Пустота

Джессамина молча смотрела перед собой. Затем медленно кивнула:
– Не могу говорить за всех родных, но мой ответ «да». Конечно, да.
Священник прокашлялся, и на кладбище воцарилась тишина. Друзья Питера разошлись в стороны, и я увидела, как Оливер тащит Питера к нам. Питер что-то говорил, Оливер только наклонял голову. Если Оливера и шокировало появление Джессамины, то он не подал виду. А Питер, по-моему, не осознавал, что Джессамина присутствует на похоронах.
Собравшиеся быстро сгрудились вокруг нас. Складных деревянных стульев не хватало, и многие устало опирались друг на дружку. Я порадовалась тому, что мне в моем положении можно сидеть. Однако белые стулья вдруг напомнили мне о моей свадьбе, и я едва не разревелась.
Так мало времени прошло с того момента, когда я и Питер поженились! Но сейчас мне показалось, что с тех пор минула сотня лет. Я едва узнавала человека, стоящего рядом со мной. В новом темном костюме Питер явно чувствовал себя неуютно. Другой костюм, – кстати, единственный, который у него был, – Питер носил со старших классов школы. Брюки вылиняли и не сочетались с пиджаком. О том, чтобы отвести Питера в магазин, не было и речи. С момента пожара он почти все время лежал на кровати и таращился в потолок. Дядя Оливер снял мерку со старого костюма Питера и прикинул, что надо изменить. Облегающий пиджак смотрелся бы на Питере идеально, если бы не его состояние. Сейчас он висел у него на плечах, как на вешалке, и складывалось впечатление что Питер способен в любой момент сбросить его. А его рассеянный взгляд заставил меня задуматься, не готов ли он сбросить с плеч и меня.
Я взяла мужа за руку. Питер смотрел на меня лишь мгновение, но в его глазах мелькнула нежность. Но заговорил священник, и все исчезло. Как бы я хотела еще хоть на секунду удержать Питера, вернуть его к себе! У меня мурашки побежали по позвоночнику и меня пронзила горькая мысль, а скорей даже предчувствие того, что между нами все кончено. Питер отвернулся от меня. Я понимала, что он не слушает священника. Его взгляд снова устремился к горизонту, будто он чего-то ждал.
– Прах к праху в прочной надежде на воскресение к жизни вечной.
Слова святого отца буквально взорвались в моем мозгу, и я посмотрела на две могилы, обрамленные ковриками из искусственного дерна. Фраза, произнесенная священником, выбила меня из колеи. Никто не гарантировал воскрешение. Мы могли только верить. Айрис, сидевшая справа от меня, прижала мою голову к своему плечу. Я поддалась, счастливая, что можно погреться в лучах солнца, проникающего сквозь кружева облаков.
Внезапно Питер крепче стиснул мои пальцы, и его напряжение передалось мне, как электрический разряд. Я быстро выпрямилась. Питер места себе не находил от беспокойства: на его лбу прорезались морщины, по виску стекала капля пота. Похоже, он что-то ощутил вдали, на самой границе кладбища. Он оглядывал кусты. Я позволила себе посмотреть в ту сторону и почувствовала чье-то незримое присутствие. Прикоснулась к локтю Айрис и показала на еще буйную зелень. Айрис вытянула шею и прищурилась, но затем развела руками: дескать, все чисто.
Неожиданно Питер посмотрел на меня в упор и его прекрасные разноцветные глаза переменились. Радужка приобрела цвет ртути и засеребрилась, выдавая кровь фейри, текущую в его жилах. Не представляю, была ли заметна метаморфоза остальным или это мое ведьмовское зрение пришло мне на помощь?
– Слышишь? – громко спросил Питер, почти заглушив речь священника. – Они смеются!
Он отпустил мои пальцы, непонятно – как-то не по-человечески – улыбаясь.
Священник прервал молитву.
– Да, теперь они пребывают в обители Господа, – проговорил святой отец, пытаясь сгладить неловкость и «нервный срыв» Питера.
Блаженно улыбнувшись, священник принялся поспешно завершать молитву. Но не успел. Питер вскочил и, как ребенок, ринулся вперед сквозь толпу.
– Ясно! – воскликнул Оливер. – Питер, подожди!
А мы, знакомые с магией Оливера, сообразили, что это была не просьба, а приказ. Оливер отлично умел убеждать других делать то, что нужно ему. Но и Оливер сплоховал. Он ошеломленно уставился на нас, видя, что Питер никак не среагировал на команду, прорываясь дальше.
 
