Верь в меня (СИ)
37. «Не хочу терять»
Данил
Не выдержав напряжения, встаю из-за стола. Приближаюсь к Насте, а она ресницами хлопает, испуганно смотря в мою сторону. Нет, я не собираюсь причинять ей физическую боль, просто внутри царапает очень.
Остановившись за спиной Насти, наклоняюсь и обеими руками обнимаю за плечи. Носом утыкаюсь в чувствительное место за ухом. Чувствую её дрожь, меня и самого сейчас колбасит.
— Прости меня, Настя. Когда я увидел тебя в квартире того мужика у меня вся жизнь перед глазами пронеслась. Я больше всего боялся именно этого. Боялся, что ты однажды устанешь от проблем и сбежишь к другому. Я знаю, что сейчас ты меня не обманываешь, но ничего не могу с собой поделать. Я ревную тебя, да. Так сильно, как никого и никогда не ревновал. Ещё тогда почти два года назад в ресторане на день рождения Лёхи, когда ты пришла вместе с тем додиком в тату.
— Его звали Саша, — подсказывает Настя.
— Да, точно. Никак не запомню, додик ему подходит больше. В общем, тогда я увидел, как вы целовались, и еле сдержался, чтоб не сломать твоему другу все рёбра. Насть, ты пойми, я тебя уже не отпущу. Когда надел обручальное кольцо на твой палец, то автоматически сделал своей. Ты Потоцкая, в свидетельстве о браке это написано.
— Но я не твоя собственность, Дань, — делает тщетную попытку высвободиться из моих объятий.
Круто развернув Настю вместе со стулом, опускаюсь напротив неё на колеи. За бёдра держу её крепко.
— Ты не моя собственность. Ты моя жена. Ты моя душа и сердце, Настя. Если ты плачешь, мне тоже становится больно. Не думай, что раз такой сухой и чёрствый, то ничего не чувствую. Мужикам тоже бывает больно, но они стараются держать это всё в себе. Мы ведь сильные мира сего, хули нам плакать? Я больше всех хочу, чтоб ты была счастлива. Я допускаю ошибки — не спорю, но не ошибается тот, кто ничего не делает. Просто ответь мне сейчас честно на один вопрос: да и или нет? Если бы мы познакомились сейчас, не знали друг друга раньше, и я сказал тебе: «Настя, у меня есть сын». Тебя бы это напугало? Да или нет, Настя? Ты бы дала шанс мужчине, у которого есть сын?
— К чему этот вопрос? Дань, при чём здесь это? Я сейчас не о сыне твоём говорила. Я говорила о нас, о себе. Я хочу прийти в себя, перестать испытывать стресс.
— Нет, Настя. Вопрос мой очень даже причём. Всё пошло под откос, когда ты узнала о Лере и её беременности. Ты вроде согласилась вместе со мной дождаться рождения ребёнка, а затем принять решение, что делать дальше. Но когда наступил момент принимать решение ты делаешь то, что делаешь. Сбегаешь, Настя, в очередной раз. Не набегалась ещё? Может, хватит, малая? Давай, как два взрослых человека, сейчас будем принимать решение раз и навсегда. Смотри, я ещё пока не знаю: отец я тому мальчику или нет. Если тебя пугает просто факт наличия у меня ребёнка, то лучше уйди навсегда. Брось меня. Если ты любишь, как и говорила, то давай вместе решим, как жить дальше. Для начала сделаем тест ДНК. Если он положительный — будем планировать нашу с тобой жизнь. От ребёнка я не откажусь, об этом я говорил тебе раньше. Но это не значит, что Лера станет моей второй женой. Тогда в машине ты больно ударила словами, сказав, что чувствуешь себя самозванкой. Насть, ты моя жена, а не она. Ты — единственная во всех планах и ей останешься, только не разрушай всё своими же руками. Я помню клятву, которую ты дала мне на свадьбе. Ты обещала быть мне верным другом. Разве твоя клятва ничего не значит?
— Ты мне тоже много чего обещал, — парирует в ответ, и я соглашаюсь кивком головы.
— Обещал, я не отказываюсь. Поэтому уже дважды опускаюсь перед тобой на колени и прошу верить в меня. Ты права, Настя. Моя мать сделала мне очень больно, детская психотравма до сих пор живёт внутри меня. Я боялся тебя полюбить и привязаться, потому что боялся, что ты однажды бросишь меня и уйдёшь, как ушла она, когда я был ещё пацаном. Я поэтому такой. Меня просто никто никогда не любил по-настоящему. Была лишь одна бабушка. И ты. Тебе я нужен был таким, какой есть — это я понял, когда ты согласна была принять мою бесплодность. Знаешь, когда ты ушла на работу, я думал о нас… много. Если бы мы познакомились сейчас и у тебя был ребёнок от другого, это бы меня не остановило. Я бы всё равно влюбился в тебя. Как показала жизнь, влюбляются в душу, а не в набор клише и штампов, которыми напичканы романтические образы в твоих любимых мелодрамах. У тебя очень красивая душа, Настя. Мне очень жаль, что я просрал столько лет, чтоб её разглядеть. И я не хочу ещё больше терять времени, пока ты будешь принимать решение.
