Мамба в Сомали: Черный передел (СИ)
Вот пробежал, шевеля длиннющими усами, отвратного вида жук. Потом следом проползла огромная мокрица. За ней, весело перебирая лапками, пошуршал таракан… Однако его тут же поймала пронырливая ящерка. На какое-то мгновение она с любопытством уставилась на меня маленьким, чёрным глазом, затем скорчила гримасу и тут же исчезла в темноте, спрятавшись за циновку другого поддона. Я вздохнул и поднял взгляд на входящего в комнату Обонато.
За время моего отсутствия, он раздался в плечах и ещё больше заматерел. А на его лице будто крупными грубыми мазками была написана красноречивая надпись: «ВОЖДЬ». Хотя её можно поменять и на другое, почти эквивалентное вождю слово: «ЖРЕЦ».
Тем не менее Обонато знал, кому он обязан своим нынешним положением. Как знал и того, кто в одночасье может лишить его всего… Ведь всё его общение с духами шло с моей помощью. Стоит Обонато предать меня, духи Африки от него отвернутся.
Тут мне в голову закралась странная мысль: а что, если в эфирном мире тоже есть конкуренция и предательство? Там ведь нет морали и совести. Ан нет, помнится, Змееголовый мне как-то пояснил, что это так, да не так. Духи руководствуются исключительно выгодой. И если им выгодно предательство, то предадут, не задумываясь. Однако, если такое предательство отвратит от духов их приверженцев (а это грозит развоплощением), то на это никто никогда не пойдёт. Всему есть своя цена, даже в инфернальном мире. Никто не хочет умирать.
А Змееголовый сейчас самый сильный из Богов. Узнает, считай, пипец всем духам! А кто помог Обонато стать тем, кто он сейчас? Вот он и ведет себя как смиренный муж. Да и зачем, собственно, ему меня предавать? Я в его дела не лезу. Пока, по крайней мере. К тому же, кто ему даёт деньги? Духи или я? Ответ, по-моему, очевиден!
— Благодарю тебя, вождь, что ты вновь посетил и призвал твоего скромного помощника, — начал мой главный жрец.
— Я принимаю тебя и благодарю за твою работу, Обонато, — столь же высокопарно ответил я. — Как идут дела? Наш культ продолжает распространяться по просторам Африки или его победная поступь обрывается злыми происками врагов?
— Нет, дела идут хорошо. Наше движение всё больше и больше расширяется
— Замечательно! Я давал тебе указания на какие страны обратить наибольшее внимание. И каков результат?
— Да, я работаю в этом направлении. У нас много адептов здесь, в Кении. А также в Танзании, Зимбабве и Мозамбике. Начинаем работу в Конго и по всей Центральной Африке.
— Хорошо, нужно утроить ваше рвение в Сомали и Родезии, и про Замбию не забывай. Я привёз тебе деньги для этого. Смотри, ты должен потратить каждый цент на дело. Не на себя или на своих помощников, а на наш культ. Каждый вложенный сейчас цент через год принесёт десять, а через десять лет должен принести тысячу центов! Это называется нужными инвестициями. Запомни это, Обонато. Если ты будешь делать всё, как я сказал, то поднимешься на вершину славы. В противном же случае твои кости затеряются в саванне, и никто о них никогда не вспомнит.
— Я знаю, Мамба, и сделаю всё, как ты велишь.
— Да, и последний совет, не пытайся выглядеть лучше, чем ты есть на самом деле. Надо одеваться просто, быть ближе к людям и в то же время резко отличаться от них как своей верой, так и своими возможностями. Не привлекай к себе внимание излишней роскошью! Будь проще, и люди к тебе потянутся.
— Я всё понял, Мамба.
— Хорошо, если так. Я присылал тебе полгода назад весточку, чтобы ты разобрался с поставками оружия китайцами… Как с этим дела?
— Я разобрался, Мамба.
— Рассказывай.
— Так и есть: Китай поставляет оружие в основном в Анголу и Нигерию. Но бывает, корабли приходят в Мозамбик. И уже оттуда оружие расходится по всей Африке.
— Угу, я так и думал. Основной канал поставок наверняка идёт через Анголу, — вслух прокомментировал я эту новость, — оттуда в Зимбабве, а в Замбию идёт всё из Мозамбика. Каналы известны?
— Да, я купил всю необходимую информацию.
— Говори, я слушаю.
