Шерлок Холмс. Новые заметки доктора Ватсона
Один невежа, которому было, по правде говоря, не место в нашем клубе, начал нахваливать произведения современного романиста, которыми мы все пренебрегали, — это были обычные мелодраматические повествования. Несколько слушателей вздохнули, а может, издали стон. Кто-то попытался перевести разговор на другую тему, но Невежа не понимал намеков и продолжал разглагольствовать.
Оставалось только одно. Я торопливо подозвал официанта и заказал виски с содовой — не для себя, а для одного из присутствующих членов клуба, который до сих пор молчал. Этот джентльмен очень много путешествовал в юные годы, поэтому, заказывая ему порцию выпивки, я рассчитывал, что он расскажет какую-нибудь захватывающую историю из своего прошлого. Если кто и мог спасти нас от выслушивания хвалебных од популярной литературе, то только он.
Этот активный член клуба довольно долго потягивал свой напиток, и я уже стал опасаться, что он не понял моего намека, но это, конечно, было не так.
Он вдруг прокашлялся — это было похоже на звук заводящегося автомобиля.
— Как-то раз я встретил Шерлока Холмса, — начал он.
— Какое отношение это имеет к роману? — спросил Невежа.
Не думаю, что остальным было интересно, имеет это какое-нибудь отношение к роману или нет.
— Это касается одного из дел, которых нет в записках доктора Ватсона, оно упоминается там лишь косвенно.
— А, тогда продолжайте, — Эту фразу бросил Скептик, который был адвокатом; по правде говоря, он всегда завидовал нашему активисту-рассказчику и не упускал возможности доказать, что тот лжет. Теперь он выжидающе смотрел на противника, как кобра на свою жертву.
— Наш добрый доктор, как вы знаете, так и не описал все расследования. В хранилище на Черинг-Кросс есть чемоданчик с ценными записями.
— Да-да, — перебил его Невежа. — Я кое-что читал из этого. Назывался рассказ «Риколетти и его противная жена». По-моему, какая-то бессмыслица об итальянском дворянине, женатом на йети. — Он похлопал себя по бедру, будучи весьма довольным своей шуткой.
Мы все старались не смотреть на него.
— Делу, к которому я оказался причастен, — продолжил рассказчик, — Ватсон дал интригующее название «Приключения Грисов Патерсонов на острове Уффа». Кстати, там не только произошла эта история, но и, волею судьбы, был обнаружен ценный клад.
Я видел, что наш рассказчик вот-вот начнет свое повествование, а его стакан с виски бьш почти пуст, поэтому я заказал ему еще один.
Заговорил Скептик:
— Конечно, вы читали монографию датского ученого Андерсена об этом деле.
— Отличная работа, кстати, — сказал Активист. — Тем не менее в ней допущены некоторые неточности и даже даны ошибочные сведения. Хотя порой рассуждения Андерсена на удивление соответствуют действительности, особенно если учесть, что Андерсен никогда там не был. Я не собираюсь критиковать его способности, но осмелюсь внести некоторую ясность, ведь я присутствовал там и был очевидцем всех событий.
— Где именно это произошло? — спросил Скептик.
— Вы поймете, почему я не могу быть более конкретным, — сказал Активист. — Есть вещи, которые лучше не афишировать. Достаточно сказать, что это было на болотах недалеко от Тетфорда, где немало трясин, привлекающих стольких смельчаков в сезон охоты и рыбалки.
Впрочем, это произошло не совсем в сезон, а ветреной ночью в конце ноября. Неотложные дела привели меня на эти полузамерзшие болота. Смеркалось, но дело не могло ждать. Представьте меня, если вам будет угодно, более молодого и энергичного, чем сейчас, спешащего по делу в такую погоду, с развевающимся на ветру длинным шарфом. На мне были сапоги до колен, чтобы можно было преодолевать заледеневшие ручьи, и электрический фонарик в правой руке. В левой была длинная крепкая палка, которой я прощупывал почву перед собой для обнаружения зыбучих песков.
Так я пробирался, пока вдруг не услышал женский крик.
