Дом Крови (СИ)
Они завопили от радости, увидев бегущую подмогу и блеснувшую в ночи молнию. Ударившую в мертвецов. Клубы дыма ветер нес в нашу сторону подгоняя пламя, и оранжевые всполохи догоняющего пожара уже были отчетливо видны. Наши наемники получившие опыт в стычках с мертвецами уже знали, что делать, и эту группу мертвецов мы порубили так же быстро. На ходу слушая вопли о помощи, жалобы и слова благодарности, мы подхватили тех, кто еще был жив побежали к воротам. Ворота были широко распахнуты, и там набилось сотни полторы стражи и наемников. Соорудив нечто похожее на баррикады. Они встречали выживших и как могли отбивались от мертвецов, кто чуял большие сборища живых. Стража была вся с копьями и щитами. Уничтожать мертвецов быстро они не могли, поэтому они их насаживали на копья и затем рубили на мелкие кусочки. Просто на всякий случай.
Там же обнаружилась и хозяйка города, вернее дочь бывшего хозяина. Услышав тревогу отец отправил свое чадо уходить вместе со слугами. А сам с отрядом гвардейцев побежал что-то забрать в ратушу, только вот ратуша давно сгорела, а его больше никто не видел. И сейчас эта еще совсем молодая девушка, одетая в домашнее платье и подпоясанная слишком большим для ее стройной фигуры разукрашенным драгоценностями фамильным мечом. В окружении слуг она стояла запустив пальцы в рыжие кудряшки, что словно нимб окружали ее заплаканное лицо, и с ужасом смотрела на погибающий в огне чужой ярости ее город.
Но самое главное, что Эрвига хвала богам не было слышно ни видно. Я не чувствовал больше отклика его заклинаний, и не чувствовал его присутствия. Скорее всего собрав в кучу основную массу поднятых мертвецов, он отправился дальше вершить свою месть.
За стенами лагеря развернулся настоящий лагерь выживших, тех, кому повезло вырваться из огненного кошмара, и цепких когтистых лап мертвецов, что наводнили некогда мирный, торговый городишко. Естественно, единственный одаренный оказался в центре всеобщего внимания. Мою скромную персону хотели видеть все: начиная от хозяйки города до последнего нищего. Если желание костеродных было еще хоть как-то понятно, то вот желания самых обычных людей доходили до абсурда. Они просили меня как единственного высокопоставленного служителя ордена провести службу для выживших и по поминальную по погибшим. Клето услышав это начал давиться от смеха. Ему то смешно, а вот мне что делать.
Если от внимания костеродных я отбился послав вместо себя на растерзание Марику. Тем более по нашей легенде она госпожа, а я слуга, и мне по чину не положено. И все вопросы решались костеродными в узком кругу. Она посверлила меня своими красными глазищами и состроив недовольную гримасу все же пошла. То вот от желающих послушать мессу в исполнении убийцы-некроманта пришлось отбиваться уже с помощью Клето и уже знакомого командира наемников.
Попросту говоря я спрятался среди раненых, отбиваясь тем, что необходимо сначала помочь людям раненым и умирающим, а вот живые и здоровые могут подождать. А охранять меня и следить за порядком вокруг встала уже знакомая пятерка наемников.
Марика оказалась с гонором, и отомстила мне по своему, чисто по женски. Раз послал меня слушать эти бредни, то иди встречай первым делом самых нуждающихся. Кто там из господ руку обжег, кто пальчик поцарапал. Она их всех послала к своему «слуге», со словами:
— Он вам поможет. Просто скажите — госпожа велела.
Никаких условий не было, и раненых размещали в ближайших домах и тавернах. А иногда просто на земле. Всю оставшуюся ночь я работал закатав рукава, пока у меня не начало шатать от истощения и не пошла кровь из носа.
— Клето найди мне лошадь, — попросил я тихо, присаживаясь рядом с ним на ступеньки таверны, которую приспособили под лазарет.
— Ага, сейчас найду, где-то в кармане завалялась. — Ответил он почесав бок и выпрямляя ноги.
— Я серьезно. — сказал я пихнув его локтем, — ты же многое тут знаешь, пригрози в конце концов кому-нибудь, мне нужно как-то тихо слинять и как можно скорее попасть в Фоиридж. А тут я могу застрять надолго. Я же говорил, в нескольких днях пешего пути целая когорта инквизиции стоит. Они точно сегодня уже прознают про нападение некроманта и все дружно ринуться сюда, а тут я. Некромант в краденной инквизиторской одежке. Проповеди, твою мать, перед честным народом читаю.