— Дань, я устала. Я же тебе сказала, сил больше нет. У меня руки опускаются.
— Значит, ты устала от нас. Может, тогда стоит уйти раз и навсегда?
— Ты хочешь со мной развестись? — вдруг шепчет испуганно, и я глотаю ухмылку.
— Нет, малыш. Я лишь сказал то, что ты боишься сама. Я тоже этого боюсь. Но жить отдельно — это не выход в нашей ситуации. Если тебе нужно пройти курс терапии и минимизировать стресс, то я согласен пойти на уступки. Я поживу в гостевой спальне, а ты оставайся в нашей. Обещаю, я не буду тебя провоцировать, моего присутствия в этом доме ты почти не заметишь. Я готов мириться с такими эпизодами, как сейчас, когда тебе будет нужно лечение. Но я хочу быть рядом в этот момент, хочу тебе помочь, потому что ты — самый близкий мне человек. Я не хочу тебя терять.
* * *Спустя несколько дней
На приёме у гинеколога-эндокринолога мне всегда волнительно, а сегодня — особенно, потому что пришли результаты анализов, собственно, поэтому я сейчас здесь.
Приспустив очки на переносицу, врач смотрит на меня нечитаемым взглядом, а я веду бровью. Ну что там уже? Всё настолько плохо, что сказать мне даже нечего?
— Анастасия, пока поздравлять не с чем, но… — схватив лист офисной бумаги, врач обводит простым карандашом цифры, которые мне пока ни о чём не говорят. — Терапия работает. Гормоны начинают приходить в норму. Значит, продолжаем лечение и немного позже попробуем забеременеть, должно всё получится.
— Угу.
Киваю с натянутой улыбкой, а врач смотрит на меня с недоумением, мол, почему я не радуюсь этой новости, мы же несколько месяцев шли к этой цели. Даже если врача смутила моя холодная реакция на результаты анализов, то она никак это не комментирует. Просто выписывает мне новый рецепт на лекарства, назначает следующий приём. Поблагодарив, я прячу «бумажки» в сумку и выхожу из кабинета.
На улице вдыхаю полной грудью свежий воздух. Немного кружится голова, поэтому я присаживаюсь на ближайшую возле поликлиники скамью и несколько минут прихожу в себя. В это время на мобильный поступает звонок от Санька. Мы сто лет не общались по ощущениям, но я всё равно поднимаю трубку.
Поприветствовав, Саша интересуется как у меня с загруженностью в ближайшие дни и узнав, что я свободна, предлагает вместе поработать. Работа необычная, нужно снять ролик и провести небольшую фотосессию в детском доме. Финансирование из городского бюджета меня мало интересует. Узнав, что это акция, созданная помочь детям найти семью, внушает в меня уверенность взяться за работу бесплатно. Если я чем-то могу помочь, то обязательно помогу и деньги — последнее, что меня интересует, когда речь идёт о детях.
Договариваемся с Сашей о съёмке через несколько дней и почти сразу прощаемся. Санёк не задаёт лишних вопросов, не лезет ко мне в душу, что к лучшему. Я сейчас не настроена на диалог с кем-либо, я просто пытаюсь прийти в себя, живя в новых реалиях.
После разговора с Сашей вызываю такси и еду домой. За руль мне запретил садиться лечащий врач до тех пор, пока не закончится медикаментозное лечение. Да я бы и без врача сама не стала управлять транспортным средством, моё внимание и реакция в последнее время стали заторможенными.
Приехав домой, снимаю в коридоре верхнюю одежду, вешаю её в шкаф. Квартира угнетает тишиной. Как Потоцкий обещал, так всё и есть: я почти что не ощущаю его присутствия в доме. Легче ли мне от этого? Я пока что ещё это не поняла. Но здравая часть меня подсказывает, что мы с мужем поступили правильно, решив ограничить общение друг друга, но при этом не расставаясь окончательно. Время не лечит. Данил был прав, когда сказал эту фразу. Но иногда на эмоциях люди совершают необдуманные поступки, о которых потом долго жалеют. А я не хочу о чём-либо жалеть, хочется как и все — просто быть счастливой, несмотря ни на что.