Естественно, я бросился бежать, и если бы на моем пути попались зыбучие пески, то, я уверен, меня бы просто затянуло. Послышался еще один отчаянный крик женщины, и тут свет моего фонарика упал на нее: она боролась со своим противником на невысоком холме. Она была молода, и даже при таких обстоятельствах я не мог не отметить, что она поразительно красива, хотя и одета почти как мужчина: в сапогах, брюках, запачканных грязью, и тяжелом пальто, — она явно готовилась к рискованному походу. Ну что ж, поход действительно оказался рискованным. Я заметил на ее лице кровь, но больших ран видно не было. Она отчаянно боролась со своим противником, но на таком расстоянии была видна лишь его темная фигура.
Я крикнул, чтобы он отпустил ее, но как только я сделал это, они оба сразу же растворились в воздухе, и ее крики прекратились.
Тогда я решил, что увидел привидение, которое, скорее всего, воспроизвело какое-то ужасное событие из прошлого. Во время охоты на этих болотах происходило всякое, вы же знаете, а в этом районе так особенно. Перед тем как отправиться в путь, я ужинал в трактире в ближайшей деревушке, и до моих ушей доносились подобные истории местных жителей, например о богатом лондонце, отказавшемся «не трогать то, что не следовало». До этого я считал такие россказни проявлением суеверия крестьян, но теперь уже не был так в этом убежден.
Недолго я размышлял на эту тему. С чавканьем вытаскивая сапоги из подмерзшей грязи, я взобрался на холм, он возвышался над окружающими болотами как огромный, выброшенный на берег кит. Это было небольшое возвышение, если быть более точным, но единственное в радиусе мили.
Вдруг кто-то похлопал меня палкой по плечу и сказал:
— Эй вы! Что это значит?
Я обернулся, и луч моего фонарика упал на лицо, которое я не видел уже лет двадцать.
— Господи! Джон Ватсон!
— Мы знакомы, сэр? — осторожно спросил он.
Мы с Ватсоном были в юности приятелями, до того как он поступил в мединститут и ушел в армию. Когда-то мы вместе состояли в тайном мальчишеском обществе. Я переложил свой фонарь в левую руку, протянул ему правую и по-особому пожал, как когда-то.
Его суровое лицо расплылось в улыбке. Он засмеялся и тепло обнял меня.
— Значит, это все-таки ты, дружище!
Я заверил его, что это таки я, и отметил, что восхищаюсь его рассказами в «Стренде» и внимательно слежу за его карьерой. Но он не был расположен к пустой болтовне, к тому же место не совсем подходило для этого.
— Мы с Холмсом здесь в связи с одним из самых сложных расследований, — сказал он.
— Может быть, я могу чем-то помочь?
— Может быть. Давай, иди за мной.
Он быстро повел меня вдоль оси холма, затем вниз по склону, туда, где виднелся тусклый свет, исходивший, казалось, из входа в пещеру. Я остановился, невольно вспомнив некоторые местные суеверия о гоблинах, принимающих знакомые облики и завлекающих путешественников на погибель.
Ватсон, должно быть, прочитал мои мысли. Он, в свою очередь, продемонстрировал секретное рукопожатие, чего не смог бы сделать ни один гоблин. Это рукопожатие имело свою историю и оказалось эффективным средством от гоблинов, но я расскажу о нем в другой раз.
Ватсон поторапливал меня:
— Не стоит заставлять Холмса ждать.
В общем, мы оба направились к входу в раскопанный археологами и укрепленный досками тоннель. Повсюду валялись кирки, совки и ведра, свидетельствующие о том, что рабочие в спешке покидали это место. Над маленьким столом склонились двое джентльменов — они изучали какую-то схему при свете фонарей. Одного из них я не знал, вторым, без сомнения, был всем известный сыщик мистер Шерлок Холмс.
Поскольку мы находились в глуши, да и погода была соответствующая, на Холмсе была его знаменитая охотничья шляпа, которая, конечно же, фигурировала на многочисленных картинках и в постановках современников, но которую он никогда бы не надел в городе, как вряд ли надел бы головной убор с перьями краснокожих индейцев. Но в такой местности это была самая практичная шляпа. Кстати, на мне была такая же.