Железное сердце (ЛП)
Ничего не произошло.
Но Уилл вдруг дернулся, словно от боли, и повис на одной руке. Другой же зажал лицо и уши и затрясся всем телом. Он так стискивал трос, что побелели костяшки пальцев.
– Давай, ублюдок, – пробормотал Мендичи. Здоровый глаз блестел от предвкушения.
– Долго не продержится, – тихо вставил мальчишка. – Никто раньше не выдерживал крикуна.
Уилл медленно выпрямился. Его глаза пылали диким огнем. Сцепив зубы, он потянулся второй рукой к тросу – каждое движение размеренное и точное, как будто ему стоило больших усилий заставить свое тело работать должным образом.
– Давай же, – беззвучно прошептала Лена, сжав кулачки. Всего пять метров осталось.
– Чтоб тебя, – с едва заметным восторгом произнес Лоуэрстон. – Он справляется.
– Ненадолго, – забрав у одного из подельников топор, прорычал Мендичи.
Крепко сжимая деревянную рукоятку, он пошел к краю выступа. Не то чтобы топор чем-то помог бы против разъяренного вервульфена.
– Пора повидаться с Привратником.
Мендичи замахнулся, но не на тяжелый железный трос, как ждала Лена, а на деревянный ролик, который крепился к стене, удерживая кабель.
Деревянные щепки разлетелись по полу, скатываясь в зияющую темную пасть.
– Нет! – закричала Лена.
Белая рубашка Уилла напомнила призрачный саван, когда он устремился в бездонную пустоту. Ударившись о противоположную стену обрыва, верфульфен съехал по кабелю вниз на несколько метров. А потом вздрогнул всем телом и сорвался в непроглядную тьму пропасти.
Через пару секунд, показавшихся вечностью, Лена услышала всплеск воды и дикие голодные звуки, издаваемые тем, что скрывалось в этой тьме.
Глава 19
Уилл с рычанием выбрался из воды, сжимая в перепачканных маслом и кровью руках стальное щупальце. В ушах все еще звенело, а судя по боли в щеке, что-то сломано. В груди бурлила ярость вкупе с усталостью после изнурительного боя, но Уилл не обращал на них внимания.
Неизвестная чертова штуковина оказалась ужасной. Не успел он шлепнуться в воду, как эта гадость напала, молотя стальными конечностями, пытаясь его достать.
Схватка помнилась мутно – как всегда лишь какие-то сцены и звуки. Зияющая глотка, которая засасывала воду, чтобы наполнить паровую утробу, бритвенно-острые зубы. Как Уилл ударил кулаком по тонкой стальной обшивке тела. Как оторвал щупальце, пользуясь слабостью заслонок.
Распространенная – и фатальная – ошибка всех изобретателей при создании металлических монстров и машин. Ахиллесова пята металлогвардейцев – шарниры на коленях и руках; у стального кальмара – место присоединения щупальцев к телу. Оторви их, и останется лишь поврежденная оболочка, что неуклюже барахтается, будто черепаха на спине.
Однако за победу Уиллу пришлось заплатить немалую цену.
Он зашатался, оперся о сталактит и прижал ладонь к боку. Пальцы заляпала липкая кровь, стекающая из раны, оставленной железными зубами. Все мышцы тела пульсировали от боли, вызванной падением, ведь водная гладь с такой высоты оказалась твердой как булыжники.
Хотелось рухнуть на землю и проспаться, пока вирус латает раны. Смертельная слабость вервульфенов. В ярости они неудержимы, так как не ощущают ран и боли, однако стоит адреналину схлынуть – падают как подкошенные.
Уилл вытер кровь с глаз и, пошатываясь, пошел вперед. Спать пока нельзя. Там Лена. Он слышал ее крик, когда летел в воду. Крик, полный разрывающей сердце горечи от потери.
Кто бы ее ни похитил – а Уилл уже примерно вычислил, кто это может быть, – они еще пожалеют, что осмелились дотронуться до его женщины.
***
Они шли по протоптанным туннелям.
Лена ничего не видела.
Мужчины разговаривали и смеялись, хлопая Мендичи по спине, будто героя.
Она ничего не слышала.
Лена пребывала в мире приглушенных цветов и звуков, снова и снова видя, как Уилл падает в мрачную бездну.
