Верь в меня (СИ)

— Нам сюда, — коснувшись моей руки, Данил немного отходит в сторону, понимая, что этот жест был лишним.
Его «Ровер» тяжело не узнать. Заметив его, я ускоряю шаг и когда, находясь позади меня, Даня жмёт на брелок, дёргаю ручку дверцы на себя.
С нетерпением жду, пока Потоцкий устроится за рулём, и машина тронется с места.
Запустив мотор, Даня даёт ему немного времени прогреться и включает музыку. «Скорпионс» я узнаю с первых аккордов. С недоумением кошусь на Потоцкого. Этот человек только рэп слушает — сколько его помню.
Не задавая лишних вопросов, Данил везёт меня в гостиницу. Я смотрю в окно на свой любимый ночной город и вздрагиваю каждый раз, когда «Ровер» проезжает мимо знакомых до боли мест.
Ненадолго прикрыв глаза, позволяю себе окунуться в прошлое. Я обычная сельская девочка, приехавшая учиться в университет. Первый год мегаполис меня пугал своим шумом и масштабами. Я была в шоке, когда из точки «а» я добиралась в точку «б» два с половиной часа на маршрутке. Чуть позже я привыкла и даже умудрялась заняться чем-то полезными во время поездки в городском транспорте: поспать или же выучить конспект.
— Не холодно? — голос Данила вырывает меня из воспоминаний, Потоцкий врубил кондиционер в машине.
— Нет.
— Я закурю, ты не против?
Качаю головой. А сама боковым зрением палю, как он достаёт из пачки сигарету, как зажимает её губами, прикуривает и струю серого дыма выпускает в приоткрытое окно. Курит всё тот же «Парламент», что и всегда.
Субботний вечер без пробок. До гостиницы, что я сняла в центре города, добираемся за десять минут.
Дождавшись, когда Данил остановит машину, я спешу отстегнуть ремень безопасности.
— Может, кофе выпьем, Насть? — предлагает он, когда я уже собираюсь по-быстрому свалить.
Сомневаюсь. Заметив это, Потоцкий обещает, что сегодня приставать не будет. Мы просто выпьем по чашечке кофе, как делали это овер дофига раз в прошлом.
Он смотрит на меня таким выпрашивающим взглядом, что я невольно улыбаюсь. Странный такой. Утром я послала его прямым текстом, а он на кофе меня приглашает, будто совсем не оскорбился. На Потоцкого это не похоже.
— Насть, мы год не виделись. Просто пообщаемся. Мне интересно узнать как ты всё это время жила, чем занималась.
«Себя по кускам собирала, пока кто-то из нас двоих жил своей обычной кобелиной жизнью», — крутится на языке. Но вслух не говорю. Мы больше не будем о прошлом, потому что я больше этого не хочу. Надеюсь, он это тоже понимает.
— Хорошо, — соглашаюсь я в итоге.
В гостиничном ресторане на первом этаже занимаем уютный столик. Данил правда заказывает кофе: мне — латте с густой пенкой, но без сахара, как я люблю, себе — американо с молоком и, конечно же, он пьёт сладкий.
Сидя за столиком напротив него и рассказывая о своём бешеном ритме двадцать четыре на семь, я ловлю себя на мысли, что он заинтересованно слушает меня. Внимает моё каждое слово. А ещё он хмурится, когда узнаёт, что недавно у меня прихватил остеохондроз — сказывается сидячая работа за компьютером.
Кофе в чашке заканчивается. Сделав последний глоток, я смотрю на циферблат своих наручных часов. Мы просидели в ресторане полчаса, наверное, пора прощаться. Утром хочу встать пораньше и поехать на рынок. Рыбу куплю и привезу маме, я сто лет не ела её фаршированной рыбы.
— Спасибо за кофе, я уже пойду.
Резко поднявшись с дивана, Данил расправляет плечи. На меня смотрит взглядом чуть прищуренных глаз:
— Насть, когда ты уезжаешь?
— А тебе зачем? Хочешь увидеться?
— Хочу.
Качаю головой.
— Я напишу тебе, когда буду уезжать. Можешь провести меня на вокзал, — ухожу ни разу не обернувшись.
Знаю, он смотрит мне вслед. Взглядом тоскливым провожает. Возможно, ему нужен был этот год порознь от меня, чтоб осознать свои ошибки и сделать выводы. Только дело в том, что весь прошедший год я тоже не сидела сложа руки. Я прорабатывала свои психотравмы и уничтожала в себе зависимость от него. Было очень больно поначалу, порой наизнанку выворачивало. И пусть искоренить из своего сердца боль неразделённой любви до конца не вышло, сейчас я точно знаю: Данилу я больше не верю, точнее, благодаря ему я больше не хочу верить какому-либо другому мужику. Я теперь без любви, а по расчёту хочу, чтоб больше никто не смог мне сделать больно.
   
