня неделями. Как же! Взрослая тетка полезла в жаркий полдень в фонтан! Криво улыбаюсь от этой мысли.
— Как дела на работе? Ничего нового?
— Всё нормально. Работаем в штатном режиме.
Ну не говорить же мне, что ее бывший зять прямо сейчас обживает свой новый кабинет. Вангую, заикнись я об этом, и наша холодная война выйдет на очередной виток.
6.1
— Как дела у Михаила? — вопрос ставит меня в тупик, но на него мне ответить проще.
— Мам, наши с ним дела закончились полгода назад.
Михаил был моей уступкой маминому желанию во что бы то ни стало построить мою развалившуюся личную жизнь. Сын маминой подруги в лучшем своем проявлении. Успешный сорокалетний бизнесмен. Неженатый, любящий свою маму, свою машину, свою фигуру и свое отражение в зеркале.
С ним я быстро поняла, что наши дороги, даже если пересекутся, навсегда будут идти параллельно друг другу вопреки всем законам геометрии.
— И что? Он даже не поздравил тебя с днем рождения? Ни букета, ни конфет?
Отрицательно качаю головой. Цветы-то мне как раз подарили, вот только даритель не тот.
— Я думаю, больше не стоит ждать от него цветов.
— Ну и ладно. — Мама подозрительно быстро соглашается, хотя я настроилась отбивать подачи. — В эти выходные мы с твоим отцом приглашены на юбилей. Ты же помнишь тетю Свету? Ей стукнет пятьдесят два.
Ну да, юбилей же на любую дату.
— Будут только самые близкие. Ее младший сын — Роман — возвращается из Штатов. Представляешь, он работает брокером! Думаю, вы найдете много общего…