Он хохотнул и перевел на меня взгляд:
— Где я тебе лошадь сейчас достану? Они на вес золота, все, у кого были лошади, сразу сбежали отсюда. Я бы тоже сбежал, если бы у меня была конь под задницей.
— Ну у кого-нибудь должны же оставаться в любом случае. Я должен свалить отсюда как рассветет, да и тебе тоже советую. Причины тебе известны.
— Если бы я был на твоем месте, я бы добирался туда не на лошади. — Сказал он роясь в кармане своих штанов. — Чуть дальше Велэнса, где-то деревушка рыбацкая стоит. Почему я знаю, через нее гильдия работает, контрабанду возят в торговых и рыбацких судах. Не в саму столицу конечно, но до предместий Фоириджа по реке сможешь добраться точно. Да и безопасней так будет. На дорогах явно побольше патрулей костеродных и застав ордена. А там все уже налажено.
— Но я больше не состою в гильдии, тебе это известно. — Уставился я на него.
— А кто еще знает? На вот, тебе пригодиться. — Сказал он протягивая мне простенькое серебряное кольцо с символом гильдии, точно такое же мне в свое время вручила донна Леона. — Это поможет открыть некоторые двери и избежать лишних вопросов. Если нужна будет помощь найди маленькую розу, скажи — Клето привет передает.
Глава 23
Всю ночь, а особенно сумерки раннего утра я работал словно раб на галере. Помогая раненым: залечивая раны, ожоги и травмы. К тому же мне самому было очень интересно. Попробовать кожеплетение на людях. Как я и ожидал, никакой особой разницы я не почувствовал, и за этот короткий отрезок времени, когда я мог брать силу обоих царств, я успел вытащить чуть ли не с той стороны пятерых. Я отложил самых тяжелых и ждал утренних сумерек. Потому что в ином случае, просто не в силах был им помочь.
Каким образом тот парень дожил до утра, известно только одному Всевидящему. В драке ему разодрали половину внутренностей, а когда до него дошла наконец очередь, он был уже бреду и ничего не соображал, стоя одной ногой в могиле. Его младшая сестра обливалась слезами обреченно сидела прямо на земле у таверны, которую с моей легкой руки перевели в лазарет, она уже видно даже не надеялась. Каково же было ее лицо, когда занесли ее бредящего брата с окровавленным, разодранным животом, а спустя буквально пару минут он выходит уже на своих ногах, живой и абсолютно невредимый.
Когда заносили самых тяжелораненых, а спустя пару минут они выходили уже сами, окружающие люди начали роптать, и смотреть на меня как явление Всевидящего простому народу. Одним из таких оказался костеродный, родственник хозяйки города, ему тоже не повезло при прорыве угодить в лапы мертвецам. Он неверяще, округлив глаза пялился на свою переломанную и пожеванную руку, что принесли вместе с ним, но отдельно, и бок, что ему разодрали. Ведь все было на месте и были полностью целые. Даже Клето сидевший на ступеньках открыл рот в удивлении, когда тот вышел. Кому как не ему знать, что такие раны не вылечить, да еще нанесенные не сталью, а гнилыми ручищами мертвых полными всякой заразы.
Как только закончились сумерки я позвал Клето и сказал, что сил у меня больше нет, лечить народ я больше не в состоянии. К тому же это была чистая правда. Кожеплетение это не заклинание, а навык, оно не требует каких либо долгих плетений и громадных затрат силы. Но вот на живых людях применять я его могу лишь дважды в день, в очень ограниченный отрезок времени. А источник у меня был пуст, как не осталось и сил физических, я действовал на чистом упрямстве.
Накопившаяся усталость и отдача от истощения давали о себе знать, меня натурально шатало, словно моряка после трех бутылок во время сильной качки. Я на подгибающихся ногах, уставший и злой, весь грязный и измазанный в чужой крови поплелся забирать свою госпожу, потому что кроме меня входа в ставку костеродных ни у кого не было. Хозяйка разрушенного города тоже решила пока временно изъять какую-то таверну поприличней и там собирались все выжившие знатные люди и костеродные. И Марика скрестив свои стройные длинные ноги самым бессовестным образом сидела в середине таверны, вела светские беседы обсуждая ужасы прошедшей ночи: очень артистично и правдоподобно охала и ахала, прикладывала руку к лицу изображая удивление и испуг, а заодно вино потягивала.