5. «Дома»
 
Толкаю калитку на себя. Притаившийся пёс прижимает уши, лает дважды, но всё же виляет хвостом.
— Рыжуль, не узнал меня, да? — подойдя к собачьей будке, чешу за ухом у собаки и в этот момент в доме хлопает дверь.
Наверное, папа услышал лай Рыжика, вышел посмотреть: кто пришёл, а тут я.
— Настя?! — отец будто не верит своим глазам, спешит навстречу и заключает меня в крепкие объятия.
— Пап, задушишь сейчас, — смеюсь я.
— Дай на тебя посмотрю. Ну и худющая стала. Одна кожа да кости. Ты хоть что-то ешь, доченька?
— Святым духом питаюсь. Да шучу я, пап. Ем, конечно же.
— А когда ты приехала? Почему мне не позвонила, чтоб встретил?
— Так я уже третий день, как в области. На свадьбу к другу приехала — мама в курсе. Вы что не общаетесь, что ли? — я без претензий, просто реально не догоняю. Мы с мамой почти каждый день созваниваемся, я думала, она априори все новости передаёт папе.
— Да ну её, — машет рукой папа и кивает в сторону дома: — А что мы стоим посреди двора? Насть, идём в дом. Там мать у печки управляется, скоро обедать будем.
Подхватив мою дорожную сумку и пакеты, папа с гордостью несёт свою ношу. Я иду немного впереди, открываю перед ним входную дверь в дом.
— Мать, дочка старшая приехала. Иди встречать! — на весь дом заявляет папа и в кухне что-то падает на пол.
Я только успеваю стащить с уставших щиколоток босоножки, как на веранду влетает мама.
— Настенька, девочка моя, — целует в щеку, обнимает едва ли не до хруста позвоночника.
— Я тоже рада тебя видеть, мам.
Через полчаса мы с родителями уже сидим за столом. Не хватает сестры и племянника, потому что Катя снова помирилась со своим мужем, они теперь отдельно живут от родителей.
Папа всё чаще наполняет рюмки своим самогоном, а мама не бурчит на него как обычно. Ну да, сегодня можно — блудная дочь наконец-то соизволила приехать в гости.
* * *
Вечером валюсь с ног от усталости, потому что вечером помогала родителям на огороде. Приняв летний душ, который в своё время построил папа, выхожу на улицу и устраиваюсь в беседке с чашечкой кофе. Свежий воздух, тишина и гармония в моей душе.
Щёлкнув на телефон свою руку с кофе, публикую пост в Инсте. Подписываю коротко: «Дома».
Довольная собой, закуриваю айкос. Родители знают, что я курю, им это не нравится, но поделать со мной ничего не могут. Единственное — из-за уважения к ним я не курю в их присутствии, как сейчас. Мама и папа уже давно спят, люди они сельские: встают вместе с петухами, спать ложатся — тоже.
Сейчас я предоставлена сама себе, просто кайфую — имею право, отпуск всё-таки.
Через несколько минут после поста в Инсте на Вайбер приходят сообщения от Артёма. Он пишет, что завтра будет в моих краях, предлагает встретиться.
«Прости, я к родителям в село укатила. Не могу», — отвечаю тут же, мне реально жаль, что встретиться не получится — Тёма прикольный, мне он нравится как человек.
«Не хочу показаться навязчивым, но я могу и в село приехать», — пишет он, в конце добавляет подмигивающий смайлик.
Записываю ему голосовое, потому что лень набирать много текста. Смешок глотаю, представляя его всего из себя среди сельского пейзажа. Артём — ещё тот модник, ухоженный, с маникюром и идеально подстриженной бородой. Родители, если его увидят, очень удивятся.
Ладно, если он так хочет, пусть приезжает. Тем более, он на машине. От города ехать всего полтора часа, если топить сотку по трассе.
На том и прощаемся. Я допиваю остывший кофе, в Инсту заглядываю по привычке. А там Потоцкий поставил лайк моей последней публикации, получается, таки палит за моей страницей. Ну что ж… Значит, много нового узнает обо мне, да и о себе, наверное, тоже.