— Поставки идут в основном в виде лёгкого стрелкового оружия. Из тяжёлого оружия только крупнокалиберные пулемёты, лёгкие миномёты и ракетные системы залпового огня.
— А это что за фигня?
— Не знаю, — растерялся мой информатор. — Я не разбираюсь в оружии.
Я нахмурился. Обонато тут же пояснил:
— Я сам прочесть не смог, но вот нашёл на неё инструкцию по эксплуатации на английском и китайском.
— Давай сюда.
Обонато протянул мне отпечатанный в типографии лист бумаги, и я погрузился в чтение. Это оказалась буксируемая двенадцатиствольная ракетная установка. Реплика нашей «Катюши», более похожая на немецкую шестиствольную установку, потому как уменьшена в разы.
Называлась эта штуковина «тип 63−1» и предназначалась для ВДВ. Она легко разбиралась и могла переноситься вручную или вьючным способом. Самое то!
— Я понял, хороший агрегат. Где они?
— Мы можем попытаться захватить пару складов в Анголе и Зимбабве.
— Не надо пытаться, их надо захватить.
— Хорошо.
— Разузнал, когда планируются новые поставки?
— Сухогруз уже вышел из китайского порта, — отрапортовал Обонато. — Правда, я не знаю, сколько он будет идти сюда.
— В Кению или в Анголу?
— Их два: один с попутным грузом идёт в Зимбабве, другой в Анголу.
— Названия судов?
— Я не знаю пока.
— Надо срочно выяснить.
— Мне потребуется не меньше суток, чтобы узнать эту информацию. И это будет очень дорого…
— Сколько?
— Пятьсот долларов.
— Ммм… На, — я протянул ему требуемую сумму, — держи. Узнай примерный курс и сроки прибытия в порты назначения.
— Хорошо, но это будет стоить уже тысячу долларов.
— Вот ещё, — в протянутую руку легли пять мятых купюр. — Ещё проблемы есть с поиском оружия?
— Я сообщил тебе всё, что мне известно. Завтра постараюсь подробнее выяснить и про маршрут, и про всё остальное. Мне предлагали купить всю информацию разом, но у меня не было таких денег, и я решил дождаться тебя.
— Мудрое решение, — похвалил его я. — Завтра жду подробности и об этих кораблях, и о том, что они везут.
— Хорошо. А как ты их разгрузишь, если они сообщат о захвате? Тебя же не примет ни один порт!
— Я решу эту проблему. А тебе стоит более усиленно заняться распространением нашего культа. Через десять лет о нём должна знать вся Африка от песков Сахары до мыса Доброй Надежды. Лучше сей зёрна нашей веры среди всех африканцев, создавай боевые ячейки из пяти человек в каждой деревне и посёлке, вооружай их. И когда-нибудь Африка покорится нашей воле.
Последние слова я почти прокричал, возведя вверх руки. А так как мы сидели в полутьме, мои слова словно разбудили и подняли неясные тени во всех углах.
— Да, учитель! — Обонато уткнулся носом в грязную циновку.
— Хорошо, что ты это понимаешь, Обонато. Ты мой самый любимый ученик и самый достойный из всех. Когда я вспоминаю, сколько ты для меня сделал, моё сердце переполняется радостью и тревогой за тебя.
Обонато, выслушав мои слова, расчувствовался и пустил слезу, схватив меня за руку и униженно целуя её.
— А сейчас ступай, встретимся в гостинице. Я хочу поспать на кровати без клопов и гекконов, — и я кивнул на маленькую ящерку, смачно хрустевшую очередным тараканом.
Ящерка озорно подмигнула блестящим чёрным глазом и тут же спряталась в малозаметную щель. Может, это был и не геккон, я не силён в пресмыкающихся, увы.
Вечером следующего дня я вновь встретился с Обонато.
После приветствия он вручил мне бумажку, на которой были прописаны маршруты обоих судов и их нахождение на сегодняшний день. Там же указывались и их названия: «Юйжао» и «Юйхао». Внимательно перечитав документы об этих судах, я понял, что оба сухогруза везут не только оружие и военное снаряжение, но и всякие гражданские грузы. Очень удобно! Никогда не докопаешься, если точно знать не будешь.
Вот же ё-моё! Мне теперь сценарий фильма писать «Пираты двадцатого века. Часть 2», что ли? Ну, некуда мне перегружать это оружие, у меня просто нет таких кораблей. Старая баржа не в счёт, она убогая. И я планировал навсегда оставить её в море. А теперь что делать? Грабить всё подряд?