– Давай, за ним! – крикнула Айрис.
– Ботинки нынче на мне не те, – парировал Оливер, однако попытался нагнать Питера.
Мой дядя лавировал сквозь толпу, а пришедшие на похороны на миг забыли о Клер и Колине и принялись наблюдать за происходящим.
– Питер! – в отчаянии окликнула я мужа. Увы, все было без толку. Питер не сбавил темп. Он бежал по прямой, перепрыгивая через надгробия, отделяющие его от цели. От фейри, которых я даже не видела.
 
Глава 21
 
После неожиданного бегства Питера присутствующие начали медленно расходиться. Люди забирались в автомобили и чувствовали себя очень неловко. Похороны, начинавшиеся так аккуратно и организованно, заканчивались, как последний круг гонки джипов по грунтовке. Ко мне почти никто не подходил, никто не обнимал меня, не целовал и не шептал слов утешения. Естественно, многие решили, что Тейлоры каким-то образом причастны к гибели Колина и Клер, а поведение Питера – очередное доказательство его безумия, заставившего парня жениться на девице из рода Тейлоров. Что я могла им возразить? На первый взгляд, они были правы. Да и на второй, в общем, тоже.
Однако я была рада всем, кто ко мне подошел, хотя и поглядывала в сторону ворот. Я надеялась, что дядя Оливер что-нибудь предпримет. Когда толпа разбрелась, я шагнула к ближайшему дереву, спряталась за ствол, зажмурилась и сосредоточилась на лице мужа. Я хотела позвать его и ожидала, что увижу Питера, как только открою глаза. Я ошиблась – мой муж не появился. На солнце набежало облако. На щеку упала капля дождя, потом еще и еще.
– Его нигде нет! Даже не чувствую его, – сказала я и запаниковала. По спине побежали мурашки, вскоре они накрыли мои плечи, и даже кожу на голове начало покалывать.
– Не плачь, моя милая.
Голос Айрис раздался с другой стороны ствола. Тетя обняла меня и повела обратно.
Джессамина положила ладонь на мое плечо.
– Не хочу бросать вас в такой ситуации, но у меня самолет…
– Конечно, – ответила за меня Айрис. – Мы понимаем. Спасибо, что ты пришла.
– Спасибо тебе, – всхлипнула я.
Губы Джессамины задрожали, и она улыбнулась.
– Не беспокойся за своего мужа. Ему сейчас очень больно, но его сердце исцелится. Он будет в порядке.
Она пожала мою руку.
– Я с вами свяжусь. Скоро.
И девушка быстро направилась к взятой напрокат машине, припаркованной у кладбищенской ограды.
– Она права. С Питером все хорошо, – сказала Мэйзи. Но вот интонация ее выдала отсутствие всякой уверенности.
Эллен согласно кивнула:
– Нам тоже пора домой. Наверняка Питер уже там, Мерси! Надо бы нам поторопиться.
Мы все понимали, что Эллен просто успокаивает меня, но дождь превратился в ливень, и нас ждал арендованный на похороны лимузин.
Желтоватое небо потемнело, подчеркивая натужную праздничность гирлянд на домах у кладбища. На ветру качался светящийся надувной снеговик, побиваемый картечью дождя. Другие огни, белые и красные, яркие, мигающие, озарили салон лимузина, создавая калейдоскоп теней. Позади взвыла сирена. Водитель аккуратно съехал на обочину.
– Прошу прощения, леди, – произнес он. – Сам не знаю почему…
Раздался стук в боковое стекло, и я вздрогнула. Окно запотело, а снаружи по нему стекали капли дождя, искажая вид. Но я узнала Адама. Нажала кнопку, и стекло опустилось.
– Мерси, нужно, чтобы ты поехала со мной.
– Что случилось? – спросила Айрис, перегнувшись через меня.
– У нас некоторые проблемы с Питером. Объяснять некогда.
Адам открыл дверцу и отстегнул мой ремень безопасности, словно я была младенцем. Вода полилась на меня ручьем с его непромокаемой куртки, но он вытащил меня из лимузина, не говоря ни слова. Я оказалась под ливнем, но меня сразу же подвели к патрульной машине и усадили на заднее сиденье. Адам пригнул рукой мою голову, чтобы я не ударилась. Вытянул ремень, дюймов на шесть больше, чем надо, и пристегнул. Пока я поправляла ремень, он уже захлопнул дверцу. Я с облегчением вздохнула: хорошо, что в салоне не было разделительной решетки, как в других полицейских автомобилях.