Он не мог выжить. Или все-таки выжил? К горлу подступила тошнота, от тяжести в груди дышать становилось все труднее. «О боже, что я наделала?» Свистнула в чертов свисток, опасаясь за свою жизнь, зная, что Уилл придет и спасет. Но этого не случилось. Он не был непобедимым. Как бы быстро вервульфен ни исцелялся, какой бы силой ни обладал, он состоял из плоти и костей, как и Лена.
«Я всегда приду за тобой». Но на сей раз она осталась одна, а Уилл… пропал. Нельзя думать о другом варианте, или Лена сломается, став слепой и дрожащей тряпкой, погрязшей в собственном горе. Ей надо пережить грядущее, а потом найти Уилла, узнать…
Она отбросила эту мысль и подняла голову, пытаясь сосредоточиться. Впереди замаячил свет. В тени виднелась тяжелая железная дверь, охраняемая мужчиной в металлической перчатке с тяжелыми пластинами у локтя.
Работа механоидов.
Холод пробирал до костей, но Лена взирала на все отстраненно. Чтобы выдержать, она закрыла ту часть души, что кричала от горя, и заставила себя думать логически. Изучать, осознавать, искать слабость…
«Механоиды». Слово набатом повторялось в сознании. «Механоиды». Отправленные в анклавы и вынужденные отрабатывать контракты, чтобы оплатить технологии, сохранившие им жизнь или конечность. Эшелон издал постановление, что они не настоящие люди. С глаз долой – из сердца вон.
– Рад встрече, брат, – сказал охранник, проходя вперед и пожимая руку Мендичи. Затем с любопытством глянул на Лену. – Они внутри и ждут. Хвоста за вами не было?
– Был, – ответил Мендичи. – Привратник, небось, щас остатки из зубов выковыривает.
Еще один удар в сердце. Лена резко вздохнула. Она не могла погрузиться в леденящие воспоминания. Пока нет.
Незнакомец кивнул, разглядывая потрепанных людей.
– Поешьте и выпейте че-нить горячего. Я ее отведу.
– Я с вами, – заявил Мендичи, сунув большие пальцы за ремень. – Мне интересно, в чем дело.
– Он седня не в настроении, – предупредил незнакомец.
– У меня не меньше прав быть там, чем у него. У меня стока же прав, как и у любого свободного человека.
– Вот сам ему и объяснишь. Пойдем, – махнул Лене охранник.
За железной дверью оказалось помещение, от которого расходились остальные туннели. Ящики громоздились до самого потолка. Мерцающий свет свечи озарял лишь небольшой участок. Лена не видела, где начинаются стены, только бесконечный лабиринт ящиков.
Чей-то шепот манил в темноту. Мендичи постучал в другую дверь и опустил взгляд. Не такой уж самоуверенный, как притворялся
Дверь чуть приоткрылась, и показался один серый глаз. Затем щелка закрылась, и послышалось звяканье замка.
– Вы опоздали.
Голос был мягким и мелодичным. Говоривший явно привык одной интонацией добиваться своего. Дверь открылась, и свет на мгновение ослепил Лену.
– Надо было кое об чем позаботиться, – ответил Мендичи, входя в помещение.
Лена уставилась ему в спину. Эти небрежные слова причинили боль. Уилл живое существо. Храбрый, сильный, упрямый. Да Мендичи его мизинца не стоит.
– Это она?
Лену втолкнули в комнату. Глаза медленно привыкли к свету. Внутри стоял огромный стол с двенадцатью стульями и остатками еды. Две сидевшие за ним женщины подняли головы.
Первая перебирала стопку записок заляпанными чернилами руками. Ее теплые глаза потемнели от любопытства. Обтягивающие мужские брюки и белая рубашка с серым твидовым жилетом подчеркивали соблазнительные изгибы незнакомки. На ее рыжих волосах сидели гогглы, а вместо правой руки была металлическая перчатка, пальцы которой двигались с неожиданной грацией. Золотые карманные часы притягивали взгляд к груди, но вряд ли намеренно.
Еще один механоид.
Другая, с надменной грацией откинувшаяся в кресле, была одета в черную кожаную куртку, застегнутую на медные пуговицы. Плечи украшали блестящие эполеты, а сапоги облегали мускулистые икры. Она стряхнула пепел своей сигары, изучая Лену кошачьими карими глазами. Затем отвела холодный взгляд и презрительно оскалилась: